Евгений Луковцев - Вдоль берега Стикса

– Тот будет отвергнут и проклят.

– Ну наконец-то.

– Но это же не объяснение?

– Почему же?

– Как понять, следуешь ты замыслу или нет? Какой путь ведёт к проклятию, а какой к богу?

– И вот тут мы подходим к самой сути. Слышал ли ты когда-нибудь фразу «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Пытался ли осознать, почему в стольких языках есть такие похожие афоризмы?

– Чтобы навлечь проклятие, надо совершать благие дела?

– Тьфу, дурак. Надо осознать несправедливость бытия, понять суть высшего замысла и действовать наперекор. Исходя из собственных устремлений или из блага для всего мира – не важно. Действовать так, как ты понимаешь, а не как было задумано.

– Тогда выходит, что Стикс должен быть заселён…

– В большинстве своем адекватными существами. Но особенными. Теми, кто не согласен с правилами, не желает в них укладываться. А главное, мешает это делать другим.

– Философы? Подвижники?

– Ну-ну-ну, ты ещё скажи – праведники. Я же говорил «нарушают правила», а не «подстраиваются». Мораль и гуманизм никогда жителей Стикса не отличали, можешь не обольщаться.

Алька надолго задумался. Потом вспомнил.

– А Люцифер?

– Ой-ой, вот это моя самая любимая песня от вида Homo sapiens.

Азраил устроился поудобнее, подперев голову рукой.

– Ну давай, расскажи мне! Что там Люцифер?

– Он родом из Стикса?

Азраил ожидал чего-то другого, даже хмыкнул разочарованно.

– Как тебе сказать… Скорее нет, чем да. Стикс может только принять в свои воды, но не может быть родиной никому и ничему. Люцифер довольно известен в Стиксе, частенько появляется, но не живёт в его течении постоянно. Отсиживается в одном негостеприимном месте, где его никто не тревожит.

– Ну так и что, он тоже на твой взгляд… Адекватный и понимающий?

– Как ты мощно сгладил! Обычно здесь следуют рассказы о съеденных живьём младенцах, замученных праведниках, а также обвинения и проклятия.

– Я уже понял, что у нас с тобой сильно разнятся оценки и суждения.

– Но ты всё равно спрашиваешь? Похвально. Тогда я намекну на два важных момента, а там думай сам. Во-первых, Люцифер происходит из высших. Причём, не из тех высших, которых бог бросил вместе со всей надоевшей планетой. Он высший, самостоятельно восставший! Его попытка выйти из рамок, противодействие богу – это невероятно редкое по масштабу событие. Даже для Стикса.

– Значит, людские книги не врут?

– Скажем так, они верно улавливают суть драмы. Но ты же понимаешь, эти книги писали люди, оставшиеся в лоне верности своему богу. Они не могли сохранять беспристрастность. Разумеется, история была очень сильно приукрашена в ущерб одному и в угоду другому.

– Не так страшен чёрт?…

– Вот не надо на эту тему, а? Особенно, если ты не видел никогда настоящего чёрта и не представляешь, насколько он может быть страшен.

Уходили они в спешке.

Азраил разбудил Альку грубо и немилосердно, пнув ногой под зад и буркнув: «Вставай! Собирайся быстро!» Собирать было нечего, а торопиться некуда, поэтому Алька ответил грубой бранью. Но уже уловил носом тонкий запах гари, уже услышал гул множества голосов. Проснулся и рывком сел.

В голове помутилось. Всё тело болело от побоев, словно чувствительность, притупившаяся за последнюю неделю, после сытного ужина вспомнила о своих обязанностях. Ныл перегруженный живот, тошнота подступала к горлу. Но всё это сейчас было неважно.

За дальним краем ямы, под каменными сводами пещеры метались огни и тени. Пока Алька соображал, что происходит, на дно с хрустом полетели большие охапки хвороста, тканевые тюки и вязанки веток.

– Они что, собрались нас сжечь?

– Не думаю. Рудокопы знают, что я рождён в огне. Они уже как-то раз пробовали, горько пожалели.

– Почему же тогда осмелели?

– Потому что это не наши знакомые поселенцы. Я вижу там солдат в тяжелых панцирях. У них пятиметровые пики, осадные машины, а ещё арбалеты из пружинной стали с механическим взводом. Это даже не регулярная армия! Это лучшие штурмовики наместника.

– Ты не справишься с ними?

– Без крыльев? Нет. В таком виде я способен только пугать пьяных крестьян, против пудового стального гарпуна моя шкура не устоит.

Тем временем приготовления наверху закончились. Несколько громыхающих латами солдат подбежали к краю ямы и бросили вниз факелы. В местах их падения к потолку пещеры взлетали снопы искр. Хворост быстро занялся огнём.

– Ну вот, а ты говоришь…

– Подожди. Нас нельзя сжечь на таком расстоянии, если дров так мало. Здесь что-то другое.

Азраил раз-другой шумно втянул воздух и вдруг закашлялся.

– Проклятье! Их опять кто-то подучил!

– Что такое?

– Ладан, змееловник, стодым, дикая конопля. А главное, жёлтая сера. Мешков сорок серы!

– И что?

– Они хотят не сжечь, а выкурить нас отсюда. Или уморить. Эта адова смесь отравит быстрее, чем яд анчара! Бежим!

Бело-голубые клубы дыма быстро поползли над землей. Сначала они потянули свои щупальца вверх, вслед за сквозняком, и Алька успел ехидно заметить, что солдаты нюхнут своего зелья первыми. Но из жерла каменоломни высунулась хитрая машина, завертела лопастями, погнала ветер в обратную сторону. Направление тяги сменилось, дым ещё быстрее распространился в яме.

– Скорей, скорей! – подгонял Азраил. – Этим нельзя дышать. Два-три вдоха и потеряешь ориентацию, ещё пара – упадёшь, минута в дыму – и смерть!

Алька и без пояснений скакал по камням, что твой козёл. Ноги давно были сбиты в кровь, обуваться-то некогда, да и ботинок всего один. В темноте видел только Азраил, оставалось держаться строго за ним, чтобы успеть, прибежать… Куда?

Вариантов было не много. Втолкнув Альку вперёд себя в крысиную нору, дьявол кое-как втиснулся следом. Дым наползал, непреклонный и смертоносный, как замедленная волна цунами. Азраил, гремя цепями, поднял руки, упёрся в потолок, закряхтел от натуги. Своды не выдержали, хрустнули и осыпались, подняв тучу каменной пыли.

– Это задержит дым, но не остановит. Тяга в нашу сторону. Надо бежать дальше, вглубь.

– Да, я тоже об этом подумал! – Алька испытал в каком-то смысле гордость, что сам сумел догадаться. – Крысы всегда делают запасные выходы из своих нор. Мы сможем…

– Да при чём тут крысы? Что мы сможем? Я уже еле ноги передвигаю из-за тяжести цепей!

Руны на цепях, и правда, светились всё ярче и ярче. Из-за их блеска в норе было почти светло, без всякого звериного взгляда.

– На-ка вот, потаскай, принеси пользу, – Азраил протянул одну и цепей.

Алька ухватился за холодный металл и оценил, как ноша становится тяжелее с каждым шагом.

– Не могу больше, – заявил он наконец. – Сейчас брошу. Если мы не доберёмся до выхода из норы, зачем вообще сюда полезли? Остались бы и сдохли без лишних мучений внизу.