Екатерина Воронина - Детские сказки на ночь глядя

– Дай-ка я, – шепнул огневик. – Из рук Кайла на дрова дохнуло теплом, и они тут же весело затрещали.

Кайл довольно жмурился у очага. Лицо раскраснелось, брови дымились, но он придвигался еще ближе, наслаждаясь суровой лаской огня.

– Чего расселся? Ты еще голову туда запихни! – накинулась на него кухарка.

Прежде Кайл тут же втянул бы эту самую голову в плечи и, что-нибудь пробормотав в свое оправдание, ушел бы в уголочек, подальше от кухаркиных глаз. Но теперь он весело сказал:

– Матушка Жанна, смотрите, как дровишки-то взялись! Сейчас мы тут живо всех баронских каплунов изжарим! – и улыбнулся от уха до уха.

– Смотри, сам не изжарься, – буркнула кухарка.

Но в это время господские оруженосцы уже втаскивали в кухню охапки диких уток, пару лебедей и цаплю. Кайл вскочил на ноги быстрым и гибким движением, подмигнув одной из служанок и всем своим видом выражая готовность помочь.

Ощипывая уток, Кайл напевал вполголоса:

– Одно перо – хозяину,

Другое перо – хозяйке,

А эти – детям маленьким на новые подушечки.

Он ловко и быстро ощипывал птиц и складывал их аккуратными штабелями. Кухарка и ее помощницы потрошили их, промывали и насаживали на вертелы.

– Чем помочь вам, госпожа? – спорсил Кайл у кухарки Жанны, увидев, что она оглядывается по сторонам.

– Ишь какой. Госпожа! Воды принеси.

Кайл вскочил на ноги и через минуту принес полное ведро воды.

– Водичка, водичка, умоет вам личико, – мурлыкал он про себя.

– Лей сюда, певун, – сказала ему кухарка.

Кайл ловко наклонил ведро, ни пролив ни капли. Потом он подскочил к маленькой Перрет, крутившей вертела, и сказал:

– Разрешите помочь вам, мадемуазель.

Он отодвинул зарумянившуюся девушку и начал крутить вертела, напевая:

– Кручу, верчу, изжарить хочу.

От запаха жарящегося мяса кружило голову. Но еще сильнее кружило голову от какой-то дикой радости жизни. От того, что у него есть руки и ноги, что он поет и веселится, от понимания того, что он замечательный. Видимо, это понимание каким-то образом передалось тем, кто находился с ним в кухне. Девушки смеялись его шуткам, подпевали песенкам, и даже матушка Жанна пару раз хмыкнула себе под нос.

Скоро в кухню прибежали оруженосцы барона. Они громко переговаривались, подхватывали блюда, на которые матушка Жанна и ее помощницы выкладывали жареных птиц, и быстро уносили их прочь, в большой зал, где восседали барон, его семья и рыцари.

Потом кухня опустела. Огонь в очаге погас, но еще пылали жаром угли.

– Пора и нам закусить, – сказала матушка Жанна, доставая пару уток, оставленных им щедрой хозяйской рукой.

– Эй ты, певун, держи, – и она протянула Кайлу жирную дымящуюся утиную ногу.

Кайл ел так, что за ушами трещало, не забывая отпускать шуточки и прибауточки. Он съел все – кожу, мясо, жир, хрящи, сухожилия. Съел бы и кости, если бы мог. В третий раз облизав жирные пальцы, Кайл подумал, что теперь он будет есть мясо каждый день.

Жизнь Кайла изменилась. Казалось бы, все осталось по-прежнему – он помогал на кухне, драил доспехи и бегал по мелким поручениям. Но теперь Кайл носился как угорелый, подмигивая и подпрыгивая на ходу, направо и налево рассыпая шутки и веселые слова. За что получал от кухарки не тумаки, а косточку с остатками мяса на ней, или чуть подгоревший кусок пирога, который не стоило нести господину. Младшие оруженосцы барона теперь часто заговаривали с ним, чтобы посмеяться его шуточкам, и некоторые даже знали, как его зовут. Скука была главным бичом жизни в замке, и каждый из его обитателей был рад любому развлечению. Что до Кайла, ему гораздо больше нравилось чесать языком, чем подставлять под палку свои бока. Хотя для младших оруженосцев и то и другое было почти в равной степени смешно.

По ночам огневик рассказывал Кайлу разные истории. Про другие планеты, которые плавали в небе у них над головой, про дам и рыцарей, про драконов, пиратов, гангстеров, королей и простых банковских служащих (кто это такие, Кайл так и не понял), про музыкантов и художников, про атомы и ядерный реактор (про это Кайл тоже не совсем понял). Про огромных звероящеров, которые расхаживали по земле, когда на ней еще не было людей. Про каких-то язычников, которые выиграли войну, подсунув осажденным огромного деревянного коня, в брюхе которого прятались войны. Все это перемешивалось в голове у Кайла, рождая совершенно фантастические истории. И сам не заметив как, Кайл начал пересказывать эти истории остальным слугам, когда они по вечерам собирались в кухне отдохнуть после работы.

В один из таких вечеров вниз зачем-то спустился господин Гийом. Может, он хотел наказать кого-то из слуг, а может хотел отдать какое-то распоряжение. Он заглянул в кухню и замер, удивленный необычным зрелищем. Все слуги от мала до велика сгрудились вокруг тощего белобрысого мальчишки, буквально заглядывая ему в рот, словно его слова были пирожками, которые слушатели выхватывали у него прямо с языка. Тишина стояла такая, что слышно было, как по углам скребут мыши – сущее наказание господне, от которого не было никакого спасения. Правда, говорят, что в Англии появились такие домашние зверьки, которые ловят этих мелких вредителей. А вы знаете, где эта Англия находится? То-то и оно. Господин Гийом прислушался к рассказу мальчишки, да так и остался стоять, совершенно забыв, зачем он сюда пришел.

– И тогда Гронв Пебир сказал господину своему Ллью Лло Дживсу: «Господин мой, позволь мне положить камень между мной и твоим ударом»…

Кайл замолчал, рассказ закончился, слуги зашаркали ногами, начали вставать, потягиваться, перебрасываться словами. Матушка Жанна как обычно подсунула Кайлу кусок хлеба с мясом, как вдруг кто-то вскрикнул:

– Господин Гийом!

Все в ужасе вскочили. Старший оруженосец, которого больше чем за двадцать лет все еще не посвятили в рыцари, – господин Гийом был известен своей жестокостью и непредсказуемостью. Что он делает здесь в такой час?

Господин Гийом смотрел на головы, склонившиеся перед ним, некоторое время молчал, а потом спросил, глядя Кайлу прямо в глаза:

– Как тебя звать, парень?

На следующий вечер Кайла привели в большую залу замка. Господин барон восседал в резном деревянном кресле, стоящем в самом центре зала у камина. Вокруг него толпились оруженосцы. Рядом на низенькой скамеечке сидела госпожа баронесса. Слыша за собой предостерегающее шипение господина Гийома, Кайл старался крутить головой поменьше, но на него, привыкшего к скудной жизни внизу, окружаюшая роскошь произвела ошарашивающее впечатление. Расшитые гобелены, резные деревянные сундуки, золотая и серебряная посуда на столе, яркие ткани одежд, мягкие туфли с загнутыми носами… Куда бы ни посмотрел бедный мальчик, все ослепляло его глаза.