Артур Вадалеев - И верь в сей ладан

Ты все это знаешь. Знаешь, что идти куда глаза глядят, держа за руку любимую девушку, так же душевно, как и подать ей утром бодрящий кофе в постель. Вдохновляет, если осчастливить кого-нибудь, хотя бы сущим пустяком, и в ответ получить благодарную улыбку, отчего на душе становится так легко. Радость путешествия, когда находишься за тысячи километров от дома на чужой земле, может сравниться с наслаждением одиночества или даже с обетом молчания, избавляющим от глупых, никчемных разговоров, вынуждающих, порой, объяснять очевидные вещи. Можно испытать восторг от победы над врагом или же счастье от расставания, пожелав уходящим всего доброго, но даже удовольствие от заслуженного с годами уважения, да и все, впрочем, остальное не окрыляет так, как рождение твоего ребенка.

Тебе также доступны глубинные уровни впечатляющих переживаний. Потрясение от книги или фильма способно неведомой силой привнести изменения в привычный быт. Чувственное созерцание природы, будь то моря, звезд или росы на траве, дает такой же внушительный эффект, как и достигнутое медитацией состояние свободного парения в Источнике Знаний, где в избытке есть место для мудрости, познания тайн и объяснений таинственным совпадениям. И все же весь этот трансцендентный опыт и никакие яркие наркотические сессии не смогут близко приблизить к источнику Благодати.

Ты знаешь, как бывает хорошо, приятно и легко, однако никто не в состоянии ощутить истинное блаженство при жизни, так же как и надолго продлить то, до чего способен дотянуться. Я пришел издалека, поэтому мне известна высшая степень упоения, но человеку недоступен мой уровень, ведь он находится за чертой смерти. Мой уровень не только часть совершенства, он еще одновременно трамплин к Свободе, если ты окажешься тем человеком, благодаря которому свершится наше слияние. Все в твоих руках.

Я проснулся, только этого мало. Поверь, так уже случалось, но каждый раз заканчивалось обычной смертью носителя, благо любое воплощение дает бесценный опыт. Перво-наперво ты должен осознать, что теперь не один, а потом пойти мне навстречу. Придется приложить немало усилий и, может быть, принести жертву, ради преодоления уже давно замыленной и бестолковой жизни. Со своей стороны я сделаю все возможное, а будет нужда, то и больше. Так же следует поступать и тебе, чтобы не остаться наедине со своим разумом, который улетучится бесследно с последним вздохом. И если все получится, то исполнится Предназначение – мы сбросим путы и отправимся в бесконечное захватывающее Путешествие по бескрайним мирам творения.

Там не будет тревог, проблем, страданий, потому как все желания и причины останутся позади. Злость, обида, месть, рожденные неудачами и высокомерием, презренное властолюбие и оскорбляющая душу алчность – жалкий удел человеческих существ, ранимых от собственного бессилия. Всего этого быть не может, где единственный спутник только Дух. Отчаяние прекратится, как беспокойный сон, а одиночество перестанет быть тоскливым и наполнится радостью безграничной Свободы, недостижимой в земной жизни. Мне снова пришлось спуститься сюда, чтобы накопить еще Опыта и отправиться в Вечность, если, конечно, его окажется достаточно в этом воплощении. Только мы вместе сможем выбрать путь, по которому безвозвратно покинем грубый мир.

Позади сотни попыток достичь Свободы, и столько же раз Великое Окончание оставалось недоступным. Однажды Главная Цель была совсем рядом, и в момент смерти носителя я был уверен, что все получится, но все же Опыта для Пропуска не хватило. Тогда тот одаренный человек еще в ранней молодости осознал меня и открылся, прожив интересно и правильно (в награду, его разум стал частью Источника Знания), а с тобой, вижу, придется повозиться. Мне, конечно, не привыкать, однако, вспоминая прошлые воплощения, я могу воспользоваться своим правом внести изменение в сценарий твоей судьбы.

Да будет тебе известно, что я был нищим и олигархом, юродивым и царем, бездарем и ученым, обывателем и хитрецом, отшельником и мошенником, разрушителем и созидателем, простым и изобретателем, тудягой и странником, монахом и воином, епископом и развратником, скульптором, шпионом, пьяницей, поэтом, а также много еще кем, даже убийцей, и вот сейчас тобой, вроде адекватным и неглупым, но не нашедшим своего места. Кто же ты на самом деле?

Друзья – как же гордо звучит! Друг. Подруга. Дружба бесценна и навсегда! И сразу на ум приходит синонимический ряд из морального кодекса: открытость, поддержка, смелость, благородство, великодушие, преданность, чуть ли не самопожертвование. Прям д’Артаньян и три мушкетера – образец для подражания; вот где взаимовыручка оказалась в высшей точке совершенства. Дружба должна быть нечто подобным, ведь друзей связывают не только годы общения, но также радости и печали. Ни для ни предательства нет места, ни для подлости или злой иронии. При таком раскладе можно и работать вместе, не боясь в итоге разругаться.

Даниле не посчастливилось сдружиться по-настоящему. Друзья нынче не те, какие, по видимости, были раньше, но он абсолютно не был согласен с теми, кто считал это чем-то идеализированным. Дружба должна быть только мушкетерской! В противном случае большинство друзей (если не все) рискуют оказаться в категории «приятелей», которые, в силу своего назначения, вряд ли пойдут на подвиг ради тебя, но зато свою душу перед ними достаточно раскрывать весьма поверхностно. То, что такой способ сближения наиболее предпочтительный, Данила осознал только после тридцати.

В детстве он, шляясь с друзьями по дворам после проливного дождя, зашел в большую лужу почти по край резиновых сапог и, смело сделав еще один шаг, чтобы показать свою храбрость, провалился в открытый люк, не видный под грязной водой – ушел вниз с головой, только воронка осталась на поверхности. В то же мгновение Данила, не помня себя, вынырнул, его тут же подхватили оставшиеся за спиной ребята и вытащили. Друзья спасли! Вот это твои люди! «Молодец, – говорили они, когда Данила согревался у батареи в подъезде дома, – ты крут! Не испугался, вперед пошел». Однако много позже Данила пришел к выводу, что любой нормальный человек, да просто посторонний прохожий помог бы, тем более можно было выбраться самому, ведь не трясина же тогда разлилась во дворе. Вскоре от тех друзей и след простыл: один связался со старшеклассниками, а другой, боксер хренов, не стал вдруг отдавать сто десять рублей, показывая свое превосходство в силе и возросшей надменности.

В армии Данила сблизился с однопризывником Колей, родом из какого-то глухого зауральского городка. Коля был высокий, худощавый, внешне несимпатичный, даже пугающий из-за расширенных от природы ноздрей, из которых, казалось, вот-вот вырвется, как у дракона, пламя. Спали на соседних койках, щедро делились между собой гостинцами из родительских посылок, держались вместе в тревожные минуты, ходили в самоволки, воровали мешками из столовой буханки хлеба, а потом продавали их по квартирам за полцены. Почти два года бок о бок.