Дмитрий Осин - Запах солнца. Рассказы

4

Вернувшись, я затопил дом потом затопил баню. Постоял на дворе и выпил бутылку светлого пива, смотрел на вьющийся дым, который вылетал из труб, поднимаясь всё выше и выше, растворяясь в облаках. Ближе к вечеру я пожарил на костре мясо. Лена перебрала, помыла, сварила и пожарила грибы. Перед тем как сесть за стол и начать есть, мы сходили помыться в баню. Как же хорошо выходить оттуда укутавшись в халат, ступая по росистой траве, вдыхать холодный вечерний воздух. А какое там небо! Поднимешь голову вверх, а там только звёзды. И они так низко висят, на этом черном полотне. А как они сияют своим серебром. И холодом от них не веет, а каким-то загадочным теплом и покоем. Лай собак разносится эхом. Заходишь в тёплый дом, на столе лежит всё что нужно. Я наполняю стакан. Мы приступаем к еде. Тайга моментально съедает свою порцию. Я слегка откидываюсь на стул и потягиваю вино. Лена берет в руки тот новенький бестселлер и продолжает читать. Я вспоминаю сегодняшнюю прогулку. Вспоминаю Николаича, как этот старик, по – другому, его и не назовешь, ведь ему уже за семьдесят, ловко бродит по полям и лесам, и с большим азартом собирает ягоды и грибы. Его голубые глаза до сих пор сияют искрой, как у мальчонки, добротой и желанием к приключениям. В городе таких стариков не встретишь. Они вяло существуют, доживая свой век. И не только одни старики, но и молодые, находящие радость и смысл жизни в деньгах и карьере. Та цивилизация, которую мы видим, сделала из людей паразитов. Вместо того чтобы жить в гармонии с природой, мы её просто уничтожаем, разменивая её на богатства, которые как бы мы не хотели, в гробу никому не пригодятся. Ещё я подумал о христианстве, о православии. О современных войнах и о политике. Так, пока я обо всё этом думал, я выпил бутылку и достал себе высокогорный коньяк.

– дорогой, может, мы останемся здесь? – спросила Лена. Она смотрела в книгу и изредка поднимала глаза на меня.

– ты готова жить в деревне? – спросил я.

– да, тут так хорошо. – ответила она.

– это да. – сказал я. И этот коньяк, тоже хорош. Я вдарил и налил по новой.

– мы можем завести ещё собаку и кошку. – сказала она.

– это можно. – сказал я.

– а как тут будет хорошо малышу? – сказала Лена.

– рожать будешь здесь в городе? – спросил я.

– ну да. Почему нет? Тут же рожают. – сказала она.

– рожают. – сказал я. Жить здесь было бы прекрасно, но это не осуществимо. Я это знаю и она это знает, и все эти разговоры ничего ровным счетом не значат.

– дорогой? – спросила она.

– да дорогая? – спросил ее я в ответ.

– а ты не сопьешься? – спросила она.

– я думаю, нет. – ответил я.

– а что ты будешь делать, если мы останемся здесь жить? – спросила она.

– я буду писать книги. – ответил я.

– а их будут покупать? – спросила она.

– думаю да. Ведь ты же покупаешь то, что читаешь. – сказал я.

– но это же бестселлер, это роман. – сказала она. Лена подняла книгу в мягкой обложке и показала мне название книги и автора.

– мои рассказы хуже этих романов? – спросил я.

– нет. Но они совсем другие. – сказала она.

– но ведь не хуже? – сказал я.

– не хуже. – сказала она.

– или я мог бы писать стихи. – сказал я.

– каким-нибудь музыкантам в качестве песен? – спросила Лена.

– нет. Они не поют таких вещей. – сказал я. Уже давно, никто стоящего ничего не поет.

– это да. А что же тогда остается делать? – спросила она.

– ну я могу поехать в город и найти там работу. – сказал я.

– а я чем буду заниматься? – спросила она.

– чем угодно. – сказал я.

– Может ничем? – сказала она.

– можешь и ничем. – сказал я.

– а как же наши родные? – спросила она.

– мы будем к ним приезжать. – сказал я. Или не будем к ним приезжать.

– на выходных? – спросила она.

– через выходные. – сказал я.

– а кем ты будешь работать? – спросила Лена.

– лесорубом. – ответил я. Наверняка это очень интересная работенка.

– это интересно. – сказала она.

– не очень. – сказал я.

– почему? – спросила она.

– мне будет жаль деревья. – сказал я. Мне и вправду будет их жаль. Но другой работы я здесь точно не найду.

– но ты будешь получать деньги. – сказала она.

– и валить деревья – ответил я, встал и отрыл дверцу печки. Меня обдало жаром. Я смотрел как раскаленные угли будто звёзды, лежат себе и мерцают на черных потухших углях. На улице ночь. А в деревне только лай собак.

Было три часа ночи. Я стоял во дворе укутанный в халат. Тёплая июньская ночь. Бледное чистое небо. Вдалеке темнеет лес. Моя полугодовая собака бегает по вчера скошенной траве, с языком наперевес. В доме все спят. В поле крякают утки. Соседские собаки спят. Кругом царит тишина и покой. Сова ухает в лесу. В этот день, уже после обеда произошло моё знакомство с оставшимся безымянным для меня мужичком. Это произошло по моей вине, но былого не вернуть. Я буду звать его читатель – Фомой. С Фомой я познакомился в соседней деревне, куда поехал в магазин, так как наш был закрыт. Вообще – то я хотел посидеть у озера, потянуть пива и перечитать севастопольские рассказы, но не сложилось.

Около полудня я остановился возле магазина. На входной двери висел замок, видимо продавщица ушла на обед, решил я. Когда она ушла? Скоро ли придет? Я не знал. Через дорогу, у дощатого забора стоял мужичек. Сестра, которая составила мне компанию в этом маленьком путешествии, предложила спросить у него, не знает ли он, когда откроется магазин? Я вышел из машины. Незнакомец, увидев меня, перешел дорогу, и подошел ко мне. Немного о незнакомце, точнее о Фоме.

Он был невысокого роста, быть может, метр шестьдесят. В синей старой кепке. Уши были оттопырены и больши. Почти лыс. Волосы виднелись только на затылке. Он был выбрит, кроме усов. Они кончались, свисая на уголках его губ. Губы тонкие. Нос не большой. Голова маленькая и приплюснутая. Правый глаз постоянно прищурен, почти закрыт. Глаза были серыми. Одет он был в старую белую рубаху, давно потерявшую свой цвет. Синие штаны на резинке, которые он частенько подтягивал. Новые синие кеды. Поверх рубахи был пиджак серого цвета. Я думаю, пиджак тот был явно старше меня. У него были красивые будто позолоченные пуговицы, с какой – то гравировкой. Правда, с какой я не разглядел. Он говорил достаточно громко, с выражением и чувством каждое слово. Иногда он причмокивал и облизывал губы. Вот каким я встретил Фому. Поначалу его лицо было серьезным, но потом видно что-то, вспомнив он улыбнулся, и глаза его заблестели как у мальчонки.

– не знаете, скоро ли откроется магазин? – спросил я Фому.

– а да должно скоро. Она, видать, корову доить пошла, скоро придет. Видите! Замок то один висит, это значит, она придет ещё. А когда два замка, это когда товара нет. – ответил он.