Юлия Тимур - Под сенью платана. Если любовь покинула

Элиф прикоснулась пальцами к фотографии матери. Погладила её лицо. Как много мать говорила с ней, и как редко Элиф прислушивалась к сказанному матерью. Собственно, что она знала о матери, о её желаниях и надеждах? Любила ли мать её отца или покорно смирилась с неизбежным, согласившись с волей родителей? Об этом мать никогда не говорила с ней, а Элиф не догадалась спросить… Мать ежеминутно заботилась о детях и муже, занималась хозяйством, содержала дом в порядке, встречала и провожала многочисленную родню, которая часто у них гостила. Была ли мать счастлива, часто пряча за улыбкой слёзы? Чтобы не расстравивать детей, она улыбалась даже тогда, когда казалось, что для радости и нет особых причин. По характеру была тихой, неконфликтной и всегда подчинялась воле мужа. А тот со временем взял в привычку выплёскивать на неё свой гнев, если его раздражало непослушание детей, или когда он был удручен делами в магазине. В последние годы жизни Элиф в отчем доме, как раз за пару лет до её замужества, семья не вылезала из долгов. Мать старалась угодить всем: и мужу, и детям, и родне, которая продолжала останавливаться у них, приезжая в Стамбул по праздникам. Мужу угождала, чтобы не нервничал лишний раз; детям – у них вся жизнь впереди, зачем волновать понапрасну; родне – чтобы ничего плохого не подумала об их семье. На жизнь никогда не жаловалась, наоборот, говорила, что ей очень повезло. Семья большая – трое детей, сын есть, наследник, и, благодаря собственному магазину, какой-никакой достаток в семье имелся. Чего ещё желать? А когда дочери переехали из отчего дома к мужьям, смиренно помогала им ухаживать за детьми, оберегая их и внуков от гнева отца и братьев. Ушла тихо – угасла, так и не увидев Элиф счастливой… Элиф пошла характером не в мать – она настойчивая и никогда не хотела всем нравиться. Мать была мягкой, а отец никогда не отказывался от своих намерений и твёрдо шёл к цели, которую наметил себе. Не знал меры ни в чём: если сердился, то вполне мог и ударить, и даже убить противника, если бы в момент гнева у него под рукой оказалось оружие. Также, без меры, проявлял он свою любовь, которая, то вспыхивала как огонь, пожирая всё вокруг, то гасла, угодив под бурные потоки разочарования. Эмоции переполняли его. И умер от сердечного приступа прямо в магазине: схватился за сердце и упал, как подкошенный.

– Элиф, а это кто?!

Откуда-то издалека услышала она настойчивый голос, вырвавший её из густого тумана воспоминаний и вернувший к действительности. Это был голос Алии, в котором ясно слышался нетерпеливый пыл учёного на пороге большого открытия, этот голос настойчиво требовал, чтобы тотчас пали завесы тайны и открылась вся правда.

– Это же не Мехмет с тобой рядом на свадебной фотографии! Не мог он так измениться! Годы, конечно, берут своё, но тут совершенно иной типаж. И ростом он, в отличие от Мехмета, невелик.

Алия настолько увлеклась процессом дознания истины, что совсем не обращала внимания на неодобрительные взгляды, которые бросала на нее Сибель.

– Это мой первый муж, – совершенно спокойно ответила Элиф. – Ахмет. Мир его праху. А на следующем фото – наши дети. Два сына и дочь. Дочь приёмная. Когда умерла моя старшая сестра, я взяла её дочь в нашу семью. Перед смертью сестра сама попросила меня об этом. Её муж не возражал, но никогда и не забывал о дочери: всегда нам помогал, а на лето забирал девочку в свой дом, – Элиф глубоко вздохнула и внезапно замолчала. И так слишком много поведала о своей прошлой жизни.

Сибель опустила голову и внимательно рассматривала свои руки, изборождённые синими руслами вен: русла то сходились, соединяясь в одну широкую вену, то опять разбегались, петляли и исчезали в вершинах пальцев.

Алия тоже молчала, обдумывая только что услышанное. Нет, она не подбирала слов, которые бы не ранили Элиф – отнюдь! Такая деликатность была ей несвойственна. Но интересных новостей оказалось слишком много, и она, потрясённая этим, не знала о чём она хочет узнать в первую очередь.

Наконец она смогла совладать с собой и выдохнула:

– Элиф, у тебя столько детей, оказывается, а почему же вы одни… – здесь она немного замешкалась. Выходило, что Элиф была дважды замужем? Как интересно! Что же сталось с её первым мужем – Ахметом? Она решила задать свой вопрос таким образом, чтобы разговорить Элиф на эту, глубоко заинтересовавшую её тему, и продолжила фразу так:

– Почему же вы с новым мужем всё время одни? Никто вас не навещает, кроме дочери, да и вы ни к кому не выбираетесь? И внуки у вас есть наверняка… Как же так?

– Всякое бывает, Алия, – в голосе Элиф зазвучали металлические нотки, и даже абсолютно не чувствительной Алие стало ясно, что расспрашивать дальше не имеет смысла.

***

– Ушиблась? Помощь нужна? – Мехмет склонился над девочкой, упавшей с дерева прямо ему под ноги.

– Отойди от сестры! Ей есть кому помочь! – тут же раздался звонкий мальчишеский голосок, принадлежащий, по всей видимости, брату перепачканной в пыли девчонки.

Элиф подняла заплаканное лицо и смело посмотрела в глаза Мехмета.

«Красив, черноглаз, а перепуган-то как! – удовлетворенно заметила она. – Если бы не моя разбитая коленка и поцарапанный локоть – вообще было бы чудесно!»

– Болит! А здесь кровь! Я боюсь крови! – запричитала Элиф, продолжая смотреть в лицо Мехмета.

Мехмет хотел было подхватить девочку на руки, чтобы донести до скамейки, стоящей возле дома, но тут подбежал её брат с красными от злости глазами.

– Отдай мне сейчас же мою сестру! Нечего за неё хвататься – мы сами справимся! – попытался выдернуть он Элиф из рук намеревавшегося поднять её Мехмета.

– Ой, больно-больно! – ещё жалобнее захныкала Элиф, но благоразумно отвела свой взгляд от Мехмета.

– Надо промыть твою коленку и локоть. А ты, – обратился он к брату девочки, – найди кого-нибудь из взрослых. Ваша мать, наверное, дома? Надо её позвать.

Несмотря на активные протесты брата девочки, Мехмет не уходил. Он боялся оставить её наедине с маленьким упрямцем, который, по всей видимости, был моложе сестры на несколько лет.

Но младший брат и не собирался сдаваться. Он сжал кулаки и стал наступать на взрослого мужчину.

– Отойди от моей сестры! – звонко прокричал он на весь двор.

Услышав шум во дворе, детские крики и плач, из окон выглянули тётушки-соседки. Они и позвали Небахат – мать детей.

– Что случилось? – Небахат быстро пересекла улицу и бросилась к детям.

– Ваша дочь, ханым-эфенди, упала с дерева, – Мехмет рукой показал на Элиф. – Я хотел ей помочь, но вот её заступник всё время мне мешает и не даёт этого сделать.

– Ой, девочка моя! – Небахат осмотрела коленки Элиф и кровоточащий локоть. – Надо бы промыть.