Евгений Леонов - Тайна Кораллового города

– Нет-нет! – на мордочке Вивьен проступило отвращение. – Что вы! Не надо его мучить!

– Ну, как знаете, – пожала плечами мышь. – Моя работа – предложить вам лучший сервис, чтобы вы пришли к нам ещё и привели друзей. Знаете, рынок частных тюрем быстро растёт, и приходится толкаться с конкурентами. Постоянно выдумываем что-то новенькое.

Она проверила формуляр, а потом внимательно посмотрела на Мауи.

– Мадемуазель Лефевр, а ведь у вас раб без ошейника. Вы неместная, но должны знать, что заковать раба полагается в течение суток с момента появления на Острове. Добропорядочные граждане должны понимать, кто перед ними.

Она сверилась с таможенным документом и добавила:

– Правда, сутки ещё не прошли, хотя уже скоро. Если желаете, наш кузнец может заковать его за дополнительную плату.

– Да, конечно, – кивнула Вивьен. – Я совсем забыла. Спасибо вам.

– Пожалуйста, – в первый раз улыбнулась мышь. – Столько возни с рабами, столько расходов и формальностей, а они ещё и грубят, неблагодарные!

Мышь перевернула листок и продолжила писать. Вдруг она хлопнула себя по лбу и воскликнула:

– Опять забыла! Проклятая жара! Хотите ли приобрести полис страхования жизни и здоровья для заключённого? А также страховку от побега?

– Что же у вас за тюрьма, если из неё можно убежать? – рассмеялась Вивьен.

– О, не волнуйтесь, тюрьма у нас самая надёжная, хотя иногда встречаются очень изобретательные узники, – твёрдо заверила мышь и добавила, будто бы извиняясь: – Понимаете, отдел маркетинга требует предлагать страховку каждому клиенту. Вроде как диверсификация доходов 32 32 Получение доходов из разных источников. .

– Нет, пожалуй, я откажусь.

– Что ж, как знаете, – мышь ничуть не расстроилась.

Она ещё раз проверила написанное и подняла глаза на Вивьен:

– Хорошо, если у вас нет других пожеланий, то подпишите здесь и вот здесь, а потом проходите в кассу для оплаты.

Когда с формальностями было покончено, Вивьен подошла к Мауи и смущённо сказала:

– Мне жаль, что так получилось. Это всего на один день. Завтра тебя освободят, и ты начнёшь работать в усадьбе моего отца. А если обещаешь хорошо трудиться и не безобразничать, я попрошу отца забрать тебя во Францию. Будешь жить вместе с нашими слугами.

– И после всего этого вы называете нас дикарями! Вы, образованные европейцы, обходитесь с нами как с вещами, продаёте и покупаете без зазрения совести, – с упрёком ответил ей Мауи. – Я не хочу ехать во Францию и жить там в качестве твоей игрушки. Я хочу домой, на Араутаку, к маме и папе.

Вивьен застыдилась, её уши покраснели, точь-в-точь как у отца. Из неловкой ситуации её вызволила мышь-служащая. Она звонила в колокольчик, пока из дыры не выбрался надзиратель – крупная крыса в серой форме и фуражке.

– Этого – в карцер, – скомандовала мышь. – Давай в четвёртый.

– Третьего дня оторвало, – меланхолично сообщил надзиратель.

– А почему не заменили?! – взбеленилась мышь. – Куда я буду сажать узников? К себе под стол, что ли?

– А я что? – крыс развёл лапами. – Заявку сразу оформили. На складе не было. Надо ждать, пока из города привезут. – Он туго ворочал мыслями. – Пятый со вчера свободный. Узник скончался.

– Ладно, давай в пятый, – сдалась мышь. – Что делается! Никакого порядка.

Отчаяние схватило Мауи за горло. Сначала продали, как вещь, а теперь прячут в какой-то чулан, точно ненужный веник. Он последний раз взглянул на Вивьен и увидел тоску в её глазах.

Крыс подошёл к Мауи и грубо толкнул к дыре, не утруждая себя разговором. Сбылись страшные предчувствия. Вонючая тюрьма разинула пасть, а её гнилой желудок алкал мехового пленника.

«Ах, где вы, милые пальмовые рощи, где ты, ласковый прибой?» – с тоской думал мышак.

Он спускался по осклизлым ступенькам, осторожно ставя резиновые сандалии. Слёзы наворачивались на глаза.

Первый уровень занимали служебные помещения. Одна дверь открылась, выпустив четырёх мышат. Они выволокли тяжёлую кастрюлю с тёмно-бурым супом.

– Час обеда, – крыс кивнул на поварят. – Только ты его уже пропустил.

Мерзкий запах варева немного перебил голод. Как не вспомнить завтрак Батари: лепешки с кусочками рыбы и овощей! Сейчас клетка Гунтура не казалась Мауи таким уж дрянным местом. Там хотя бы кормили и не обижали.

Этот уровень являлся лимбом – преддверием ада. Настоящая преисподняя начиналась этажом ниже, в душной вонючей яме, сдавленной мусором со всех сторон, где в тесных камерах томились пленники.

Перво-наперво надзиратель сводил Мауи в баню. Тут заключённые избавлялись от блох и вшей. В тюрьме много грязи и мало воды. Едва хватает попить. И потому мех арестантов сваливался комками – к вящей радости насекомых.

Из вошебойки Мауи попал в кузницу Велунда. Хромоногий мышак чинил вещи, заковывал узников в кандалы и даже лечил зубы, потому что врача в тюрьме не было. Лишь взглянув на испуганного мыша, он взялся за дело и скоро надел на шею Мауи новый блестящий обруч. Порядковый номер с обруча кузнец аккуратно переписал в формуляр. Ошейник висел свободно, но не снимался просто так.

– Хочешь зеркало? – усмехнулся надзиратель, глядя, как Мауи ощупывает железное кольцо. – Да пошли уже! Долго я буду с тобой возиться? Когда повар подаст обед, я должен сидеть за столом с ложкой наготове. А то останусь без супа.

Мауи трясся от мысли, что его поволокут в дыру, куда-то на нижние этажи. Надзиратель, напротив, провёл мышака мимо кухни, открыл тяжёлую дверь, и внутрь ворвался свежий морской ветер! К стене из прессованного мусора лепился балкон с кранами. На каждом кране висела жестяная табличка с номером.

Много времени прошло с тех пор, как Мауи видел море. Оно было таким свежим и прекрасным, что у мышака выступили слёзы на глазах. Вокруг только бесконечная синева и никаких островов.

Крыс остановился у крана за номером пять и приказал крутить ручку барабана с лебёдкой. Тот проворачивался с трудом, дело шло так медленно и тяжело, что надзирателю надоело ждать и пришлось взяться за ручку самому. Обоих донимали жара и мысли о еде, причём крыс боялся не успеть к столу, а Мауи не чаял пообедать. Наконец перед балконом появилась пивная банка с люком и небольшими окошками. Подчинившись выразительному тычку под рёбра, мышак забрался внутрь. Щёлкнул навесной замок.

Тюремщик помалу стравливал лебёдку. Банка поехала вниз. Мимо пленника проплывала мусорная стена. Сквозь прорези с решётками тянулись к свету мышиные лапки. В конце спуска банка закачалась, и на Мауи накатила тошнота.

Оставшись в одиночестве, Мауи стал обживать карцер. Можно сидеть, поджав лапы, а вот лечь не получалось. «Придётся спать сидя», – подумал он. В окошко виднелась чья-то камера.