Алексей Макаров - Морские истории

– Что случилось? Чего у вас тут произошло? – еле выговорил Пашинцев, едва переводя дыхание.

Старпом кивнул головой на боцмана:

– Ну, рассказывай…

Боцман имел взъерошенный вид, и от событий, которые его потрясли, глаза были что два блюдца. Он и так-то был немногословен, и из-под его роскошных усов, кроме виртуозного мата, редко можно было услышать что-то другое, но сейчас он, как распущенная пружина, разразился тем, что только что пережил:

– А я и говорю, – продолжил прерванный рассказ боцман, – заглядываю я в шлюпку, – боцман переключил своё внимание со старпома на Пашинцева, – вот так только ручку приоткрываю, – сопроводил он жестом свои действия, – и тут мне как говнищем даст в нос, что я невольно её обратно закрыл. Стою и думаю: что-то здесь не то. Потом тихонько снова её открываю, а на меня как глянет эта чёрная морда. Глазищи у неё во! – Боцман руками показал, какие у этой чёрной морды были глаза. – Зубищи у неё – во! И она тянет ко мне свои длинные руки. – Боцман, ища понимания, прервал свой эмоциональный рассказ и посмотрел в глаза слушателям. – Но я тут же шкертик вытащил из кармана, перевязал ручку – и на мостик. Пока бежал сюда, врубился, что это никакой не чёрт, а какая-то негра к нам забралась.

Пашинцев, едва сдерживая смех, посмотрел на старпома:

– Так чего ты меня вызвал-то?

– Чё делать будем с негрой этой? – Старпом ждал ответа о деда.

– Чё делать, чё делать, – ехидно повторил Пашинцев. – Не за борт же негру выкидывать. Капитану докладывать. Вот чё делать. Пусть он разбирается. Буди его.

Старпом посмотрел на боцмана и отдал тому распоряжение:

– А ты, дракон, иди и охраняй свою негру, не ровён час свалит куда-нибудь. Смотри, чтобы из шлюпки он никуда не сквозанул.

– Ясно море, – подтвердил боцман, что понял старпома, и ушёл с мостика, а старпом поднял трубку телефона и вызвал на мостик мастера.

Капитан, весь взъерошенный со сна, появился через пару минут.

– Что у вас тут произошло? – недовольно накинулся он на старпома.

– «Заяц» у нас – вот что произошло… – попытался объяснить старпом.

– Какой заяц? – Ничего со сна не мог понять капитан.

– Обыкновенный «заяц», – начал объяснять старпом, – из Банжула вывезли.

– Как из Банжула? – Капитан уже возмущённо смотрел на старпома. – Почему мне не доложили? Неделя уже прошла.

Капитан долго просидел в службе мореплавания пароходства и был ещё тем буквоедом и бюрократом. Правда, за прошедшие полгода лоск клерка с него сошёл, но иногда он из него вылезал, как иголки из ежа.

– Так вот и докладываю, – по-прежнему спокойно отвечал на нервозность капитана старпом. – Сами только что узнали. Боцман с утра обнаружил его в шлюпке.

– В какой шлюпке? Где? – посыпались вопросы от капитана, но успокоившись после первого шока, он уже спокойнее приказал: – Пошли посмотрим на этого «зайца».

У шлюпки стояли боцман и его друг фиттер. Они о чём-то оживлённо беседовали.

– Открывай, – распорядился капитан, указывая боцману на шлюпку.

Боцман развязал шкертик, которым обмотал ручку двери, и, предварительно отвернувшись, приоткрыл её.

Из открывшейся двери вылетело облако такого амбре, что все стоящие непроизвольно закашлялись и отскочили от неё.

Вслед за запахом, конечно же не роз, показалась испуганная негритянская физиономия. Владельцем её оказался невысокий тщедушный парнишка, одетый в старый застиранный комбинезон. Он был бос. На ногах у него не было никакой обуви.

Он испуганно смотрел на своих освободителей и, протянув к ним руки, только повторял:

– Хели, хелп, вотер, вотер, – показывая, что очень хочет пить.

Все присутствующие вначале уставились на него, а потом перевели взгляды на капитана, ожидая его решения, которое он тут же выдал:

– Немедленно его в душ, дать другую одежду, накормить и напоить, а я пойду звонить в контору, пусть пришлют мне инструкцию, что с ним делать.

Он отвернулся и пошёл на мостик.

– А я к нему даже прикасаться не буду! – тут же заявил боцман старпому, который хотел ему что-то сказать. – Он там столько насрал, что неизвестно какие бациллы на нём сидят.

В ответ на его возмущение старпом молчал, а боцман, видя, что его слова не доходят до старпома, продолжил:

– И говно его я в шлюпке убирать не буду, пусть он сам его оттуда выносит.

– Ладно тебе выступать, дракон, – махнул на недовольного боцмана старпом, – потом с уборкой разберёмся, а сейчас и в самом деле парня надо помыть и накормить.

– Понял, – уже более-менее спокойно пробурчал недовольный боцман, подошёл к парню и толкнул его ногой: – Пошли.

Но парень, увидев злого боцмана, упал на колени и в голос принялся причитать на своём языке, из которого можно было вычленить только:

– Папа, мама, дай… бред ноу… – И он, чуть ли не плача и показывая в сторону моря, кричал: – Ноу, ноу, ноу.

Боцман почесал затылок.

– Похоже, он думает, что мы его хотим утопить, и хочет сказать нам, что его родители померли и у них дома хлеба нет. Чё делать-то будем? – Он в ожидании решения смотрел на старпома.

– Чё делать, чё делать, – передразнил его старпом. – Веди его в азиатский гальюн, там и отмоем, а потом заставим его отмывать собственное говно из шлюпки.

Боцман вновь направился к парню, но при виде него тот ещё пронзительнее что-то залопотал, и у него из глаз даже выступили слёзы.

Не выдержав такого зрелища, Пашинцев отодвинул рукой боцмана, зашёл к парню со спины, поднял под мышки его тщедушное тело и как можно доброжелательнее по-английски предложил:

– Пошли, помоешься и поешь. Хлеб будешь кушать. Воду будешь пить. – И он жестами сопроводил свои слова.

Парень, как будто поняв Пашинцева, поднялся и, всё ещё рыдая, уже пошёл сам.

Боцман открыл азиатский гальюн, Пашинцев подал туда воду, открыл её из крана и показал парнишке, что ему надо делать.

Глаза у того засветились благодарностью, он кинулся к струе воды и долго пил её, а потом стал обмываться и плескаться под её струями.

Подошедший фиттер принёс откуда-то старый комбинезон, поношенные рабочие ботинки, жестами показал, чтобы парнишка снял с себя свой провонявший и мокрый комбинезон и переоделся.

Счастливый помытый парнишка вышел из азиатского гальюна довольный и сияющий. Он понял, что ему тут зла не сделают, и радостно смотрел на своих спасителей.

Тут уже и боцман с фиттером без всяких напоминаний подхватили его и отвели в столовую, где Вера Ивановна навалила ему целую тарелку какой-то каши.

Когда процедура мытья и кормления «зайца» закончилась, старпом подошёл к стармеху и поделился:

– А ты был прав в прошлый раз, когда увидел тень на крыле. Я тогда утром, когда вышел на крыло, увидел чёрные следы босых ног, которые вели к трубе. Я ещё подошёл к скоб-трапу и посмотрел на него. Точно помню, что белые балясины были перемазаны сажей. Но что-то не придал этому значения. Матросы с утра помыли пароход, так эти следы и пропали. – И он, осторожно посмотрев по сторонам, понизил голос: – Только смотри, мастеру о том, что мы какие-то тени видел, не брякни.