Екатерина Воронина - Детские сказки на ночь глядя

© Екатерина Воронина, 2022

ISBN 978-5-0056-8186-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мальчик сидел на заднем дворе замка и чистил доспехи. Был серенький, бледный осенний вечер – ни свет и ни тьма. Накрапывал мелкий дождик, даже не дождь, а мелкая водяная пыль висела в воздухе. «Разве это дождь?» – фыркнул господин Гийом и не пустил мальчика внутрь донжона. Однако сырость проникала всюду. Оседала в волосах, на драном тоненьком плаще, даже в драных больших башмаках, которые какой-то сердобольный слуга не стал выбрасывать а перетянул веревкой и отдал мальчику. Мальчик шмыгнул носом и потер ухо плечом. Ухо болело – оплеухи и тычки были единственным, что мальчик получал от окружающих часто и даром. Своих родителей он не помнил, не помнил он, когда и как очутился в замке. Худой, нескладный, боязливый, он вызывал к себе лишь презрение и насмешки. Мальчик шмыгнул носом еще раз, и вдруг его онемевшие пальцы почувствовали поток теплого воздуха. Мальчик мерз постоянно – замок отапливали только днем и только на верхних этажах, а там он бывал редко. Может поэтому его иззябшее тело стало очень чувствительным к теплу. Он мог ощутить его легкую блаженную волну, которая исходила от стен большой залы, когда пробегал мимо по узкой лестнице. Мальчик удивленно поднял голову и с воплем отпрыгнул назад. Прямо перед ним в воздухе висел маленький огненный шарик.

– Свят, свят, свят, – забубнил мальчик, пытаясь перекреститься дрожащей рукой.

Однако шарик никуда не исчезал.

– Привет, – вдруг услышал мальчик, – как дела?

– Отойди от меня, бес, – мальчик нащупал на груди деревянный крестик.

– Я не бес, я огневик.

– Какой еще огневик? Бесы всегда врут. Так священник говорит.

– Но я правда не бес. Ты же меня перекрестил, а я не исчез. Можешь окропить меня святой водой или поднести к мощам.

Мальчик немного успокоился, но крестик не выпустил.

– Все равно, я тебя не слушаю.

– Постой. Ты замерз и не ел ничего с утра. Ты драишь доспехи обжоры и бездельника сэра Жана, а он в награду даст тебе оплеух. Я могу тебе помочь. И даже ничего не потребую от тебя. Вот.

С этими словами огневик подлетел к доспехам, коснулся их, и потемневшее железо вмиг засверкало как новенькое. Мальчик смотрел на это, широко открыв глаза. Он бы делал эту работу еще несколько часов.

– Ты голоден и озяб. Я могу накормить тебя и согреть.

– Как? – выдавил мальчик, желудок свел голодный спазм.

– Пусти меня внутрь себя.

– Что?! Чтобы я стал одержимым и бился головой о камни, как чокнутая Мод?

– Да не будешь ты биться, я же уже сказал – я не демон. Тебе будет весело. И мне тоже.

– Весело? А что ты хочешь от меня? Душу?

– Сдалась мне твоя душа! Я хочу видеть мир твоими глазами, слышать его твоими ушами, осязать его твоими руками, нюхать его… и так далее. Причем, заметь, не вместо тебя, а вместе с тобой! Я буду помогать тебе, чтобы стало еще интер… хм… веселее и теплее и сытнее. Соглашайся, мальчик. Тебя, кстати, как зовут?

– Кайл.

– Соглашайся, Кайл.

– А что мне надо будет сделать?

– Да ничего. Просто протяни ко мне руку и все.

Мальчик замолчал. В его душе соблазн боролся со страхом. Он так проголодался, так замерз и устал. Впрочем, он никогда не задумывался о том, что его жизнь может быть другой. Но теперь в его душу были брошены зерна сомнения. И призрак другой жизни – теплой и радостной – манил его как огонек веселого демона.

– Ладно, – сказал мальчик наконец. – Только сперва ты прочтешь молитву. Если ты бес, то не сможешь. Повторяй за мной. Патерностер квинцелисес…

– Pater noster qui in celis es, – как эхо откликнулся огневик.

– санктифицетур номентум…

– sanctificetur nomen tuum

– венятрегнумтум фиатволунтастуа…

– veniat regnum tuum, fiat voluntas tua…

– Сикутин целоэтинтера

– sicut in cello et in terra

– Панемнострум суперсубстнтцл… дебита… дебиторибус… Сэдлиберо носамало. Amen, – закончил мальчик

– Sed libero nos a malo. Amen, – сказал огневик.

Они немного помолчали.

– Ну что? – спроси огневик, – убедился?

– Да.

– Пустишь меня?

Мальчик кивнул, поднял правую руку.

– Ладонью вверх разверни, – пробурчал огневик, подплывая к мальчику.

Он завис на несколько секунд над раскрытой ладонью мальчика, а потом вдруг рассыпался целым снопом искр. Золотые искорки падали мальчику на ладонь и исчезали, оставляя на коже маленькие темные точки-шрамы.

– Ай, – крикнул мальчик скорее от страха, чем от боли.

Потом вдруг все закончилось, он выпрямился и огляделся, а вокруг… А вокруг замка, который стоял на вершине холма, поля ржавой травы сбегали вниз и золотились внизу дымкой созревших колосьев. Серая дымка неба тоже начинала золотиться на западе, потому что где-то там под одеялом облаков солнце ложилось спать. Воздух, необыкновенно свежий после дождя, оглушительно пах землей и мокрым сеном. Послышался лай – со стороны леса показалась группа всадников и собак – господин барон сегодня ездил на охоту. Наверняка везут добычу. Кайл огляделся еще раз, вдохнул воздух полной грудью и рассмеялся. Потом он собрал валявшиеся на земле доспехи и, чуть согнувшись под их тяжестью, поспешил к двери донжона. Он первым сообщит, что господин возвращается с охоты.

Кайл ворвался в теплую кухню, чуть освещенную слабым огнем очага, и закричал:

– Господин возвращается!

– Чего орешь, как блажной?! – возмутилась прикорнувшая у очага кухарка. Она поднялась на ноги, потянулась, зевнула.

– Правда что ли возвращается?

Кухарка доковыляла до двери и выглянула наружу.

– Господин возвращается! – послышался ее крик. – Перрет! Жакет! А ты чего стоишь?! – накинулась она на Кайла. – Разводи огонь!

Кайл метнулся во двор и скоро грохнул огромную охапку поленьев на пол у очага. Дрова тоже отсырели. Они дымили и никак не загорались.