Сергей Беер - Без права на славу

Глаза Багарды мгновенно загорелись, словно и не было позади бессонной ночи и двух бутылок коньяка.

– Богатырь? – живо спросил он.

– Да какой там! – мотнул головой Самарин. – Полтора метра с кепкой в прыжке. До ста семидесяти не дотягивает, но жилистый. В спортзале сто килограммов поднял, даже не бзднул. Я его сержантом в ВДВ хотел определить. Если не заберёшь – отправлю.

– Добро, поглядим твоё чудо-юдо! – воскликнул капитан. – Но, нутром чую, что-то ты не договариваешь. Парень наверняка с подвохом!

Утром по приказу Самарина объявили общее построение на плацу. Солдаты выходили повзводно, перестраиваясь в одну шеренгу и, поскольку команды «смирно» не было, относительно свободно. Багарда ходил вдоль шеренги, изредка тыкая пальцем в кого-нибудь. Те, на кого указал капитан, делали шаг вперёд, а он продолжал своё движение. Выбранные солдаты подходили к Багарде, остальных отпускали.

Снова осмотрев этот, уже отобранный строй, капитан задал свой обычный вопрос:

– Есть желающие продолжить свою службу в части спецназа ГРУ?

– Я, – почти хором откликнулась первая пятёрка и сделала шаг вперёд.

Романтика спецназа манила, поэтому и отказов почти не случалось. Но только не в этот раз. Несогласие воспринималось капитаном почти как личное оскорбление. С каждым отказником он разговаривал отдельно один на один. Он никого не убеждал, просто пытался понять мотивы людей. Беседа с капитаном ничем не грозила отказнику. Только в личном деле появлялась надпись: «К службе в частях особого назначения не годен».

Отпустив пятёрку «погулять», капитан пристально разглядывал оставшуюся троицу.

«Вот ведь незадача! – с досадой думал он. – Придётся двигать дальше, в следующую часть. Что ж, послушаем, что нам птенчики почирикают».

С двумя солдатами Багарда разобрался быстро и расстался с ними без сожаления. Они рассуждали просто: «Раз спецназ, значит Афган, и не факт, что домой своим ходом вернёшься».

А вот и третий. Им оказался Евгений Бойцов. Женька глаз от капитана не прятал, смотрел открыто, с вызовом. На ещё не заданный вопрос ответил с жаром:

– Без друга ни в каком спецназе служить не хочу.

– А если прикажут?

Глаза парня потухли. Он явно не ожидал такого поворота. Замешкался и, опустив глаза, ответил:

– Приказы не обсуждаются.

– И кто же твой друг? – поинтересовался Багарда.

– Морозов Тимофей! – оживился парнишка. – Он рядом со мной стоял с правого плеча.

– И это единственная причина твоего нежелания? – недоверчиво спросил капитан.

– Так точно! А так, я очень, очень хочу в спецназ. Это для меня…

– Тогда иди, зови своего друга. Ещё раз посмотрю на него, – перебил его капитан.

Бойцов тотчас развернулся и побежал в роту. Вскоре он вернулся вместе с Морозовым.

«Средний показатель», – подумал Багарда, разглядывая Тимофея.

Перед ним стоял среднего роста восемнадцатилетний парень. Плохо подогнанная форма сидела на нём несколько мешковато, отчего её обладатель казался невероятно худым.

«Средний рост, внешность невыразительная, более того, незапоминающаяся. Просто среднестатистическая единица учёта».

И тут Багарда встрепенулся. «Это же то, что надо! О таком связнике каждый резидент мечтает. Но придётся немало попотеть с этим парнем».

В это время к нему подошёл лейтенант и протянул личное дело, к которому была прикреплена записка. В записке было лишь одно слово: «Сюрприз». Взглянув на личное дело, Багарда прочитал имя – Морозов Тимофей Алексеевич. Сразу вспомнился утренний разговор с подполковником.

– Морозов Алексей Николаевич – не родственник тебе случайно? – спросил Багарда, уже более внимательно разглядывая парня.

– Так точно, – ответил тот. – Очень даже родственник. Это мой отец.

– Вот сюрприз, так сюрприз! Никак не ожидал, что у Алексея Николаевича сын раздолбаем окажется, – усмехнулся капитан.

– С чего это вы взяли? – хмуро глядя из-под насупленных бровей, спросил Морозов.

Капитана нисколько не смутил дерзкий тон парня.

– А куда ты должен был поступать после восьмого класса? В Суворовское? Раз экзамены провалил, значит – раздолбай!

– И вы туда же! – возмущённо ответил Тимофей. – Должен! Ничего я никому не должен. Я туда даже документы не подавал.

– Во как?! – насмешливо спросил Багарда.

– Батю волки загрызли зимой. Ста метров до деревни не дошёл в метель, – опустив глаза, проговорил Морозов. – Я тогда восьмой класс заканчивал. Так что после школы пришлось не в Суворовское идти, а на пилораму учеником.

На несколько секунд воцарилось тяжёлое молчание. Прервал его Багарда, сказавший негромко:

– Извини, погорячился. Расскажешь мне об этом попозже. С Бойцовым давно дружите?

– С первого класса. Восемь лет за одной партой сидели.

– И на что ты, дорогой товарищ Морозов, готов пойти ради друга? – прежним твёрдым тоном спросил капитан.

– А что надо?

В голосе Морозова прозвучали одновременно любопытство и недоверие. «Характер у парня – явно не сахар, – подумал капитан. – Но размазне в спецназе делать нечего».

– Дело в том, Тимофей, что друг твой изъявил желание служить в спецназе, но при условии, что вы будете вместе.

– Нужен я там, – без особого восторга отозвался парень.

– Нужен, Тимофей, нужен. Для него это очень важно, а у меня как раз недобор. Так что, если ты постараешься и друга не подведёшь на полосе, возьму обоих.

По губам Тимофея скользнула мальчишески-дерзкая усмешка.

– Да видали мы вашу полосу!

– Вот я и погляжу, чего вы там видали…

Пара Морозов-Бойцов прошла полосу препятствий с лучшим результатом. В душе капитан Багарда радовался за парней. Ему нравились отчаянные люди, особенно умеющие ставить дружбу превыше всего. Но вслух он только хмыкнул:

– Неплохо…

На следующий день отобранная капитаном группа отправилась к новому месту службы, в Барнаул. Но до отправки капитан успел познакомиться с новым контингентом поближе.

Бойцов сильно волновался, всё ещё не веря в то, что будет служить в спецназе ГРУ. Рассказывая о себе, он постоянно сбивался на рассказ о своём друге, Тимофее Морозове.

– Вы представляете, как ему десятилетка досталась. Он её за год экстерном сдал, когда на заводе работал. Бригаду организовал комсомольско-молодёжную и одновременно в школе учился, а ещё – в ДОСААФ.

– Евгений Викторович, вы о себе рассказывайте, о себе, – прерывал его Багарда. – С вашим другом я сам поговорю. Я вижу, что он для вас большой авторитет. А вот что он за человек?

– Человек? – растерянно переспросил Женька. – Да нормальный человек, только после смерти отца стал жёстким. Сразу как-то повзрослел, замкнулся. Мы с ним с восьмого класса не виделись до прошлого года. Я тогда десятилетку закончил, он меня на завод позвал, в свою бригаду. Он её только-только создавал. Тяжело ему было, никто не верил, что из этой затеи выйдет хоть какой-то толк. Комсорг поддерживала только ради галочки, чтобы в райкоме отчитаться, а сама его жлобом называла.