Александр Вендеров - Под новый год

© Александр Вендеров, 2022

ISBN 978-5-0056-8471-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Деревня Загуме́нье. 31 декабря 2021 года. 16 часов 09 минут.

Короткий и пасмурный зимний день, последний день уходящего года, потихоньку начал переходить в вечер. Была небольшая оттепель, и стрелка градусника с логотипом московской олимпиады 1980 года, что висит на улице при входе в сени, вот уже который час показывала плюс один. И белый снег, и светло-серое небо постепенно стали окрашиваться лиловым. Скоро станет совсем темно. Где-то далеко отсюда, в городах и крупных сёлах, горит праздничная иллюминация, а на улице нет-нет да и увидишь идущих куда-то своим делам Деда Мороза со Снегурочкой. Но только не здесь, в этом, казалось бы, Богом забытом захолустье, в вымирающей деревне на российско-белорусской границе, где на семьдесят хат осталось всего шестеро жителей. Да и те уже давно не молоды.

Наталья Михайловна Морозова, старушка восьмидесяти шести лет, живущая в крайней хате на северной околице деревни, посмотрела в окно, в сторону дремучего леса и давно заросших молодыми берёзками и осинами совхозных полей.

– Женя, ты видел, какая туча идёт? – позвала она сына. – Снеговая! Заметёт нас сейчас.

– Да ладно, мам! – отозвался Женя. – Чай, не впервой. Откопаюсь с утра. А когда откопаюсь, поеду к Лене в Лебедево поздравить её с новым годом.

– Смотри, чтобы только до шоссе дойти эти шесть километров. А то нашу грунтовку кто приедет завтра чистить? Эх, был бы дед Коля жив! Запряжёт, бывало, лошадку, и поехали в санях.

– Это да, дед Коля хороший был старик, и конь у него тоже был неплохой. Царство им небесное! Но я и своими ногами до трассы доберусь. Короче, не парься.

– Сынок, хорошо, что у тебя теперь Лена есть. А твоя бывшая жена, не к ночи будь помянута, Ирина так с тобой обошлась, что я помирать буду – не прощу её.

– Мам, оставь Иру в покое. Разошлись – значит, кончено. Обиды на неё у меня нет. Я ведь тоже часто бывал неправ. А ты у меня самая красивая.

– Да уж, красавица писаная, – горько усмехнулась баба Наташа. – Старая да горбатая.

– Ну и что? Ты моя мама, поэтому я так и говорю. Эти Иры и Лены приходят в нашу жизнь и уходят из неё, а мать одна. – С этими словами Женя обнял мать и поцеловал её в седые жидкие волосы.

Этот разговор, однако, был всего лишь плодом воображения бабы Наташи. На самом деле её единственный ребёнок погиб полтора года назад в возрасте пятидесяти двух лет, а она только и спасается этими иллюзорными беседами от невыносимой душевной пустоты. Чаще всего говорит с сыном, но, случается, и с другими людьми, которые когда-то были рядом. Большинства из них теперь уж нет на этом свете. Иные живы до сих пор, что, впрочем, большого значения для бабы Наташи не имеет. Она знает, что никогда в нынешней жизни их не увидит. Забросила её судьба в такую глухомань, что и добраться сюда – задача не из лёгких.

Женю похоронили совсем недалеко отсюда – на старом кладбище за деревней, от которого до хаты бабы Наташи не больше двух километров. Для молодого и здорового человека это расстояние маленькое, но попробуйте-ка его пройти, когда вам далеко за восемьдесят. А баба Наташа ходит туда каждый день, пока не ляжет снег. Придёт на могилку и долго-долго сидит, разговаривает с сыном, вспоминает. А сейчас, в канун нового года, снега выпало столько, что туда не пролезть.

Как погиб Женя, никому в точности не известно. В один из майских дней прошлого года поехал он в Лебедево в гости к Лене, с которой познакомился тремя месяцами ранее. Эта женщина до сих пор в Лебедево на станции кассиршей работает. И так удачно сложилось их знакомство, что в мае месяце дело уже шло к свадьбе. Так вот, пришёл он к подруге домой (она в тот день выходная была), посидел с ней несколько времени, а вечером отправился на рыбалку на речку, что протекает сразу за селом. И пропал. Его тело нашли полицейские через два дня в той самой речке. У Жени была разбита голова и сломана рука. Люди говорили тогда, что это похоже на убийство, однако в правоохранительных органах не возбудили уголовное дело. Стражи порядка решили, что это несчастный случай. Дескать, споткнулся и при падении с берега в воду получил эти травмы, а после утонул. Ну и что же, что глубина там всего метр? В крови нашли следы алкоголя.

Так это было или нет, а только сына бабе Наташе никто не вернёт. Вот и коротает она дни своей глубокой старости одна почти в такой же старенькой хате, как и она сама. В восьмидесяти километрах отсюда, в Смоленске, живёт её родная внучка Аня – дочь Жени и Иры. И правнук у бабы Наташи есть – маленький Саша, которому нынешней осенью исполнилось три года. Звонит внучка редко, а приезжает обычно тогда, когда ей нужны деньги. Бабе Наташе, у которой большая по здешним меркам пенсия – около тридцати тысяч, – не жалко денег для Ани, только бы почаще она вспоминала про свою бабушку. Да куда там! Бывает, позвонит она внучке, а та: «Ой, бабушка, я не могу сейчас разговаривать. Позвони мне завтра». А назавтра она то недоступна, то трубку не берёт. Должно быть, опять у Ани с кем-то любовь, но хоть десять минут можно бабушке уделить! Видно, по причине молодости не понять Ане её, древнюю старуху.

***

– Ох, не могу! Спина болит так, что караул, – проговорила баба Наташа, придерживая рукой поясницу. – Надо к Зине идти.

Спина у неё болит давно, а в последние годы всё чаще и сильнее. Зинаида Васильевна Курбанова, что живёт в центре деревни, делает бабе Наташе уколы противовоспалительного препарата, отчего хотя бы на некоторое время становится легче. Сама-то баба Наташа делать уколы не умеет. К тому же, пойти к Зине значит хоть с кем-то поговорить, а то ведь она порой по два-три дня не слышит живого человеческого голоса. Люди, что говорят по телевизору и по радио, где-то далеко и разговаривают не с ней, так что это всё не то.

Баба Наташа оделась, взяла в правую руку кавынку 1 1 Кавынка – палка, трость , а в левую – пакетик со шприцом и упаковку ампул.

– Люся, Анфиса, будьте дома, а я скоро приду, – сказала она двум кошкам, развалившимся на диванчике возле печки, но тем, похоже, было всё равно, что хозяйка куда-то собирается. – Так… Корма я вам насыпала, воды налила. Ну ладно, пошла.

На улице уже порядком стемнело и начал сыпать снег. Опираясь на кавынку и сильно сутулясь, баба Наташа осторожно шла по узкой дорожке, расчищенной местным пьяницей Серёгой Адмиралом, племянником Зины, до дома тётки. Не за спасибо, конечно, Адмирал, получивший это прозвище из-за привычки носить летом морскую фуражку, чистит тропинку. Каждый раз баба Наташа платит ему за эту работу тысячу рублей, да ещё пятьсот рублей за то, что раз в неделю сходит для неё в автолавку за продуктами и наносит воды из колодца. «Ну и пусть, – думает старушка. – Помаши-ка совковой лопатой! От меня до Зины не меньше четырёхсот метров. А без Адмирала я тут совсем пропала бы».