Елена Дымченко - Чужие здесь не ходят. Ведьмин пёс. Часть третья

Михалыч, разинув рот и не в силах сдвинуться с места, с ужасом наблюдал за тем, как, покончив с одним приятелем, парень с пилой направился к следующему. Но тот, ставший свидетелем кровавой расправы, кинулся от него наутёк.

– Братва! Спасайся!

Рабочие бросились врассыпную. Сделав несколько шагов вслед за ними, убийца остановился. В его глазах появилась отсутствующая до сих пор осмысленность. С ужасом он посмотрел на свой забрызганный кровью комбинезон и на всё ещё жадно рычащую пилу. Затем, оглянувшись на распластанное на земле безголовое тело, в ужасе откинул в сторону ненасытное орудие. Ноги его подкосились, и он рухнул на колени.

– Что это, господи? – плаксиво пролепетал он, глядя на свои окровавленные руки. – Что я наделал?

Отбежавшие в сторону рабочие недоумённо переглянулись. Никто из них пока ещё не решался подойти к коленопреклонённому товарищу. Наконец, один из них решился. Медленно, не спуская с безумца глаз, и готовый в любую минуту спастись бегством, он подошёл прежде всего к рычащей бензопиле и, заглушив мотор, отнёс её подальше.

Стоящий на коленях мужчина, размазывая по щекам слёзы, смешанные с кровью, даже этого не заметил. Находясь в шоке, он всё так же с недоумением и ужасом рассматривал свои руки и даже не смог бы заметить спускающуюся прямо на него снежную лавину.

– Эй, – тронул его смельчак за плечо, – ты в порядке?

Тот поднял на него взгляд загнанного в западню зверя:

– Тёмыч, как же так? Я не понимаю… Что же теперь будет?

Тому оставалось только беспомощно пожать плечами.

***

Вернувшись на базу, Михалыч запёрся в офисе. Достав из сейфа припрятанную для важных гостей бутылку водки, он налил себе целый стакан и вылил в себя, не оставив и капли. Давно забытое тепло побежало по телу, голова приятно закружилась. За десять лет трезвой как стёклышко, жизни он уже и забыл каково это. Немного посомневавшись, налил ещё и, выпив половину, отставил стакан в сторону и погрузился в размышления.

Сомов был прав, с этим лесом что-то нечисто. Ведьмы или сам чёрт с рогами, это и неважно, главное, что люди сходят с ума и гибнут ни за грош, и это никакая не случайность. Он сам сегодня всё видел своими глазами. Больше он туда ни ногой и никого из ребят к этому еловому лесу близко не подпустит. Хватит уже трупов. Убираться нужно отсюда, пока живой. Жаль, конечно, хотел подзаработать, квартирку купить, но бог с ним. Жил всю жизнь в коммуналке и ещё поживёт.

Надо ехать в контору и увольняться всей бригадой, ничего не поделаешь. А насчёт неустойки, так шиш вам. Он заснял всё, что творится в этом лесу. Пригрозить оглаской и пошли они все лесом.

Взяв камеру, он включил воспроизведение, чтобы посмотреть, что ему удалось заснять. Оператор из него, конечно, аховый, да и кто бы смог, видя такое, удержать камеру твёрдой рукой. Кадры тряслись, метались из стороны в сторону, но то, как этот несчастный Масленников снёс голову бензопилой Карпову, слава богу, попало в кадр.

Достав ноутбук, он перекинул запись на жёсткий диск, а потом отправил сам себе с одной электронной почты на другую.

«Вот так, – удовлетворённо подумал он, – даже если у меня отберут камеру, копия записи останется».

Положив ноутбук в сумку и покидав в неё же оставшиеся вещи, он достал телефон.

«Сейчас позвоню этому борову, поговорю с ребятами и ходу отсюда».

Услышав о новой жертве глуховского леса, Евгений Глебович сразу снизил взятый им поначалу снисходительный и высокомерный тон. Находясь под впечатлением от новости, он смиренно принял известие о том, что Михалыч вместе с бригадой увольняются подчистую.

Перепуганные рабочие, выслушав предложение прораба о поголовном увольнении и отъезде из этого дьявольского леса, согласились сразу. Никто не был готов рисковать ради хоть и приличного, но не стоившего жизни заработка.

Когда к вечеру на базу приехали присланные Глебычем микроавтобусы, никто не заставил себя ждать и, погрузив тело несчастного Карпова, рабочие во главе с прорабом попрыгали в машины, чтобы без всяких сожалений покинуть это проклятое место. Все, кроме Лёхи, который вдруг выразил желание остаться, чтобы присмотреть за брошенным имуществом, а заодно и дождаться новой партии рабочих. Увольняться он не собирался. Не смевший об этом никого просить Михалыч был удивлён подобным решением и даже пытался того отговорить, но Сомов был непреклонен.

– Ипотека… – то и дело повторял он.

Пожав недоумённо плечами, Михалыч вздохнул, залез в автобус и покинул базу. Проводив автобусы глазами, Лёха вернулся в лагерь и, зайдя в вагончик, растянулся на своей койке.

На глуховский лес вновь опустилась привычная тишина. Ни рёв двигателей, ни голоса рабочих больше не нарушали покоя этих мест. Птицы, осмелев, радостно встречали рассвет переливчатыми трелями, а вечерами кукушка щедро отсчитывала долгие года всем, кто только пожелает.

Но такая благодать длилась недолго. Через пару недель кавалькада машин самых разных размеров и назначения снова нарушила тишину, наполняя чистейший воздух парами бензина, рёвом моторов и оживлёнными голосами.

Среди заселивших вагончики рабочих на этот раз не было ни арбористов, ни обычных пильщиков деревьев, но не потому, что руководство решило отказаться от вырубки строптивого участка. Как не уговаривал Евгений Глебович заказчика изменить проект и оставить в покое еловый лес, тот был непреклонен.

– Этот участок феноменальный, ты же видел аэрофотосъемку. Геометрически круглая поляна, окружённая густым ельником. Я видел эти ели, это нечто… Им же сто лет, не меньше и как густо растут, никто не проберётся, полная конфиденциальность. Крепость, построенная самой природой, никакого забора не нужно. Там у нас по плану VIP-зона. Люди будут чувствовать себя совершенно свободно и не беспокоится, что их кто-нибудь снимет на камеру. И прорубить-то всего надо узкую просеку для проезда. Из-за этого места я, собственно, всё и затеял. А ты предлагаешь от этого отказаться?

Уже влюблённый в то, чего ещё не было, заказчик наотрез отказался что-то менять. В этот проект было вложено немало финансов Влиятельные люди, оказавшие помощь в реализации проекта, тоже сделали это небескорыстно и ожидают от него благодарности за предоставленные преференции. Он душу продал, чтобы воплотить этот проект в жизнь и ему некуда отступать.

Даже два смертельных случая, загадочное членовредительство и увольнение целой бригады вместе с прорабом, не могли повлиять на это решение.

– Проект менять не будем. Подбирай людей, а просеку мы прорубим по-другому, без привлечения ручного труда. Срежем под корень и никакой тебе больше хренотени. Арендуй харвестер и все дела. Он управится за день?