Ольга Ильина - Сказки от Тигры. Сборник историй

Глотаю мясо, запиваю вином, поднимаю на него глаза.

– Мысли читаете?

– Алёна Викторовна, а давайте на «ты»?

Вино пошло не туда. Я справилась, но… пришлось сбежать в ванну, а это очень плохо!

Плохо потому, что я опять закрылась.

Плохо потому, что Лев у меня уже давно в подсознании на ты!

Плохо ещё и потому, что мне невыносимо приятно его общество, и я внезапно поняла, как боюсь его потерять!

Уже лучше – всё по местам, по полочкам, дыши глубже!

Умылась, вышла из ванны (как в омут ледяной вниз головой, ух!)

Сел за стол, взяла бокал вина!

– Лев Иванович, а давайте на «ты», я согласна!

– На брудершафт? – уточнил он и бокал в его руке вздрогнул.

– На брудершафт! – в омут, так в омут, не в деньгах дело, я просто слишком много знаю!

Выпили, смешно путаясь локтями, поцеловались, уселись на свои места.

Хм, если бы не разница в возрасте, по которой я ему в дочки гожусь, я бы подумала, что мы супружеская пара, прожившая лет двадцать вместе! Чтоб её, эту мою эмпатию побрало!

– Так что, Алёна, начнёшь писать мою биографию?

– С самого начала?

– Конечно!

Посуду моет машина, бельё стирает машина, пылесосов нет, просто встроенные фильтры в каждом шкафу, удобная напольная швабра моет лучше, чем руками и не только полы.

В библиотеке помимо стеллажей с книгами ещё и стационарный компьютер, и ноутбук, всё объединено в систему, называется «дом».

Мы пишем одновременно, только Лев печатает медленнее и долго задумывается, но, когда он зачитывается моими главами (только для правки, ничего личного), я замираю и даже то, что уже есть на бумаге, вбивать в программу не могу.

Утром и вечером прогулки – аппетит нагулять, как выражается Лев.

Я уже месяц, как сдала свою квартиру, перевезя лишние вещи к родителям, здесь же всё необходимое Лев купил заранее, перчатки теперь только лайковые, чулки со стрелками и никаких тапочек, только туфли!

– Что ты бежишь вперёд, я не успеваю! – шли-то мы под руку, но если я задумывалась, то прибавляла шаг.

– Прости меня, пожалуйста, я задумалась.

– Эх, вот был бы я лет на тридцать моложе! – похлопывал он меня по руке и шёл спокойной гордой походкой дальше, ведя меня за собой.

Не тридцать, всего-то двадцать пять лет разницы, но называл меня и козочкой, и белкой – так по-разному мы воспринимаем жизнь и движение.

– Ты в меня жизнь вдохнула, знаешь об этом?

Вот так внезапно и подловил.

– Не знаю, но догадываюсь. Лев, это ты к чему начал?

– Сын в гости приезжает, а я думаю, как же мне тебя оставить или хотя бы видеть на это время?

– Как секретаря, компаньонку, так же, как он меня нанимал. Ты же до сих пор запираешь дверь в спальню, а я всегда знала, где лежит запасной ключ и ни разу не посягнула на неприкосновенность твоей спальни.

– А ты знаешь, что у меня есть дача? Поехали, посмотришь? Они полностью городские жители, туда не сунутся.

– Лев, он мой наниматель, ты не думаешь, что он захочет убедиться лично, как я справляюсь со своими обязанностями?

– Сиделки за немощным стариком? – взвился он рассерженно!

– Немощный? – тут уже рассердилась я.

Меч со стены снимался легко, скользя в ножнах, с его стороны висел длиннее и тяжелее в разы, но ему по руке он был в самый раз!

Удар, пас, опять удар до звона и дрожания рукояти в руке, искры!

Мы фехтовали по несколько раз в день после того, как мне было разрешено прикоснуться к оружию.

– Лев, защищайся! – Отбив его выпад, я направила клинок ему в сердце.

– Вот ещё!

Ох, как же я люблю эти моменты – седые пряди налипли на плечи распахнутой рубахи, на лице счастливая улыбка, руки раскинуты в стороны… И поза совершенно непобеждённого врага!

– Я сдаюсь! – бросив тяжеленный, для моих нежных рук, меч я подбежала к нему!

– Алёнка! Что ты делаешь? – уворачивая от меня мокрые от пота щёки, которые я покрывала быстрыми поцелуями, возмутился он.

– Лев! Прости! Можешь меня прятать, увозить куда хочешь, отправить к моим родителям, придумать отпуск, но я так просто не уеду!

– Без боя?

Если бы…

Я полюбила длинные юбки, шали, шляпки и перчатки, мы играли с ним вместе в жизнь в другой эпохе, его жизнь, но тут я уже не могла удержаться.

– Ты будешь мне звонить, писать, каждый день, слышишь? И ты никуда с ними не уедешь?

– Что-то он тебе сказал, мой непослушный сын… – сказал он, как закрылся.

Всё, нет моего Льва – есть человек, которого я неплохо знаю, но это просто человек…

Встала с его колен, поправила платье, извинилась и ушла в свою комнату собирать вещи.

Раз он так решил, значит так и будет.

– Я старый, ты даже не представляешь насколько я старый внутри, поэтому я хочу оградить наши отношения от семьи. Ты меня поймёшь только тогда, когда с ними увидишься, но именно этого я не хочу, потому что потом будет поздно! – Он и машину вел так же, как жил, твёрдо и уверенно.

А я молчала всю дорогу, молчала и потом, мне нечего было добавить, я действительно знала, что у его детей свои планы – объявить его невменяемым, обколов препаратами, и увезти за границу, к себе, там дома престарелых и прочие цивилизованные удобства для общества.

Выносил вещи из машины он сам.

Сам распаковал и даже приготовил лёгкий обед со вкусным земляничным чаем (и когда успел землянику набрать?)

– Лев, ты будешь осторожен?

– Я всегда осторожен. Алёна, расскажи всё, что знаешь! – Голос, которому нельзя не повиноваться.

А мне заплатили за молчание.

– Ну, хочешь, я заплачу тебе больше, ты вернёшь деньги, вообще разорви с ним контракт. Ты же понимаешь уже, что я от них не завишу, это я их содержу там, я один!

– Лев, тогда они тебя точно увезут…

Или убьют…

Слёзы капали без моего участия и кажется, Лев обо всём догадался, совсем обо всём.

– Яд? Лекарство? Уколы?

Я кивала, не смея поднять на него глаза.

– Немощность и инвалидное кресло, и всё только ради денег?

– В самом лучшем случае… у них планы и банкротство…

Я действительно знала намного больше – так случайно получилось, что сын Льва переправил мне по ошибке письмо: обычный рабочий черновик, ничего такого криминального, но суммы там зашкаливали. А Лев очень много рассказал о своей жизни, кем он был и почему сейчас живёт так одиноко.

Черновик я сохранила у себя в почте, показала Льву, и он сурово смотрел дальнейшую переписку – да-да, я смогла подключиться читателем к почте его сына.

Я так и уснула на диванчике возле стола с ноутбуком на даче, так и проснулась утром.

Лев уехал, оставив мне завтрак под салфеткой.

Такой заботливый и милый хищный зверь.

Месяц не жизни.

Месяц чтений смс и писем на почту.

Месяц страха за него и ужаса за свою никчёмную жизнь.

Короткое: *Приезжай*, как глоток воздуха под водой!