Ольга Масквина - Удача в кармане

– Значит, так было нужно, – уверенно отвечало его сердце, не испытывая угрызений совести, а только неизвестную ему доселе злобную радость и удовлетворение, потому что ярость, копившаяся долгие годы, начала медленно, по капле, вытекать из него, освобождая место для чего-то другого.

Совсем скоро Олег Иванович подошёл к автомобильной трассе, служащей своеобразной границей между лесом и городом. Он бодро пересёк её и двинулся дальше, углубляясь в привычный ему городской мир суеты и шума.

В многоэтажном кирпичном доме, где жила Лада, с некоторого времени появился новый обитатель – «молоденький пенсионер», с «активной жизненной позицией», как обычно любят говорить о таких людях. Было ему, наверное, лет шестьдесят пять. Из общей массы жителей подъезда он выделялся не только возрастом. Хотя, конечно, именно возраст обращал на себя внимание в первую очередь. Дело в том, что дом относился скорее к элитным постройкам, а квартиры в это время уже перестали давать на халяву, как при советском строе, и их приходилось покупать за свои деньги. Поэтому сюда заселялись относительно обеспеченные люди, много и упорно работающие – служащие банковского сектора, владельцы малого и среднего бизнеса и ещё одна, самая молодёжная категория – дети богатых родителей. Старше сорока пяти лет, кажется, не было никого. Возле подъездов не замечалось привычных бабушек, с утра до ночи сидящих на скамейках. Да и сами скамейки после полного заселения дома куда-то испарились, уступив место мощным бетонным вазонам с цветами, с помощью которых правление дома постаралось оградить входные двери от посягательств настойчивых автомобилистов на любой участок асфальта, в их нескончаемой и упорной борьбе за «место под солнцем» для своего транспортного средства.

Активный пенсионер был мужчиной среднего роста – наверное, много лет назад этот рост считался высоким и повергал в волнительный трепет окружающих дам; осанистым, с хорошо сохранившейся фигурой и смелым соколиным взглядом. А ещё он всегда ходил в одном и том же одеянии: эластичных, сильно обтягивающих ноги рейтузах до колена и такой же эластичной футболке с короткими рукавами, составляющей комплект рейтузам. В столь экстравагантном костюме он немного походил на балеруна, немного на олимпийца-велосипедиста, но больше всего на Бэтмена – весьма специфичного персонажа американских фильмов.

Лето в тот год выдалось особенно жарким. Асфальт к середине дня разогревался до такой степени, что становился мягким и прилипчивым, замедляя движение прохожих, норовя оставить чёрный след нефтяной смолы на подошвах их обуви.

Люди мучились от духоты, кондиционеры в помещениях работали на полную мощность. На открытое пространство выходили только по большой надобности или же ближе к ночи.

Но Активист, казалось, переносил жару достаточно легко. И он никогда не менял своего более чем странного для раскалённого города наряда.

Мало кто из жильцов дома обращал на него внимание. Но Активист старался. Бывало, он, как опытный охотник, прогуливался у дверей подъезда со своим велосипедом в руках и поджидал прибывающие автомобили. Завидев цель, замирал в подготовительной стойке и в нужный момент рвал с места, чтобы оказаться вместе с незадачливым путником в лифте. А если уж совсем повезёт и жертва нажмёт кнопку высокого этажа – постараться оглушить её своим громким голосом, как рыбу – динамитом, заведя разговор на любую, бесполезную для обоих тему. Таким образом, Активист стремительно проводил свою фирменную вампирическую атаку, забирая частичку биоэнергии несчастного. Даже если где-то за стенами своего дома пойманный Активистом пленник и был устрашающим руководителем, то здесь, оказавшись в замкнутом пространстве, вынужден был смущённо и молчаливо выносить словесный бред городского сумасшедшего до конца поездки, так как неуважительное отношение к старшим было неприемлемо для хорошо воспитанного человека. Да и времени для оценки ситуации и понимания того, что происходит, было маловато.

Вечерами, стоя на своём балконе и поглядывая на двор сверху, Лада с наслаждением курила, неторопливо пила крепкий кофе. Иногда она задумчиво смотрела на линию горизонта, пытаясь выдержать слишком яркий свет красно-бордового заходящего солнца. Зрелище было захватывающим и величественным: огненные лучи падали на стены окружающих домов, медленно сползая вниз расплавленным золотом, отчего кирпичи начинали поблёскивать переливчатыми искрами, как будто они состояли не из обыкновенной обожжённой глины, а из загадочной горной породы с мелкими вкраплениями самоцветов.

Эту идиллическую картину немного портил Активист, нарезающий круги вокруг дома, но она старалась абстрагироваться от этой мельтешащей картинки.

С некоторых пор Лада стала замечать определённые действия жильцов своего подъезда, которые для несведущего наблюдателя показались бы достаточно странными. Завидев Активиста, они пропускали его вперёд, а сами задерживались у входа. Одни заводили срочный разговор о погоде с тётенькой-вахтёршей, которая любила дышать воздухом у открытой двери, ласково встречая жильцов с работы. Другие резко разворачивались на сто восемьдесят градусов и возвращались к своей машине, якобы что-то забыв, или шли в ближайший продуктовый магазин.

«Трусишки, – снисходительно улыбаясь, думала про них Лада, – кого испугались».

Себя-то она считала смелой и умной. А как же иначе?

Лада знала, что такое битва, не понаслышке. И любила вкус победы. Ей было тридцать шесть – не много и не мало для руководителя отдельного подразделения страховой компании. «Бизнес – в каком-то смысле война, – полагала она, – а воевать лучше с выносливыми, сильными солдатами». Поэтому в свою команду штатных сотрудников Лада брала исключительно мужчин. Да, с ними не было легко. Но зато они работали намного эффективнее, чем женщины, что, в принципе, и требовалось. В то же время представители сильной половины человечества были хорошими надёжными товарищами и весёлыми собеседниками, не зацикленными на обсуждении таких скучных вещей, как стирка и готовка.

Лада умела оценивать риски и вести диалог и поэтому была почти уверена в том, что она-то уж точно не спасовала бы перед натиском надоедливого подъездного агрессора.

Пришла осень. Активист остался верен своей традиции и появлялся всё в том же обтекаемом синтетическом костюме супергероя, демонстрируя удивительную физическую форму и закалку.

В октябре начались сильные дожди. Злой ураганный ветер отрывал ветки деревьев. Иногда и сами деревья оказывались поваленными. Они беспомощно лежали в грязи, с торчащими вверх корнями, похожими на тонкие изломанные пальцы, – земля от влаги стала податливой и уже не могла крепко удерживать их в себе.