Дмитрий Осин - Запах солнца. Рассказы

– Слушай, ведь если задуматься, лень – это мать изобретательства. – сказал я.

– а кто тогда отец? – спросил Игорь. Он стоял и пил свою бутылку.

– об этом я не думал.

– ведь если есть мать, должен быть и отец. – сказал он.

– это верно. – согласился я.

– может труд. – сказал он.

– нет. Вряд ли. – сказал я.

– ну кто тогда?

– наверное, это интерес. Потому что интерес, он ни к чему не обязывает. Появился, как мгновение и точно также прошел. А труд это труд. – сказал я.

– труд сделал из обезьяны человека. – сказал стоявший рядом Игорь.

– какая чушь. – сказал я.

– это точно.

Допив первую и отправив её в мусорное ведро, я открыл новую бутылку и уставился на цветущий тополь. Я подумал о том, как мало ему нужно для своей цикличной жизни, и как много он дает человеку. Ведь это и, правда, интересно. Он ничего не требует и не просит взамен. А человек, в первую очередь, неосознанно потребляет его плоды и во вторую, осознанно наплевательски, пользуется его плодами, пользуется им всем. Человек как яд, как вирус, как болезнь – всё уничтожает вокруг, взамен ничего не давая, этому всему. Так мы просидели чуть больше часа рассуждая о природе. На вокзале разошлись по своим направлениям. Я зашел в поезд и сел к окну. Напротив на деревянное сидение села милая девушка с длинными, чуть ниже плеч, темными густыми волосами. Глаза её были серо-зеленого цвета, она скромно улыбалась, читая Достоевского, и иногда смотрела в окно. А я смотрел на неё и тоже иногда в окно. Она была в одной белой блузке и темных брюках. Так мы вдвоем и ехали, до моей остановки и как оказалось её. Она вышла первой и ушла налево. Я вышел следом и ушел направо. Всё, то время, что я шел домой, мои мысли были заняты ей. Я думал о том, кто она такая? Почему прежде я её не видел? Увижу ли её ещё раз?

2

Сегодня был неплохой день. Я сдал зачёт, везде успел, даже пообщался с каким-то писателем детективов или что-то вроде того. Когда я просто стоял и курил на перроне, этот парень попросил сигарету и загрузил меня своей проблемой. Минут сорок назад только пришел домой, а времени сейчас я вам скажу уже почти восемь вечера. Сходил в душ, поужинал и теперь сидел с бабулей перед телевизором.

– Бабуль я сегодня общался с писателем. И знаешь, он постоянно рассказывал о том, что хочет, что-то раздуть, точнее не что-то, а свои произведения. Мол, он их мастерски раздувает. Я все слушал и не как не мог понять, зачем и что это вообще значит? – сказал я.

– не знаю Павлик. – сказала она, глядя в телевизор.

– может он дурак? – не удачно пошутил я.

– а может ты дурак? – сказала она. И развернувшись впилась в меня взглядом.

– а я то что? – сказал я.

– не суди Паша, и не судим, будешь. Если ты чего-то не знаешь, что знают другие, это не значит, что все кругом – дураки.

– но я не в том смысле.

– в том в том.

Я помолчал, подумал, посмотрел на бабулю. Она сидела в своем кресле и улыбалась.

– ну да, ты права. – сказал я.

– подумал?

– подумал.

– вот видишь, как полезно думать, прежде чем сказать. – сказала бабуля.

– вижу.

– вот и молодец, иди, кстати, завари чай.

Я встал и ушел на кухню включить чайник. Из верхнего шкафчика достал две белые кружки, из соседней дверцы банку сахара, насыпал заварки и залил всё кипятком. Сверху положил по два листка мяты и понёс в комнату. Бабушка сидела и переключала каналы, остановившись на новостях, она глянула на меня и вздохнула.

– ох, Павлик, как тебе будет тяжело жить. Ладно, я старая… А ты – то совсем юнец, а в стране такое творится. Раньше хоть, что-то строили, а сейчас? Этот Лупин Антон Антонович только и обещает, только обещает. Пенсии нам урезал, войны всякие. Да…

Я подал бабуле её кружку, а сам сел рядом.

– так вот мой дорогой. Никогда не обещай и не клянись, слышишь? Это не хорошо. Мы никогда не можем знать, что будет с нами через час, полчаса, не говоря уже о следующем дне. Поэтому сынок будь умнее и честнее с самим собой и с окружающими. – сказала она.

– как скажешь. – ответил ей я.

– так-то лучше, кстати, к завтрашнему дню готов? – спросила она.

– а что завтра?

– институт.

– ну да.

– не ну да, а иди и посмотри ещё разок, всё ли собрано и сделано. – сказала она.

– ага. Сейчас. – ответил я. Я отпил чай и пошёл к себе в комнату. Тетради, лежавшие на столе, кинул с учебниками в рюкзак, вышел на балкон и достал сигарету. А отсюда неплохой вид всё-таки открывается. Двор, в котором я вырос, первый раз упал и первый раз влюбился. Да, это хорошее место. Все мои друзья умещались в соседних подъездах, а не на страницах в интернете. Много времени прошло. Хорошего времени. Я докурил и закрыл балконное окно, вернулся в комнату. Тааак бабуля мне говорила Чехова почитать, сейчас и начнем. Я нашел, какой-то сборник, уселся на диван и стал читать. Знаете, я часто вспоминаю деда. Он был знатным дедом. Иван Михайловичем его звали. Родителей не помню, да и как помнить, когда они разбились на машине, когда мне было два года. С того момента и растили меня бабуля с дедом. Помню вечера, такие знаете уютные и спокойные с ними двумя. Они постоянно подшучивали друг над другом. Родителей не вспоминали. Старались не вспоминать. Бабушка всегда плакала, когда я вдруг заводил разговор или сама ненароком заговаривалась. На праздниках, за обедом и ужином мы читали молитву, вставая из-за стола и держась за руки. С бабулей, мы каждое воскресное утро ходили в храм на утреннюю службу. Шли рано, рано. Обычно ещё темно было, разве что летом солнце уже освещало все наши улочки, и мы одинокие, но не заблудшие путешественники, а как будто одни во всём городе идём с ней в храм. Они по профессии инженеры и поэтому яростно хотели выучить меня инженером, но увидев мои успехи в этом деле, от затеи, конечно с сожалением, но отказались. Дед мне всегда говорил:

– Павлик не будь дураком. – говорил он.

– не буду дед. – отвечал я. Я не собирался быть дураком ни за что в жизни.

– ой, боюсь, будешь. – продолжал он. А еще отворачивался и покачивал головой.

– да нет дед. Честное слово. – говорил я ему.

– слово мне даешь? – говорил он, глядя мне в глаза.

– слово даю! – радостно отвечал я.

– ну и дурак, ты Пашка!

– нет, не дурак.

– дурак. Не надо Паша никому, и мне в том числе, давать слов своих и обещаний. Ты делай. Поступками мне своими покажи, что ты не дурак, тогда и поверю. – говорил он.

– хорошо. Я докажу. Вот увидишь. – упирался я.

– вот и хорошо. А теперь иди бабушке помоги. – говорил он. И я убегал из комнаты на кухню на помощь бабуле, а та меня гладила по голове и только говорила:

– иди отдохни сынок, или погуляй сходи, вон все ребята на дворе.

А я ей отвечал, с деловым видом.

– нет. Я пришел тебе помочь. Давай помогу. Что сделать?