Александр Телегин - Роскошь ослепительной разрухи

– Мам! Ты что, действительно? Не шутишь?

– Да шучу, конечно! Шучу! Поздно мне.

– Бабушка, бабушка! – закричал неожиданно появившийся на огороде Федя. – Тебя какой-то дяденька спрашивает.

– Что за дяденька?

– Высокий, красивый…

Альбина Николаевна и любопытный Феденька поспешили к выходу с огорода. Навстречу шёл подтянутый седой мужчина в светло-серых брюках и белой рубашке:

– Ну здравствуй, Аля!

– Коля!! Ах, боже мой! Вот не ждала!

– Здравствуй, здравствуй, царица моя ненаглядная! – он обнял её, привлёк к себе горячими загорелыми руками и поцеловал в губы.

Мир, в котором она жила, куда-то пропал, и вместо него вспыхнул совсем другой – яркий, незнакомый, бесконечно счастливый…

– До чего же ты хороша, Алечка! – сказал Николай, и Альбина Николаевна очнулась.

Прежний мир встал на своё место, и первое, что она увидела, была неловкая улыбка Юльки, стоявшей перед рядами малины, и глупо-улыбающаяся рожица Феденьки.

– Коля! Да как же…

– У меня в Райцентре на Луговой улице тётя живёт – мамина сестра, решил навестить. Я у неё последний раз был двадцать семь лет назад. Я тогда постеснялся к тебе заехать. А сейчас подумал: заеду-ка, авось, не прогонит.

– Да ты что! Я так рада… Ты себе представить не можешь! Я знала, что ты приедешь! Я чувствовала, что увидимся! Коленька, дорогой ты мой, как я рада! Счастлива! Юля, да познакомься же! Это друг моего детства Николай Александрович! Я тебе когда-то говорила. Мы вместе в школу ходили, сидели за одной партой.

– Очень приятно, – всё с той же неловкой улыбкой сказала подошедшая Юля.

– А это, значит, твой внук? – сказал Николай. – Здравствуй, Фёдор!

– Здравствуйте! – ответил Феденька. – А откуда вы знаете, как меня зовут?

– Бабушка мне о тебе кое-что сообщила. Мы ведь с ней друзья в «Одноклассниках». Ты кем хочешь стать?

– Астрономом. Я уже все планеты знаю! И знаю, что таких вселенных, как наша, миллиарды! Представляете? – Миллиарды!

– Слушай! Какой умный у тебя внук! Молодец, Фёдор!

– Ну пойдём, пойдём в дом, Коленька! – сказала почти оправившаяся от потрясения Альбина Николаевна.

– Подожди, дай оглядеться. Избу-то нашу не узнать, – сказал Николай, глядя через дорогу на свой бывший дом.

– Да. Третьи хозяева переменились. В прошлом году сделали капитальный ремонт: нижние венцы поменяли, сайдингом обшили, крышу перекрыли, вон какая красивая – цвета морской волны.

– А у тебя всё по-старому.

– Мужских рук нет, да и не было никогда… А самой не по силам. За сорок лет только и сделали, что к центральному отоплению подключились.

– Постой, постой, а где же котельная? Она стояла там, за твоим огородом. Моя мама работала кочегаром. В её смену я иногда прибегал к ней мыться в душе – горячей воды было вволю. Намёрзнешься на улице – такое блаженство было принять горячий душ!

– Эту котельную давно разрушили. Видишь, развалины клёнами заросли. В девяносто третьем году ввели в эксплуатацию новую пятиэтажную – вон она стоит! Самое высокое здание в селе. Когда у совхоза не стало денег, её передали на баланс сельской администрации. А у неё и подавно денег не было. За тридцать лет выдрали и сдали в металлолом оборудование, мальчишки выбили окна и носятся по крыше и эстакаде. Видишь – на крыше уже берёзка выросла.

Миллион двести тысяч советских денег стоила. А потом построили маленькую, модульную, которая отапливает школу, детсад, медпункт. Соседи подключились к школе, а я к соседям. Впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит.

– Что-то случилось?

– Сварщик подсоединил нас через пластиковую трубу. А её сорвало. Погреб кипятком затопило. Картошка сварилась, фундамент размыло. Целый год ремонтировали. А я одна. В год Васиной смерти произошло. Он хоть сам ничего не умел, но знал кого позвать, где что достать… Да и постоять за нас умел. А мне пришлось к тому же сварщику второй раз обращаться; и он ещё раз с меня деньги содрал за работу.

– Скажи кто-такой, он тебе их в зубах на коленках принесёт!

– Что ты, Коля! Четыре года прошло! Я не хочу! Бог с ним!

– Добрая ты, боярыня!

– Ну пойдём, пойдём в дом!

– Зачем в дом? Я не просто так приехал. Шашлыком вас накормлю.

– Да как же? У меня ни шампуров, ни мангала, – сказала Альбина Николаевна.

– Нет проблем! Мясо, мангал, угли, шампуры – всё привёз! Я ведь на машине. Каршеринг – знаешь такое слово? У тёткиного соседа взял на день. Стоит в тенёчке под твоими клёнами. Но, требуются небольшие подготовительные мероприятия. Столик у вас есть, чтобы всё под рукой было? Противень или большое блюдо? Пока, пожалуй, всё.

– Столик у нас в гараже стоит, сейчас с Юлей помоем, блюдо тоже найдётся.

Альбина Николаевна с Юлей вынесли из гаража раскладной стол.

– Можем за ним и поесть здесь на дворе, под голубыми небесами в тени деревьев. Лучше не придумаешь! Шашлык любит простор и свежий воздух! Ты, Фёдор, будешь мне помогать. Шашлык-то любишь?

– Обожаю! Только я давно его не ел. Последний раз – перед тем, как папа ушёл. Я в школе ещё не учился.

– Тогда за мной!

И он побежал к калитке, легко и упруго, как спортсмен, но всё-таки бывший. За ним, кидая в стороны голые ноги, понёсся Феденька.

– Мама! – воскликнула Юля, делая страшные глаза.

– Молчи!

За клёнами захлопали дверцы, и через несколько минут Николай с Федей вернулись.

Левой рукой неожиданный гость прижимал к себе четырёхлитровую стеклянную кастрюлю с замаринованным мясом, в правой держал синюю дорожную сумку, Феденька нёс пакет с углями.

Поставив на чисто вымытый стол сумку и вынув из неё тяжёлый пакет, он сказал:

– Тут огурцы, помидоры, болгарские перцы. Порежьте всё дольками. Репчатый лук – кольцами. А это в холодильник пока поставьте, – он вынул из сумки две бутылки вина. – Из моего винограда. Собственного производства! Да, чуть не забыл: зелени нарвите, если есть.

– Есть свежий укроп, базилик, салат.

– Пойдёт! А я мангалом займусь. Федя подержи.

Работа закипела. Мангал был собран, радостно оживлённый Федя, легко прыгая по ступеням, носился в дом и из дома, то за ножом, то за картонкой для обмахивания огня, то за водой.

Загудел вырывающийся из баллончика газ, угли загорелись, шампуры были обожжены на огне, и Николай принялся нанизывать на них куски мяса. И вот торжественный момент: шампуры с мясом задымились над углями, и понёсся по двору и дальше по улице неповторимо приятный запах.

Вышла сияющая Альбина Николаевна в лёгком белом платье в горошек, перепоясанном чёрным ремешком. В руках у неё было большое круглое блюдо под шашлык.

– Федя, неси тарелки!

Феденька в три прыжка улетел в сени и вернулся со стопкой плоских тарелок, следом вышла Юля, неся в глубокой чашке круглую, исходящую паром картошку.