Владимир Колабухин - Со многими неизвестными. Повести и рассказы

– А этого Эдика, видимо, так и не задержали? – сокрушённо спросила Ладыгина.

– Задержим. Обязательно задержим, – заверил я супругов. – Можете мне поверить.

Сказал так не потому, что хотелось успокоить и подбодрить их. На этот раз действительно у нас было больше возможностей для его поимки и разоблачения.

Я попрощался с Ладыгиными. И как только они ушли, достал из папки составленную мной справку о личности Пикулина.

«Пикулин Игорь Константинович, 1959 года рождения, русский. Образование – среднее. Холост. Родственников не имеет. Ранее не судим. До ареста работал на заводе „Метиз“ слесарем. Занимался в секции бокса спортивного общества „Труд“. Имеет первый спортивный разряд…».

Значит, не совсем потерянный человек. Почему же скрывал напарника?

Схватился за телефон, набрал номер Наумова. В трубке долгие гудки. Наконец послышался щелчок и чуть приглушённый от одышки голос Сергея:

– Здесь Наумов. Слушаю вас…

– Привет, Серёжа! Что так загнанно?

– А…а, это ты¸ Владик… Дай дух перевести… Задержанного доставляли. Так вырывался – насилу с Громовым управились… Иду по коридору к себе – слышу звонок в кабинете. Пока открывал дверь, пока к столу бежал.

– Запрос о Пикулине сделал?

─ Да. По телетайпу.

– Ну и как? Что ответила колония?

– Жив и здоров. На месте.

– Это далеко?

– Да километров двести отсюда. В посёлке «Прибрежном»… Уж не хочешь ли скатать к нему?

– Угадал. Хочу. Поговорить надо. Я Ладыгиных повидал. Убеждён теперь: в лесопарке и в «Бирюзе» стрелял один и тот же человек – Эдик. Почему Пикулин умолчал о нём? Надо выяснить.

– Когда думаешь ехать?

– При первой возможности.

– Ну-ну… Может, за день и управишься. Желаю успеха!

Я положил трубку, задумался. Почему смолчал Пикулин? Из чувства товарищества? Из страха перед Эдиком? Так ведь Пикулин – спортсмен. Боксёр!..

Да, да… Боксёр… А как личность? Что он за человек, кто скажет? Кто знает его лучше – тренер? Мастер? Надо бы встретиться с ними. В деле-то Пикулина о них – ни строчки. Эх, Соловьёв, Соловьёв! Как же ты мог обойти их вниманием?

Я взглянул на часы. Время уже позднее. Можно было двигаться к дому. А дома, после ужина, Лена постучала в мою дверь:

– Можно?

– Конечно, заходи!

Лена проскользнула в комнату, и я с удивлением заметил в её руках гитару.

– Вот, играй на здоровье.

Гитара на вид совсем новая. Даже струны не натянуты.

– Где взяла?

Лена отвела глаза и как-то чересчур беспечно ответила:

– У подруги выпросила. Всё равно валялась без дела. Так что владей и отводи душу.

Лена, Лена!.. Так вот почему вчера она так неожиданно умчалась в Москву. Это же она за гитарой ездила! Сердце моё переполнилось нежностью.

– Спасибо, Леночка, Спасибо за царский подарок. И как хорошо, что у тебя такая отзывчивая подруга. Передай ей, пожалуйста, что отныне и я буду её самым верным и преданным другом.

Лена вскинула брови, долго и молча смотрела на меня, стараясь понять, шучу я или говорю серьёзно. Наконец, истинный смысл моих слов дошёл до неё. Лицо Лены вспыхнуло от смущения, и она торопливо ответила:

– Хорошо, хорошо, передам… А ты сыграй мне что-нибудь.

– Прямо сейчас?

– Если не занят, конечно.

Я настроил гитару, тихонько потрогал струны. Начал негромко напевать:

Гитара в руках подрагивала. Дрожал и мой голос, пощипывали подушечки пальцев… Как давно я не играл!

Подперев ладонью голову, Лена не столько слушала, сколько внимательно разглядывала меня, будто нашла во мне нечто такое, что ей доселе не было ведомо.

Я взял новые аккорды и, стараясь развеселить, шутливо принялся напевать новую песенку.

Лена заулыбалась.

– А ты, оказывается, ещё и артист. Вот не знала!

Я отложил гитару и, подражая Карлсону, продолжил дурачиться:

– О! Я самый лучший в мире артист! Самый талантливый!

Лена заливчато рассмеялась, но в этот момент в прихожей раздался звонок. Она сорвалась со стула и выбежала из комнаты. В открытую дверь мне было хорошо видно, как высокий молодой блондин с церемонной вежливостью протянул Елене огромный букет цветов, а Лена, улыбаясь, провела гостя в свою комнату. Через минуту возвратилась и сказала мне:

– Это Румянцев Славик. Поиграй без меня. Ладно?

Я пожал плечами: Славик так Славик. Знаю, что в одной школе с ней работает…

Лена снова улыбнулась и тут же исчезала. Мне почему-то было неприятно слышать их весёлые голоса за стеной. А ведь опять так хорошо начинался вечер!..

6

…Как-то незаметно наступила пятница. Думал, она что-нибудь прояснит в отношении «Бирюзы», но… И мне ничего не оставалось делать, как выправить командировочное удостоверение и в субботу ехать в исправительно-трудовую колонию к Пикулину. Решил предварительно встретиться с его бывшим тренером Скляром и мастером слесарного участка завода «Метиз» Хлебниковым.

Вечером сначала созвонился с тренером. Но тот категорически отказался встретиться и поговорить о Пикулине. Мол, не нянька ему, своих забот хватает. Скоро снова начнутся республиканские соревнования. И ему, уважаемому тренеру, могут «заслуженного» присвоить. И он знать ничего не хочет об этом бандите.

«Нет, – подумал я, – не присвоят ему звание! Кто-нибудь ещё да увидит, что он за человек. И навряд ли его подопечные добьются на этих соревнованиях каких-либо успехов: школа не та! Не та школа!..»

«Эх, была, не была, – решил я. – Махну-ка без предупреждения к мастеру. Чего тянуть? Пусть уж и с ним прояснится сегодня».

И вскоре уже оказался в уютной двухкомнатной квартире Хлебниковых. Хозяин – подвижный, хотя и немолодой, – встретил меня без какой-либо тревоги и смущения. Радушно проводил в большую комнату и наказал жене – симпатичной улыбчивой блондинке – «быстренько сообразить что-нибудь на стол». Вскоре перед нами вился из красивых чашек душистый парок крепко заваренного чая, и беседа сама собой становилась всё более непринуждённой и доверительной.

– Да, золотые у Игоря руки! Цены им нет! – горячо воскликнул Хлебников. Он даже отодвинул недопитую чашку. – Бывало, что ни поручишь: штамп, какой сделать или приспособление… ещё и чертежей нет порой, одна задумка – в момент справится. Посидит, покумекает, что-то прикинет, что-то примерит… Глядишь – готово уже!

– Значит, неплохой был парень. Как же тогда всё так с ним получилось? – спросил я.

Хлебников вздохнул, расстегнул на волосатой груди рубашку, откинулся на спинку стула.

– Что уж скрывать – упустили мы его. Парень работал что надо. А коль с заданием справлялся, не подводил, а порой и выручал коллектив, то особой тревоги за него не испытывали.