Натали Синегорская - Арход. Жезл Ктора

Он взял мои руки в свои, и я, до того пребывавшая в некоем подобие оцепенения, вздрогнула.

– Послушай, девочка. Нам очень надоел этот мерзавец. Мы терпим его выходки много лет, но до сих пор не знаем, кто это такой и как его отыскать. Он убивает практически любого эльфа, решившего оставить пределы Кленового Дола. С его наущения поджигают деревья, запускают в наши леса страшных, злобных тварей. Кажется, он только и ждет начала войны, чтобы выступить в открытую. Мы живем как на пороховой бочке. Конечно, если конфликт будет развязан, эльфы возьмут в руки луки и мечи и станут защищать свои леса до последнего вздоха. Но сколько жизней при этом унесет война, страшно помыслить.

Я молчала. Боль и утраты эльфов я чувствовала, как свои собственные. Но что я, молодая, неопытная девчонка, могу противопоставить борьбе с матерым хищником?

– Кроме того, – добавил Бадриэль, – я уверен… нет, я точно знаю, именно он повинен в смерти твоих родителей… Прости, что напомнил.

Теперь я даже и не пыталась сдерживать рыдания. Да, он расковырял и без того огромную незаживающую рану в моем сердце. Столько раз, плача по ночам в подушку, я думала – ну почему, почему мама отправила меня тогда к папиной дальней родне? Возможно, если бы я была рядом, ничего бы не случилось, и сейчас родители были бы живы?

– Ничего, – я, как смогла, вытерла наконец слезы и шмыгнула в последний раз носом. – Мне правда очень тяжело думать об этом… А вы знали мою маму?

– Да, – кивнул он, вытаскивая платок и протягивая мне. – Мы эльфы, одна большая семья, так что и твоя мама – это моя… довольно близкая родственница. Поверь, я бы своими руками свернул шею убийце Санниэль, но для начала эту шею надо отыскать. Увы, никто из эльфов, по крайней мере, пока, не может заниматься диверсионной работой на территории Сенталии. Так что я… мы все, все эльфы возлагаем на тебя очень большие надежды и поручаем тяжелую, но крайне важную миссию. Ты согласна?

Если до этого я колебалась, то теперь все сомнения выветрились. Я и сама вот уже несколько лет жажду встречи с этим негодяем.

Но что делать дальше, как искать убийцу – понятия не имела.

Так и сказала эльфу.

Он задумался. Сказал:

– Для начала сделаем вот что, – и коснулся посохом моих наручников. Те не просто разомкнулись – рассыпались в прах.

– Хороший вопрос, – продолжал он. – С чего-то действительно надо начинать. Итак, на концерте у тебя не было с собой никаких артефактов. Верно?

– Верно, – кивнула я.

– Но я вижу тубус. Что в нем? Чай и бутерброды?

– Нет, там моя работа. Я подрабатываю, переписывая руны.

– Покажи, – попросил он.

Достав листки и пергамент, протянула их эльфу. Он осмотрел то и другое, вернул:

– Увы, эти руны мне неизвестны. Переписаны идеально. Но что они означают… Ты сама не догадываешься?

– Нет, тут я выступаю просто в роли копировщика, – пожала я плечами.

– Попробуй начать с этого. Возможно, руны складываются в заклинание, которое как-то поспособствовало смерти нашей соотечественницы.

– Но… насколько мне известно, чтобы заклинание сработало, оно должно быть произнесено вслух. Разве нет?

– Не знаю, – он покачал головой. – Возможно, мы упустили что-то очень важное. Ты писала прямо на концерте, верно?

Я вздрогнула. Ну конечно. Как только поставила последнюю точку, так смолкла музыка. Неужели я и правда виновна в смерти прекрасной эльфийки, хоть и косвенно? Какой ужас!

– Поэтому, – продолжал он, – попробуй начать именно с пергамента. Знаешь, кто заказчик?

– Я делаю все работы для мастера Тряка, владельца антикварной лавки на улице Трубачей. Ему поручает кто-то еще. Кто именно – не знаю. Да, собственно, и не интересовалась никогда.

– Поинтересуйся. Может, этот заказчик и добивался того, что произошло. В случайности я, знаешь ли, как-то не очень верю. Но это лишь моя версия случившегося. Возможно, произошло что-то другое.

Да и мне не очень верилось в коварство пергамента. Очень уж сложно для обычного убийства.

– Вот тебе кольцо, – эльф протянул мне артефакт. – Теперь слушай. Ты его надеваешь, я открываю дверцу. Ты выходишь первая. Я – за тобой. Старайся не шуметь и не задевать ни стражей, ни лошадей. И не топай, пожалуйста! Иди в город. Да, и постарайся найти себе напарника, человека, на которого ты могла бы положиться. Одной такое дело раскрутить просто нереально.

Загримируйся, смени внешность. Поменяй одежду. И, будь добра, постарайся не попасться в магические ловушки. Знаешь, что это такое?

Я знала. Примерно, конечно, только по рассказам знакомых, поскольку сама ни разу не видела. Сеть, сплетенная из эфирно-магического полотна, настраивается на определенного человека. Маячок устанавливается в местах наиболее вероятного появления преступника, срабатывает, как только объект появляется в радиусе действия ловушки.

– Ну, тогда все. Вставай.

Я поднялась и с изумлением увидела, что все еще сижу на месте – то был морок, наведенный эльфом. Черноволосая лохматая девушка в весьма стареньком и бедненьком коричневом платьице закрыла лицо руками; плечи вздрагивают, на одном – помидорный след. И так мне стало себя жалко, что я снова чуть не разрыдалась. Ну где, где мне взять одежду, чтобы сменить внешность? Где и как найти напарника, на которого можно было бы положиться?

– Надевай кольцо, – велел эльф. – Удачи тебе, Тинниэль!

На миг я задохнулась от неожиданности. Он произнес мое настоящее имя, то, которым называла меня мама! Юстиннией я стала намного позже, лишь после переезда к дяде. Как он мне объяснил, Юстинния более благозвучное имя, нежели Тинниэль.

– Для нас обоих будет лучше, если ты на время забудешь о нашем разговоре. Идет?

– Идет.

Я надела кольцо. И сразу же стала будто невесомой. Исчезли руки, платье. Ничего не стало. Я шагнула в открытую дверцу кареты.

Не такой уж ценной птицей я была. На сопровождение дали всего-то двоих стражников. Один из них, совсем еще юнец, стоял у обочины и сосредоточенно плевал в придорожную канаву. Второй, годящийся мне в деды, разговаривал со своим конем.

– Вот сейчас сдадим убийцу, вернемся и напьемся. Оба.

– А я? – спросил юнец, прерывая серию плевков. – Можно я с вами?

– С конем – можно, – хмуро ответил старший. – А всякую гадость тебе потреблять рано.

– А вам поздно, – огрызнулся пацан.

– Зато не так погано становится на душе, – проворчал дед. – Жалко девку, такая молодая, а уже убийца. Видать, черный совсем выел ее душу.

– Кто?

– Если черный душу выест, – продолжал старший, – ничего человеку не поможет. Вот я и спрашиваю – чего мы эту девку сюда привезли?

– А куда же еще?

– В Шаат-тор, вестимо. Ей там самое место.

– В рудниках у эльфов тоже хорошо, – хохотнул парень и вернулся к оплевыванию канавы.