Марта Квест - Савелиса

Двадцать пять лет спустя.

Попутчики.

Поезд, равномерно стуча колесами, замедлил ход. В купе вошел светловолосый могучего телосложения попутчик, широко улыбаясь, и похвастался, что в вагоне ресторане приобрел настоящий армянский коньяк. Коньяк, конечно, был не настоящим, но мы с удовольствием его раздавили, ехать оставалось еще долго, а когда в вагоне СВ едут двое мужчин – то другим, вроде как заниматься, и не принято.

Разговор от работы плавно перетек в русло философского осмысления мира и в аналитический обзор внутренней и внешней политики. За окном наступила ночь, мой сосед пошел «добавлять» в вагон – ресторан, я же решил, что пора спать.

Утро было ярким, но не радостным. Голова гудела, стук колес отдавался в мозжечке, во рту будто нагадили кошки. Мой сосед так и не вернулся из вагона-ресторана – в купе я был один. Посмотрев на часы, я понял, что через несколько минут моя остановка, не дожидаясь оповещения проводницы, начал собирать разбросанные вещи. Заспанная, но весьма эффектная проводница, шла по вагону, сообщая пассажирам о трех минутной остановке поезда. К моему удивлению на станции выходил не только я, но и мой горе-сосед, который обнаружился в купе проводницы. Он, будто на пожаре, скидывал вещи в дорожную сумку, суетясь, рассовывал мелкие купюры по карманам.

– Вы тоже выходите на этой остановке?

– Да, – пряча стыдливый взгляд, проговорил то -ли Витя, то -ли Вадик.

– Вы извините, я вас вчера бросил, – протискиваясь, чуть бочком и косясь на проводницу, проговорил попутчик.

– Да, что вы, – я с трудом сдерживал улыбку. Развеселила меня мысль, что парень явно покупал билет в СВ, в надежде, что повезет с попутчицей, но нет…

Мы благополучно вышли на перрон, старого деревянного вокзала.

– Вам куда? – щурясь от яркого солнца, спросил сосед.

– В Игнатовку.

– Вот чудо, мне тоже туда.

Я внимательно посмотрел на попутчика, но спросить, зачем он едет, в богом забытую деревушку, не решился.

– Вам интересно, зачем я еду в деревню?

– А как вы догадались? – я опустил глаза и пнул лежащий под ногами небольшой булыжник.

– По лицу.

– А, ну да, – мое смущение не ускользнуло от собеседника.

– Хорошо, давайте знакомиться снова, – попутчик протянул крепкую, загорелую руку и сообщил:

– Владимир Иванович Хеба.

Я, в свою очередь, протянул ладонь и представился:– Сергей Алексеевич Безроднов – журналист.

– Ах, вот почему вы столь любопытны, – беззаботно рассмеялся уже не Витя и не Вадик.

– Почему все не любят журналистов, но все любят читать газеты? – полушутя, полусерьезно обратился я к Владимиру.

– Нет, почему же я люблю журналистов и даже по долгу своей службы часто с ними общаюсь.

– Вы вчера говорили, что работаете где-то в конторе.

– Да, в частном детективном агентстве.

– И что же вас привело в Игнатовку?

– Обратилась девушка, просила найти сестру, вот и еду.

– А я, по заданию, о ведьмах материал собираю.

– Да вы что? – мой попутчик раскатисто рассмеялся, обнажив ровные ухоженные зубы.

– А что в этом смешного?

– Да нет, не обращайте внимания, моя клиентка тоже ведьма. Но подробности давайте я расскажу позже, идемте искать транспорт, до Игнатовки от этой станции 45 километров.

Взяв дорожные сумки, мы вышли на замишуренную хламом привокзальную площадь. По асфальту ветер гонял клочки газет и оберточной бумаги. Разноцветной россыпью валялись бутылки и банки из под пива. Жухлые цветы в клумбах были покрыты пылью. Возле засохшего дерева стоял допотопный железный киоск с говорящим названием «Союзпечать». Чуть дальше поблескивая намытыми боками, припарковались три «Газели». Водители микроавтобусов громко разговаривали, перебивая друг друга. Владимир задержался у киоска, купил местную газету, бутылку минеральной воды и уверенной походкой направился к водителям, я решил последовать за ним.

– Здравствуйте, – вежливо обратился Хеба, подходя ближе.

– Привет, коль не шутишь, – отозвался один из водителей.

– Мы с товарищем в Игнатовку, вы не подскажите, как нам добраться?

– Подскажем, – водитель посмотрел на попутчиков оценивающим взглядом, – садитесь в желтую маршрутку, через десять минут отправляемся.

Мы сели в машину, и действительно, ровно через десять минут водитель тронулся в путь. В машине, из пассажиров была, лишь старая бабка, сидевшая в глубине маршрутки, бережно придерживающая большую корзину с чем-то ценным для нее.

Разговаривать не хотелось. Владимир, уткнувшийся в местную газету лишь изредка хмыкая, что-то бормотал про себя. За окном пролетали поля пшеницы, посадки сосен и молодых березок. Я достал блокнот – пролистал записи. Владимир, оторвавшись от газеты, посмотрел в окно, спросил:

– Так зачем ты едешь в Игнатовку?

– Хочу статью написать. В редакцию пришло письмо от жительницы деревни, о том, что в деревне завилась нечистая сила.

– И как эта «нечистая сила» проявляет себя?

– Большой падешь ската, молодые парни и девушки беснуются и совершают странные поступки, ну, в общем, все в таком роде.

– Ты считаешь это странным?

Я не успел обратить внимание, когда мы перешли с Владимиром на «ты», но меня

это не удивило – люди, которые вечером пьют вместе – редко утром говорят «Вы».

– В общем, нет, но жительница настоятельно просила приехать разобраться, вот главный редактор и направил меня в командировку.

– Самое странное, что похожее письмо опубликовано и в местной газете, вот посмотри – Хеба протянул газету, – на первой полосе крупным черным шрифтом я прочитал вслух: «Савелиса возвращается».

Водитель при упоминании имени вдруг резко повернулся к своим пассажирам. Бабка тоже расслышала имя и перекрестилась.

– Простите, – обратился я к водителю, – вы знаете, кто такая Савелиса?

– В этих местах бытует старое предание о Савелисе-русалке. Красавица- вдова полюбила парня, но родители молодого человека были против их совместной жизни и женили юношу на другой. Женщина не смогла смириться с этим и покончила жизнь самоубийством – бросилась в озеро, но как говорят местные бабушки, не умерла, а превратилась в русалку и вернула себе того, кого любила. Парень исчез, но в скором времени жена юноши родила девочку и после родов сама приказала долго жить. Девочка, которая удивительным образом была внешне похожа на утопленницу, осталась сиротой, мать после тяжелых родов тоже скончалась. Девчушку назвали Савелиса. Воспитывали ее бабка и дед, но когда ей исполнилось четырнадцать лет, их нашли мертвыми при странных обстоятельствах. Это было после революции – в семнадцатом, а жили они на окраине деревни, так что списали смерть на бандитов. Именно после их смерти в деревне стали происходить странные события. В то время и так голодно было, а тут падеж скота, неурожаи, а молодые парни, которые были в деревне – умирали противоестественной смертью, их вылавливали из озера. Люди, посчитали, что виновата во всем бедная девочка и изгнали ее из деревни. Шестьдесят или больше лет спустя, когда все забылось, в деревню приехала женщина с двумя малышками – двойняшками и поселилась в старом доме у озера. Место, к тому времени заброшенным стало, да и дом непонятно как сохранился, но она его подлатала, местные мужики помогли перекрыть крышу. Тетка тихая была, но в деревне поговаривали, что занимается она черной магией. Но через год, вновь, правда, уже в близлежащем совхозе, напасти начались: падеж скота, разные болезни. Ведунью бояться стали. А когда непонятно куда мужики пропадать стали, люди взбунтовали: отправили в район письмо с просьбой наказать. Приехали «большие люди», долго разбираться не стали, тетку ту в психушку отправили, а девочек – малышек совсем – в детский дом.