Валерий Пушной - Надломленный мозг

– Подойди ближе с девчонкой!

Помедлив, та увидала, как он злобно потянулся за ножом, и торопливо подошла к нему вместе с дочерью. Квазимодо вцепился в руку девочке, рванул к себе, а женщине протянул свернутый листок, проговорив:

– Пойдешь туда и скажешь, что я жду, приедешь с ними. Но если побежишь в ментуру, девке твоей копец! Голову отрежу! – Он посадил возле себя всхлипывающую девочку и прижал к ее горлу нож.

Трясясь от испуга, та, что старше, прижимая руки к груди, выронила поспешно:

– Беги, Ксюха, беги скорее с этой запиской!

Скованная страхом, молодая женщина не могла сдвинуться с места. Было нестерпимо подумать о том, чтобы оставить дочь в руках бандита и на ночь глядя куда-то бежать. Но разве был у нее сейчас выбор? Разумеется, она могла бы вырвать ребенка из рук Квазимодо, но чем все это закончилось бы, предположить невозможно. Да и времени на предположения нет. Ужас происходящего именно в этом. Ксюха оглянулась на ту, что старше, как бы выражая надежду, что она защитит ребенка, подхватилась, кинулась за печку, переодела платье и вернулась к двери. Квазимодо пропустил, провожая тяжелым взглядом. Опять в доме потянулось нудное молчание. За окном сгущались сумерки, в доме становилось все темнее. Уверенный, что Ксюха не побежит в полицию, ибо не станет рисковать жизнью дочери, Квазимодо оттолкнул плачущую девочку от себя. Она кинулась к сидевшей на стуле женщине. Та обхватила ее, и они обе застыли. В темноте лишь изредка раздавались всхлипывания ребенка. Без всякой задней мысли, без дум о полиции, гонимая одним желанием скорее избавиться от незваного гостя, Ксюха, запыхавшись, бежала к остановке, ехала на автобусе, нервно боясь, что тех, к кому отправил ее бандит, может не оказаться дома. И тогда неизвестно, что произойдет дальше. В темноте с трудом, по наитию, потому что нигде не было таблички с номером и названием улицы, нашла дом, указанный в записке. Обыкновенный серый панельный с несколькими подъездами. В сумерках мрачноватый, несмотря на ночное освещение вдоль подъездов. На дверях – перечень номеров квартир в подъезде. Нашла нужный, но войти удалось не сразу. Взволнованно дождалась на скамейке, когда появится кто-нибудь из жильцов и откроет кодовый замок. Вошла внутрь вслед за двумя девочками. Сердце билось как сумасшедшее. Обогнав девочек, стала подниматься вверх по лестнице. Только бы на месте были адресаты! В тусклом освещении площадки дверь квартиры показалась покрытой паутиной, как будто ее не открывали сто лет. Ксюха мотнула головой, протерла глаза – фу ты, нормальная дверь, никакой паутины. Мерещится уже! Нашла глазами кнопку звонка, потянулась к ней рукой. И женщине повезло – дверное полотно распахнулось. В освещенном проеме возник парень, похожий, как ей почудилось, на бомжа. Обросший бородой и спутанными волосами, с устойчивым луково-водочным запахом. В трусах и накинутой на голые плечи рубахе. Ноги тонкие, кривые, волосатые. Через порог взял из ее рук записку, прочитал и кликнул кого-то, обернувшись назад. Подошел второй парень такого же пошиба. В одних трусах без майки. Заплывшее и заросшее лицо, толком не разглядишь глаз. Долго вглядывался и в Ксюху, и в записку, точно не мог разобрать писанину, хотя женщина знала, что коряво написанные слова вполне нормально читались. Наконец он хмыкнул и отошел от двери. А тот, что открыл ей дверь, сказал:

– Жди! – И захлопнул.

Оставшись на площадке, она ждала долго. Успела рассмотреть все дверные полотна, все полы, ступени на лестничных маршах, стены в поблекшей краске, местами с выбитой штукатуркой. Устала стоять на одном месте. И даже не устала, а нетерпение, мысли об оставленной в руках бандита дочери подгоняли ее. Думая, что о ней забыли, она снова потянулась к кнопке звонка, но вместо этого постучала в дверь костяшками пальцев. Однако никто не открыл. Ксюха постучала громче, и только после этого дверь вновь отворилась и на пороге вырос все тот же парень с луково-водочным запахом, но уже без рубахи на плечах:

– А, это ты? – сказал он. – Жди! – И опять закрыл.

Снова продолжилось ожидание. Но скоро это вывело женщину из себя. Непонятно, что происходило. Она кулаком забарабанила в дверь. Вновь недовольно выглянул мужчина:

– Сказал тебе, жди! – И стал прикрывать дверное полотно.

Но женщина настойчиво удержала дверь, упрямо прокричала:

– Он не может ждать! Он ранен!

Отступив, парень пропустил ее. Она вошла в квартиру. Кислые запахи ударили в нос. Она сморщилась. Кинула взгляд по грязному полу прихожей, по стене с крючками, на которых висела какая-то одежда, похожая на лохмотья. В углу в кучу свалено грязное тряпье. Парень закрыл дверь и пошел в комнату. Она заглянула туда же. Увидала на грязном столе серию пустых бутылок и объедки, на стульях и по полу разбросаны женская и мужская одежда. А на разложенном зеленом диване две голые полупьяные девушки кувыркаются со вторым парнем. Другой мебели в комнате нет, стены в облезлых неопределенного тона обоях, окно без штор, тюля, занавесок. Заметив Ксюху, одна из девушек, с длинными свалявшимися потными волосами, большой грудью и широкими бедрами, привстала на диване, весело позвала:

– Иди к нам! – И, замотав грудью, взвизгнула, показывая, как им тут хорошо.

Передернувшись, Ксюха отступила в прихожую. Войдя в комнату, парень, впустивший Ксюху, столкнул с дивана на пол напарника, досадливо бросил:

– Пошли! Иначе Квазимодо головы отрежет!

Поднимаясь с пола, его напарник недовольно буркнул, как будто квакнул по-лягушачьи:

– Он же подстрелен – может, подохнет? Куда спешить?

– Ты скорее подохнешь, чем он! – сказал парень и влепил напарнику по уху, приводя в чувство. – Давай, давай, собирайся! – Начал поднимать с пола свои вещи и надевать их на себя.

– Эй, а мы-то как? – подхватилась вторая девушка – худая, с тонкими ногами, с плоской грудью и без выраженных бедер.

– Собирайте манатки, если не хотите, чтобы Квазимодо вышвырнул вас голыми! – квакнул парень, потирая ухо.

Спрыгнув с дивана, девушки кинулись за своей потрепанной несвежей одеждой. Худая, натягивая ее на себя, недовольно сверкнула глазами в прихожую, выговорив Ксюхе:

– Откуда ты появилась? Не было печали – черти накачали! Приперлась! Людей от веселья оторвала!

Впятером вышли из квартиры. За дверями подъезда девушки мгновенно растворились в темноте. Трое сели в побитые «Жигули», которые были приткнуты возле подъезда. Парень с луково-водочным запахом – за руль, его напарник – на переднее пассажирское сидень, Ксюха – назад. Поехали. Когда в темноте остановились у дома женщины, парень с переднего сиденья повернулся к ней и попросил квакающим просящим голосом:

– Ты это… ничего не говори Квазимодо.