Ольга Финн - Алька

– Принесите чай, – щелкнула пальцами Алька, подзывая официантку.

– Ха! Да ты пьяная, Аль, – удивилась Галка. – Сделайте ей заварку покрепче, она у нас дебютантка сегодня.

– Еще «Амаретто»? – спросил Алексей.

Алька покачала головой. Ее начинало мутить, но тело и мозг все еще находились в блаженной истоме.

– А можно музыку погромче? – шепнул официантке парень. – Или у вас днем не танцуют?

– К сожалению. Днем у нас солидная публика собирается, танцы только вечером, – ответила девушка.

Алька наклонилась к Галке:

– А давай сами споем? Шел отряд по берегу, шел издалека, шел под красным знаменем командир полка…

На них начали смотреть. Галка округлила глаза, они с Пашкой взяли Альку под руки и повели к выходу, пока Леша расплачивался за обед.

– Так, парни, домой ее нельзя, у нее мать строгая, – сообщила Галка. – У меня близнецы болеют, еще и ее сестренку придется забрать, так что ко мне тоже не вариант.

Пашка отвернулся. Он выглядел таким расстроенным, что, казалось, вот-вот – и он расплачется.

– Заберу ее на пароход, к себе в каюту, – сказал Леха. – Потихоньку проведу, никто не увидит. Выспится, вызову ей такси.

Потихоньку провести не получилось. В кают-компании играла музыка, вахтенные пригласили девчонок, те привезли портвейн и нехитрую закуску. Алька была непохожа сама на себя: веселая, взрослая и очень красивая с разрумянившимися щеками и влажными губами.

Она танцевала и раньше – с Викой или дома, когда по радио неожиданно включали веселую современную музыку. Но в этот день что-то случилось: девушку было не остановить. Леха сидел на диванчике за столом и с легкой улыбкой смотрел, как она отплясывает. Волосы прилипли к мокрому лбу, Алька сняла туфли и кружилась босиком, глаза лихорадочно горели. Еще немного – и сказка закончится. Ей придётся вернуться домой, к тараканам, смраду, худенькой голодной сестренке и вечно пьяной матери.

Поэтому ей было совсем не стыдно танцевать с незнакомыми парнями на рыбацком пароходе, ловить на себе удивленные взгляды их девушек и… очень приятно, что Леха смотрел на нее.

– Школьница? – переспросил один их вахтенных. – И куда поступать собралась, стрекоза? С такой внешностью – только в театральный в Москве, заберут сразу. А потом в Голливуд.

– Или в бригаду, там тебя быстро какой-нибудь папик приберет и брюликами увешает, – ухмыльнулся второй.

Леха вскочил на ноги:

– Эй, потише, девочка со мной.

Завязалась бы драка, но одна из девиц попросила отвезти ее домой.

– Поехали, Альку тоже подбросим, – ответил ее парень, тот, что прочил девочке карьеру артистки.

– А че ее везти? – недовольно ответила девица. – Она со своим парнем приехала, пусть он ее везет.

– Так он на вахте остается, – улыбнулся парень.

– Пусть такси ей вызовет, проводим ее до ворот, дальше сама доберется. Еще заблюет салон, тачка новая, жалко.

Алька почувствовала себя Золушкой в полночь. Сказка заканчивалась. Ей справедливо указали ее место: никогда она не станет равной им – благополучным девчонкам в легких импортных шубках, выросшим с родителями и отпусками на черноморском побережье.

– Не надо меня провожать. И такси не надо. Я сама доеду, автобусы ведь ходят еще.

– Ждать долго придется, – сказал Леха. Он стоял без куртки возле трапа, сунув руки в карманы брюк и втянув шею в плечи, как будто продрог.

– Ладно, собирайтесь уже скорее, – капризно протянула вторая девица. – Решайте, кто остается, кто едет. Я два отгула взяла, мы с Витюшкой хотим кино посмотреть.

Она засмеялась и шутливо ткнула парня в бок. Тот обнял ее и повел в свою каюту.

– Я ухожу, – сказала Алька.

– Давай послезавтра возле «Даров природы» встретимся? – спросил Леха. – В час дня сможешь? Это воскресенье.

– Хорошо, – радостно откликнулась девушка и пошла к воротам.

– Одевайся тепло, поедем в одно место, – уже в спину ей крикнул Леха и улыбнулся.

Алька оглянулась и помахала ему, а он все стоял и смотрел. Взрослый, сильный, добрый…

Автобус подъехал через четверть часа, девушка вошла в уютное тепло салона, села и прислонилась лбом к прохладному оконному стеклу. Неужели это произошло с ней? Что будет завтра? Что она наденет на встречу с Лешей в воскресенье? Было ли это на самом деле или ей все приснилось? Аля тихонько ущипнула себя за ладошку – стало больно. «Я не сплю!» – радостно подумала она и сердце приятно замерло в груди.

В квартире было свежо. Запах лизола почти выветрился, в распахнутые окна врывался прохладный океанский ветерок. Из комнаты матери доносился храп. Светка свернулась клубочком на своей кровати и смотрела в стену невидящим взглядом.

– Аль, это ты? – прошептала девочка, глядя в пустоту.

– Да, – шепотом ответила старшая сестра. – Есть хочешь? Смотри, что я тебе принесла.

Аля достала из пакета с учебниками хлеб с салом, три отварные картофелины и – роскошь! – свежий огурец. В этот момент девушка поняла, что тоже хочет есть.

– Давай пировать, – пригласила она сестренку.

Малышка выбралась из-под одеяла. Алька застонала от жалости: худенькие ножки, бескровное осунувшееся личико и огромные тоскливые глазенки…

– Мама просыпалась? – резко спросила она.

– Не знаю. Я очень хотела кушать, попила воды и легла. Стало холодно, я иногда спала, а иногда просыпалась, – тихо проговорила девочка. – А потом стало темнеть. И ты пришла.

Алька встала, захлопнула окна и посмотрела на часы. Почти двенадцать. Слава Богу, что мать спит – никогда не возвращалась девушка домой так поздно. Взяла одну картофелину себе, две отдала сестренке. Сало вкусное, надо было больше взять, там, на пароходе, за едой никто не следил. Светка хрустела огурцом, жмурясь от удовольствия. Вкуснятина!

– Аль, не приходи больше так поздно, ага? – наевшись, жалобно попросила Светка. – Я боюсь. Вдруг ты потом возьмешь и не вернешься. А меня в детдом. Там вши. Мне Колька сказал. Подстригут налысо.

Девочка начала всхлипывать.

– Светик, терпи, – ответила сестра. – Нам надо вырваться от матери, и я нашла верный способ. Ты ничего не бойся, я никогда тебя не оставлю. Если станет совсем страшно – беги к Галке, она тебя не выгонит.

Малышка успокоилась:

– Только не каждый день, ладно? Обещай.

Каждый день… Надо школу закончить с хорошим аттестатом, сдать экзамены, потом подать документы в техникум. Учиться необходимо, чтобы не попасть в бригаду, как предрекал тот, вахтенный с парохода.

– Я каждый день не смогу бояться, я заболею и умру, Аль, – засыпая, говорила Светка. – Но ради дела потреплю. И чтобы сапоги золотистые и белая шапочка.

Алька поцеловала сестренку и пошла в ванную. Заткнула слив, пустила воду и встала гудящими ногами в спасительное тепло. Ноги отекли и немного замерзли в Галкиных туфлях. И колготки надо сполоснуть – неудобно Надежде Алексеевне грязные возвращать. Хорошо, что не порвала. Простирнув заодно свои заштопанные «капронки» и бережно развесив их на батарее, Алька вытянулась на своей узкой кровати под одеялом, закрыла глаза и еще раз прокрутила в голове весь день с самого утра.