Константин Энбо - Тюльпаны

– Прорвёмся и без них, Стасик.

– Это по-любому, пошел я, дядь Жень, после работы ещё дома не был.

– Давай, не хворай.

Все следующие дни и смены Стас думал только о серверах. Не было даже ни капли сомнений, что он готов подключиться. Попробовать запретный плод, который власти спрятали от обычного человека. Сомнения вызывали только два вопроса – когда и как? Все остальное для него стало не важно.

Насчет «когда» вопрос был, в принципе, ясен. Вероятность того, что ночью к нему кто-то прийдёт, была практически равна нулю. За всё время работы на маяке ничего не происходило, особенно ночью.

Насчет «как» прийдется разбираться самому, Вика объяснила только в общих чертах, как это все работает.

Целую ночь Стас изучал пыльное оборудование, с которым ему придется работать. Он нашел подходящее место и обозначил план действий. Назад дороги не было, на следующей смене будет подключение.

Выходные пролетели незаметно, и вот он уже за закрытой дверью «Тюльпановых садов», разбирается с подключением.

Он смёл влажной тряпкой пыль. Сначала платформа подключалась к розетке, затем костюм и шлем подключались к платформе, а после нужно было подобрать нужный сервер.

Сердце колотилось от страха. Этой ночью Стас узнает, что государство прячет от простых смертных.

Он пошел на второй этаж, взял в руки пыльный блок с названием «Б24». Затем надел костюм, шлем, подключил «тюльпаны», поставил таймер на платформе и нажал кнопку запуска.

Из воспоминаний Стаса

Уровень 2, сервер «Б24»

Реальность, окружающая меня, казалась естественной. Я полностью помнил и осознавал себя. Вика говорила, что данные о виртуальной реальности, которая меня окружает, идут прямо в мозг, но на данный момент никакой новой информации я для себя не обнаружил.

Город был похож на лабиринт, состоящий из пьяных серых шиферных заборов. Они казались мне не совсем приятными. Что скрывают они, каких людей от меня прячут? Чертов гигантский лабиринт, абсолютно серый и однообразный. Он тянулся до самого горизонта. Из-за заборов выглядывали люди, такие же однообразные, славянской внешности. Я заметил маленькую светловолосую девочку, но она испугалась меня и забежала в дом, также сложенный из серого волнистого шифера. Вся окраина была из него, и даже дороги были засыпаны мелким, разбитым на кусочки шифером. Автомобилем ездить по такой дороге было неудобно, но местные жители считали, что это придает городу эстетики и шарма.

В жаркие летние дни, когда на окраине шел дождь, дорога превращалась в настоящую парилку, поскольку вода, попадая на нагретый на летнем солнце шифер, сразу же испарялась.

В центре города возвышалась главная достопримечательность – шиферный завод – который был единственной постройкой из камня. Он был украшен золотыми куполами, из-за которых здание немного напоминало православную церковь.

Внутри завода находилась мэрия, которая контролировала рабочие места. Зарплату выдавали едой, чаще всего это были крупы и овощи. Для мяса люди выращивали крыс и котов. Из растений я видел, в основном, бурьян. Фруктовых деревьев было совсем мало, а от остальных растений и вовсе избавлялись за ненадобностью.

По ощущениям, от реальности этот мир был практически не отличим. Но то, что эта действительность не настоящая, а созданная другим человеком, мне было понятно. Информацию об окружающей среде и о том, как мне с ней взаимодействовать, я получил сам для себя незаметно.

В этом городе я был чиновником и занимался бухгалтерией в мэрии. Обгороженная шифером зона была фермой. Фермой, где люди выращивают людей.

Было утро. Я шел на работу. Мне было чуть больше сорока лет и я чувствовал боль в правом колене.

На работу я обычно приходил первым, но в этот раз меня опередила коллега, Алиса Григорьевна. Она уже приготовила фруктовый чай с бутербродами и показала жестом, чтобы я присоединялся.

– Ну, как твоё колено? – Поинтересовалась она, наливая в стеклянную чашку кипяток.

– Еще побаливает.

– В детстве, наверное, травмировал?

Я кивнул, не зная, что ответить. Алиса Григорьевна опустила в чашку пакетик фруктового чая и достала конфеты. В комнате появился приятный вишнёво-ананасовый аромат. Я добавил себе две ложки сахара и принялся рассматривать конфеты. Они были разные, но больше всего на глаза попадались конфеты под названием «Человечек». Они были сделаны в форме человеческого тела, разных вкусов. Конкретно тех «человечков», которых принесла Алиса Григорьевна сегодня на работу, я насчитал три вида: из молочного, белого и черного шоколада.

– А что это Вы сегодня на работу раньше обычного пришли?

– А ты что, забыл разве? Конференция же у нас сегодня, а мне успеть подготовиться.

– Да, забыл, я что-то в последнее время рассеянный.

– Говорят, таблетки йодосодержащие нужно от рассеянности пить.

– Пока еще всё не так плохо.

Алиса Григорьевна шумно отпила чай и шёпотом произнесла:

– Начальство сегодня приедет, отчитываться перед ними будем.

– А они чем-то не довольны?

– Они всегда чем-то не довольны. Говорят, бардак у нас на ферме, свободы много людям даём, а люди вместо того чтобы просто толстеть, находят время всякими глупостями заниматься.

– Это кто такое говорит?

– Да есть у меня один знакомый, из приближённых. Вот он мне и рассказывает, что начальство для каждой фермы расставляет приоритеты. То есть, где-то людей развлекают, кормят хорошо и загоны приличные строят, а с нас только мясо требуют.

– Это они любимчиков себе выбирают, что ли?

– Ничего они не выбирают, исторически так сложилось, похоже. А ты чего конфеты не ешь? Ну, угощайся!

Я взял человечка из белого шоколада и откусил ему голову. Внутри он был сделан из пористого шоколада и таял во рту. Это оказалось неожиданно вкусно. Алиса Григорьевна посмотрела по сторонам, а затем заглянула мне в глаза и опять шёпотом произнесла:

– А знаешь, почему они нас не любят?

– Почему?

– Потому что мы подлизываться не умеем.

– Ну, знаете, по-моему, мы живём в современном мире, и иногда для получения собственной выгоды нужно жертвовать своими принципами.

– То, что мы живём в современном мире, не значит, что нужно забывать о достоинстве.

– Я не говорю о том, что нужно забывать о чести или достоинстве. Я говорю о хитрости, как на войне. Сильнейший выживал только в первобытные времена. Сейчас выживает хитрейший, ведь у человека нет такой мышечной массы, как у быка, или скорости, как у гепарда. У нас нет яда, как у змеи. Наше главное оружие – это интеллект.

Алиса Григорьевна посмотрела на меня, потом взяла человечка, сделанного из молочного шоколада, и откусила ему сразу половину туловища.

– Тут я с тобой соглашусь.