Алина Талалаева - Ямма №5 (11)

– Память у тебя в башке, чушкан, – отмахивается Костыль. – Так что хорош скулить.

Я перевожу взгляд на жирного – мысленно умоляю его вмешаться. Но он лишь равнодушно зевает, после говорит:

– Короче, тебе ещё позвонят. Поэтому мобильник не отключай, всегда будь на связи.

– И щухер разводить не советую, – вставляет Костыль, любуясь моими часами. – Мы таких богатеньких сучат, в два счёта на чистую воду выводим. Даже не рыпайся!

Сердце бешено колотится, а спина вся сырая от пота – вот так встрял! И как теперь быть? Чёрт с ними, с часами, куда важнее – как соскочить с крючка? Первая мысль – свалить из города. Но может, зря я так трясусь? Чего мне сделают эти бомжующие наркоманы? Оскорбили, ограбили. Неприятно, конечно, но… Гораздо большие опасения вызывает Гаджи. Эта его просьба – в жизни не поверю, что у него не сыщется человека, способного доставить «товар» по нужному адресу! А значит, тут что-то другое… Но что? В любом случае связываться с Гаджи себе дороже.

А где-то на задворках сознания и вовсе теплится мысль, что, быть может, эти двое меня с кем-то спутали? Может, всё это просто недоразумение?

В это время жирный забирает у Костыля часы, вертит их в руке.

– Обычные, говоришь?

Внимательно смотрю на него.

– Ну, да.

– Значит, не особо дорогие?

Киваю.

– Ой пиздишь, дружочек, – усмехается он, подходя ко мне. – Я хоть и из простых, но марку Rado знаю. Такие часики не бывают дешёвыми.

Молчу. Он же, швырнув часы обратно Костылю, продолжает:

– Мы, если что, не какие-то там кидалы, но ты сейчас пропизделся. За свой косяк часов и лишился. – Слегка подавшись вперёд, обдаёт меня жуткой вонью гнилых зубов. – Никогда больше не смей мне пиздеть. Всё понял?

– Д-да…

– А теперь давай топай уже, – велит он. – Насчёт следующей партии тебе сообщат. Пока что свободен.

Последний раз глянув на Костыля, разворачиваюсь и тянусь к дверной ручке. Внезапно меня вновь окликают.

– Что?

– Ты это… В курсе, кто я такой?

– Нет, – признаюсь я.

– В общем, звать меня просто – Барыга. Если на районе к тебе вдруг кто подвалит, или проблемы какие возникнут – так и говори, что работаешь на меня.

– Понятно, – киваю я и, словно оглушённый, выхожу в подъезд.

Так, в состоянии прострации, я спускаюсь по обшарпанным ступеням…

В прострации выхожу на улицу, где уже вовсю льёт дождь…

В прострации шагаю по дороге, не обращая внимания на проносящиеся мимо машины, и на липкую грязь, в которой вязнут мои итальянские ботинки…

В прострации добираюсь до станции метро и бессмысленно смотрю на какого-то провонявшего кошачьей ссаниной дедка, который убеждённо мне о чём-то вещает…

Костяшками пальцев по двери – тук-тук-тук – замирает, прислушивается. Бытовая тишина вязнет в ушах… Но, если постараться, можно различить, как где-то за стенкой бормочет телевизор, пожирая чьё-то сознание. Этакая ловушка – попытка скрестить обывателя с диваном, растоптав разум несчастного калейдоскопом глупых картинок и потоком бессмысленных слов. Не иначе как занятный социальный эксперимент над тщедушным населением… Таинственное копошение… Жернова челюстей перемалывают пищу, протяжно урчит в животах… И в голове невнятные мысли, мысли, мысли… А за дверью неспешное шарканье тапок по дорогому паркету, секундой позже равнодушное:

– Кто?

– Я, – отвечает Алёна.

Щелчок замка, едва уловимый скрип дверных петель. Толстая гладковыбритая физиономия с обвислыми розовыми щеками и беспощадными свиными глазками возникает в образовавшемся проёме.

– Ну, проходи. – Игорь расплывается в глумливой улыбке, обнажая кривые жёлтые зубы; пропускает Алёну внутрь. – Быстро же ты. Признаться, чуть позже тебя ждал.

– А что такое? – встревоженно моргает Алёна. – Тут ещё кто-то есть?

– Если бы здесь кто-то был, я б тебя, шалаву тупорылую, пинком из подъезда вышиб. Думаешь, стану друзьям всяких прошмандовок показывать? Не-е, Дырень, эта квартирка у меня исключительно для удовольствий.

– А жена? – Алёна слишком поздно понимает, какую глупость совершила: ни в коем случае нельзя расспрашивать клиента о семье – это табу!

Игорь мрачно глядит на Алёну, пожимает плечами:

– А что жена? И вообще, какое тебе дело до моей жены, а? Тебя это ебать не должно, ясно?

– Да, – быстро говорит Алёна. – Извини.

– У нас с женой, если что, приличная, блять, семья! – рявкает Игорь. Затем уже спокойнее: – Короче, съебалась она.

– Понятно…

Игорь громко рыгает, чешет безразмерное брюхо.

– Да и похуй как-то, – фыркает, уставившись на себя в зеркало. – Машину взяла, кредитку выскулила. Шоппинг-шмоппинг-прошмандоппинг. А может, и к любовничку отправилась, пипиську его пососёт, сиськами потрясёт, высохшую дырку свою разомнёт хотя бы… Впрочем, нет. Она ж, бля, не такая! Правильная, сука, предсказуемая донельзя, скучная, как ёбаный в рот! Вдобавок ко всему ещё и жиром заросла. В любом случае вернётся нескоро. Так что можно не дёргаться.

– Сегодня как обычно?

– Ну да… – Он зевает.

А тем временем зависть Алёны пялится в направлении просторной гостиной, голодно облизывается и, крадучись, пробирается туда. Шикарная квартира, даже несмотря на общую безвкусицу интерьера. Трёхкомнатная, с настоящим евроремонтом, битком набитая дорогущей техникой и мебелью под заказ. А на стенах японские мечи ручной работы, пороховые ружья, луки и стрелы. Зависть касается их, сглатывает слюну негодования. В углу – живая пальма в глиняном горшке; итальянская люстра под потолком томно разбрызгивает свет, будто шампанское. Пузырьки состоятельности золотистыми бликами скользят вдоль стен. И от спазма ненависти трудно дышать… А ведь это даже не единственная квартира Игоря. Есть и другие! Вот он – шик. Так выглядит успех человеческой жизни, измеряющийся отнюдь не накопленной мудростью или совершёнными подвигами, но месячным заработком. Классовость во плоти.

Алёна поджимает губы: сколь велика разница между этими апартаментами и той занюханной каморкой, куда ей предстоит вернуться.

– Пожалуй, на пару часиков… – бормочет Игорь, закуривая сигарету. – Да, точно! На два часа тебя Дырень покупаю. А отработаешь, как положено, так ещё и подарок получишь.

От нетерпения он даже причмокивает, уходит на кухню.

– Подарок? – удивляется Алёна. Она окидывает придирчивым взглядом своё отражение в зеркале – действие сугубо рефлекторное, – идёт следом за Игорем.

– Всему своё время, – отмахивается тот, наливая себе виски. Ей никогда не предлагает, и Алёна с этим уже смирилась. В принципе, у неё и выбора-то нет. Она же здесь никто – раб, мясо, игрушка-попрыгушка…

Пока Игорь жадно пьёт, она мнётся посреди кухни, не зная, куда себя деть. Пятый раз уже у него дома, но так и не освоилась, не приспособилась, не поняла, какая линия поведения наиболее верная. Никогда не угадаешь, чего от Игоря ждать. С виду так вполне безобидный – толстый, румяный, улыбчивый… Напыщенный и самодовольный Бизнесмен – слово исключительно с большой буквы. Но в тихом омуте те ещё черти водятся – как дело до секса доходит, так у человека крышу рвёт напрочь.