Геннадий Гаврилов - Письма странника. Спаси себя сам

Стала появляться и лирика.

«С громадным удовольствием прочитал письмо от вас и фельетон, – писал Павел Федорович. – Владение пером – большое дело. Прекрасно, что у вас в этом отношении открылась возможность совершенствования. За нею обязательно появится возможность и реализации накопленного, т. е. откроется путь к публикациям. Это очень может пригодиться в будущем… Любопытен приведенный вами в очерке разговор с молодым художником на выставке. Интересен и обмен мнениями с Алексеем относительно двух изданий «Общины».

Для уточнения скажу, что оба варианта составлены самой Еленой Ивановной, также и разбивка на параграфы. Изъятия и добавления текста были сделаны только Ею. Сами по себе эти Книги выражают одну и ту же Истину, но рассчитанную на разное восприятие разными людьми…» (декабрь 1977).

Свои успехи и неудачи в пропаганде творческого наследия Рерихов среди вновь подходящих я мысленно соизмерял с тем, как бы в таких случаях поступил на моем месте Павел Федорович.

«Пишу вам в знаменательный День Учителя (24 марта) и шлю свои лучшие мысли, – отвечал Павел Федорович на очередное мое письмо. – Мало знать и понимать Учение, к тому же степень знания и понимания всегда относительна, и здесь нет предела. Важно познанное применить в жизнь, претворить в себе [6] Эти слова Павла Федоровича, написанные в День Учителя более 20 лет назад, стали для меня той путеводной нитью в сложном и запутанном лабиринте моей жизни, которую я старался крепко держать в руках все последующие годы. . И вот на этом пути претворения вполне закономерно выявляются наши несовершенства, с которыми требуется бороться. Их нужно осознать и победить…

С.Н. сейчас в Софии с большой выставкой картин своих и Н.К. Жду от него сообщения о дате прибытия в Москву и готовлюсь сейчас к встрече, на которой много вопросов нужно решить. Если на какое-то время с ответами буду задерживаться, значит – в поездках» (март 1978).

Постепенно мои литературные опыты стали давать пусть маленькие, но результаты. Мне были вручены почетные грамоты за первое место в выставке смотра-конкурса «Народные таланты» за серию фотографий и цикл стихов «Беспредельность». Новосибирский областной оргкомитет наградил дипломом первой степени за авторское чтение и дипломом второй степени как фотолюбителя за творческие успехи и пропаганду народного творчества.

И наконец, в газете «Советская Сибирь» появилась моя небольшая заметка «Картины художников Рерихов в Болгарии».

«Прежде всего, я хочу выразить радость по поводу того, что у вас ширятся контакты, – писал Павел Федорович, – и таким образом возделывается почва для будущей деятельности…

На годы не сетуйте. Процесс накопления и поиска у меня лично проходил, например, еще дольше. Отбросьте все сомнения о каких-то своих «неудачливостях».

Все на пользу и все придет в положенный час…

Побеседуйте с Ибрагимовым [7] Ибрагимов Александр Гумирович – сибирский поэт. Книги стихов: «Буквы одуванчика» (К., 1976), «Пусть будет каждому любовь» (К., 1983), «Тело судьбы» (К, 1990) и др. на алтайские темы. Он живет не в Новосибирске, но проездом обещал зайти к вам» (май 1978).

Благодаря Павлу Федоровичу, в мою жизнь надолго вошли два самобытных и интересных человека – кемеровский поэт Александр Ибрагимов и его жена художница Анна. И за несколько же лет мне удалось сформировать в Новосибирске пусть небольшой, но все же некий круг духовно ищущих молодых людей, каждый их которых имел свой голос, вел свою партию в том оркестре, который называется устремлением Духа.

Павел Федорович, чутко улавливая внутренний ритм моей духовной жизни, всячески ободрял меня, давал рекомендации по тем или иным направлениям моей совместной работы с духовно ищущими людьми. Находясь на расстоянии в три тысячи километров друг от друга, я, тем не менее, ощущал его совсем рядом.

«Я провел три недели в Москве, из них две вместе со С.Н., – писал Павел Федорович. – Все это было очень замечательно, но достаточно трудно. Много всего скопилось.

С.Н. конкретно поставил вопрос о возобновлении работы в «Урусвати». Чтобы вы были в курсе дела, посылаю вам коротко изложенную им позицию. Болгары ее полностью принимают, будем надеяться, что и мы не отстанем…

Получил вашу публикацию от Спириной. Это замечательно, что вы начинаете публиковаться. Больше пробуйте писать. Очень вам рекомендую заняться близкой к вашей работе деятельностью – охраной природы… Ваша тема «Живая Этика и Христианство» – тема большая, которая будет решаться десятилетиями, а, может быть, и столетиями. Быстрого выхода в печать с нею не предвидится. А вам нужно завоевывать реальные позиции…» (июнь 1978). «Вносить принципы Живой Этики необходимо в любой области, в любой каждодневной работе, во всех без исключения научных дисциплинах, – отзывался на мои вопросы Павел Федорович, – поэтому очень нужны контакты с их представителями, особенно с молодежью. К сожалению, в Академгородке, как, впрочем, и везде, нет единства, разбились люди на группировки, некоторые из них, похоже, немало вреда приносят, но попадают и хорошие люди, думаю, что Петр Петрович Лабецкий. Он был в Москве и привез подарок от Окладникова для С.Н. Как мне показалось, короткая встреча со С.Н. произвела на П.П. сильное впечатление. Так что там, где можно, поддерживайте и налаживайте хорошие контакты. Действуйте везде по принципу «более длинной линии», т. е. старайтесь больше дать, больше заинтересовать и меньше идти на столкновения, которые, как правило, позитивных результатов не имеют. Нужно действовать методом радости свободного познания, радостным восприятием всей жизни, полным признанием индивидуального подхода к духовному раскрытию Бытия, частью которого мы являемся. Между дисциплиной духа и палочной дисциплиной казармы – непроходимая пропасть…