Дориан Этвуд - Хозяин леса

– Я устал, мой друг, – пробормотал Генрих, смотря на мага сквозь пальцы. Его губы с трудом шевелились, отказываясь повиноваться. – Устал, – повторил король, будто собеседник плохо его расслышал.

– Вас расстроила Анна, господин?

– Иногда мне кажется, что она совсем не моя дочь и её мне подкинули тролли из проклятого леса…

Седрик чуть улыбнулся, покачав головой. Подойдя к королю, положил ладонь на его руку, звеня браслетами, и сказал успокаивающе:

– Ваше Величество, эта девочка истинно Ваше дитя. – Генрих недоверчиво посмотрел на мага, хмур рыжеватые брови.

– Моё дитя? У нас в роду никогда не было настолько несносных детей.

– Неужели? – Мужчина рассмеялся, по-доброму щурясь. – А мне кажется, Анна пошла как раз в Вас и в Ваших предков. Разве она не упрямая, как Ваш покойный дед? Неужели девочка не авантюрная, как отец Ваш, мудрый Якоб? Разве не бойкая, как Вы, Ваше Величество? Послушна ли она? Ни разу в жизни! Но зато в ней есть тот стержень, что много столетий назад был заложен в род королевский. Она будет одним из величайших правителей, господин.

– Друг мой, лестью меня не пронять, – ответил король, тихо усмехнувшись.

– Лестью? Мой король, – укоризненно протянул Седрик, внимательно смотря ему в глаза, – как Вы можете? Я на Вашем месте гордился бы дочерью, ведь она истинный потомок славного рода Бэлфор, где все как один – непревзойдённые воины и правители.

Король опустил взгляд, задумавшись. Маг был прав, Анна оказалась во всём похожей на его род, но так мало переняла от матери, что все недостатки с возрастом проявлялись сильнее. Девочка оказалась эгоистичной, надменной, хотя волевой и решительной, ценные качества для будущей королевы. И всё же в ней было столь ничтожно мало доброты, сострадания и понимания, что она не смогла бы мудро править страной. Но кто же виноват в том, что дочь его стала такой?

Седрик чуть сжал пальцами, на которых поблёскивали серебряные кольца с драгоценными камнями, руку Генриха, улыбнулся, не сводя с правителя внимательного взгляда.

– Мой господин, Вам следует поговорить с девочкой. Она ещё так юна, Вам следует наставлять её, а не укорять. Поверьте, она любит Вас всем сердцем, но не хочет показывать этого. Слишком велика её гордость. И обида, ведь Анна думает, что ей нет места в Вашем сердце.

Генрих тяжело поднялся, медленно и неохотно, выпрямился, расправляя могучие широкие плечи, и произнёс:

– Иногда мне не хватает твоей мудрости, мой друг. Благодарю тебя… Я хочу, чтобы она была счастлива, и постараюсь всё исправить. В конце концов, кроме неё у меня в целом мире никого не осталось.

– Вы пойдёте к ней, Ваше Величество? – Тихо уточнил маг, положив руку на подлокотник старого трона.

– Я понял, что мы оба ошибались. Она ребёнок, ей свойственно делать глупости, но я ведь старше и мудрее, я должен учить, а не наказывать. – Король подошёл к массивным дубовым дверям, толкнул створки, ступая в коридор. Повернувшись, посмотрел на мужчину у трона. – Я у тебя в долгу, Седрик.

– Мой король, Вы выплатите мне долг сейчас же, поговорив с дочерью, – чуть улыбнулся в ответ маг, едва заметно покачивая головой.

Генрих не ответил. Решительно захлопнув двери, он двинулся прочь по коридору. Седрик долго смотрел на место, где только что стоял король, глубоко задумавшись о чём-то, и только через несколько минут он, мягко и неслышно ступая по ковру, покинул комнату.

«Сбежать, пока никто не видит, сбежать!» – Думала Анна, торопливо шагая по коридору, топая обутыми в замшевые сапоги ногами. Она петляла из двери в дверь, проходя через комнаты, выбирая, в какой лучше затаиться на некоторое время. Разговор с отцом оскорбил её слишком сильно, она не смогла терпеть обиду и решила какое-то время не показываться никому на глаза.

Ей почудилось, что сегодня в замке слишком людно и слуг больше обычного, что не могло не раздражать её. Коридоры стали теснее, чем раньше, двери – уже, пролёты – изломаннее. Обида внутри бушевала, полыхала огнём, поэтому принцесса, сталкиваясь с очередными служанкой или лакеем, обязательно старалась уколоть их едкими замечаниями. Анна не была злым ребёнком. Анна была злопамятной.

Лабиринты замка извивались змеями, ведя девочку вглубь своих комнат, позволяя срываться на бег, когда слуги переставали возникать будто из-под земли, заставляя тратить на них драгоценное время. Анна чувствовала себя уязвлённой. Хуже того, она понимала, что отец сгоряча так обращался с ней, это вышло совершенно случайно, и не могла простить его за это.

В висках стучало. Девочка пробежала один за другим четыре полутёмных коридора, забралась по винтовой лестнице, очутившись в одной из самых старых башен замка. Здесь давно никто не жил, кроме тощих голодных мышей, которые не смогли найти доступ к кухне. Анна до дрожи боялась маленьких грызунов и остановилась как раз тогда, когда особенно длинная облезлая мышь с обгрызенным хвостом выскочила прямо перед ней и тонко запищала. Принцесса в ужасе вскрикнула, попятилась назад, когда страшное чудовище оскалило гнилые крошечные зубы и, прищурив чёрные глаза-бусины, двинулось ей навстречу.

Свет из полуразрушенной бойницы неохотно освещал коридор, проявляя тучи пыли, лениво висящей в воздухе. На каменном полу везде лежал снег, и длинная мышь оставляла свои крошечные следы на его белом покрывале.

Анна неловко отошла еще на несколько шагов, хотя двигаться ей было слишком тяжело. Страх сковал тело, это ощущение походило на то, которое она испытала в лесу. Длинная мышь снова пискнула, на этот раз более воинственно, с интересом, жадно принюхиваясь к девочке. В тусклом свете принцесса разглядела, что у животного правый бок почти облысел, кожу покрывали лишь редкие сероватые волоски. Мышь скользнула сквозь луч солнца, выглянувшего из-за снежного покрова.

Мышь оказалась крысой.

Анна онемела. Она боялась мышей, но крысы? Крысы приводили её в истерику, один вид мерзких грязных тварей бросал её в холод. При дворе часто ходили слухи, будто в рыбацкой деревне и в крестьянском селе крысы таскали провиант, ловко обжуливая худых злобных котов. Когда же еды не было, они переключались на младенцев, хватая их за пухленькие ножки и утаскивая из колыбелек в ночь. Её отец, король Генрих, не раз говорил, что подобные истории нужно запретить под страхом наказания при дворе и в окрестностях замка, но люди всё равно продолжали распускать сплетни.

Именно сейчас, когда голодная крыса столкнулась с ней в башне, девочка вспомнила все истории до последней. Эта крыса была очень похожа на тех, из рассказов, поэтому принцесса, даже не будучи беспомощным младенцем, приготовилась умереть.

Крыса наклонилась, почти прижавшись к холодному каменному полу, став похожей на странную уродливую кошку. Анна закрыла глаза, услышала противный хруст…