Геннадий Гусев - Колымская проза

– С расчётами я согласен, при условии, если сохраним всё это время прежний ход. Что сомнительно. Волны становятся выше, а ветер продолжает крепчать. Впереди ночь. Температура за бортом резко падает. Вытянет ли в таких условиях подобную нагрузку наш движок? – высказал своё мнение старпом.

– Я не понял, Вы что сейчас предлагаете? Развернуться и навстречу волне идти искать укрытие за островом Завьялова? Пару часов назад на совещании разве не Вы, Матвей Степанович, первым высказались за предложенный мною один из вариантов – взять курс на Магадан? Может я Вас тогда не понял или Вы говорите о чём-то другом? – жёстко посмотрел на своего старшего помощника Кудинов.

– Извините, Самат Ринатович, я, возможно, не так выразился, – ответил несколько обескураженно Матвей, поскольку разговор происходил в рулевой рубке в присутствии вахтенного матроса. – Я, как и прежде, уверен, что решение принято правильное, только при этом надо учесть все возможные сложные обстоятельства.

– Это другое дело. Сами понимаете, сейчас нам обратной дороги нет. Предстоит сделать всё возможное и невозможное, чтобы не допустить никаких сбоев ни в чём. Доложите, пожалуйста, как выполняются те задачи, которые я перед вами поставил, – несколько погасив жёсткие нотки в голосе, сказал капитан.

– Всё исполняется согласно ваших требований. Сделана приборка. Имущество, оборудование внутри и наружи судна закреплено. Подготовлены спасательные средства. Скомплектованы две команды по обколке льда. Экипаж проинструктирован, как нужно действовать в условиях сильного шторма, разгерметизации корпуса, возможного затопления судна, – доложил старпом.

– Хорошо. Так дальше и продолжайте. А сейчас останьтесь здесь вместе с рулевым на некоторое время до прихода вахтенного помощника, я же пойду посмотрю, что там в машинном отделении, ну и заодно немного отдохну. Ночь у нас предстоит напряжённая, – сказал Кудинов и тут же вышел.

Сильный, плотный, рваными порывами ветер ударил ему в лицо, как только Самат покинул ходовую рубку. Ветер не просто дул, он свистел, стучал, грохотал в мачтах, надстройках, леерах и прочих деталях судна. Морская вода, сырые, снежные, несущиеся с огромной скоростью воздушные массы заворачивались в единый страшный тёмный клубок. Волны шли с северо-востока, накатываясь на корму и под небольшим углом ударяясь в правый борт сейнера. Это несколько добавляло ему скорости и облегчало работу его силовой установки. В данный момент такое положение вселяло хоть какой-то оптимизм капитану и всему экипажу. Однако всё это было лишь преддверьем ещё не настигнувшего их эпицентра шторма, который неуклонно приближался со скоростью около семидесяти километров в час.

Температура воздуха действительно резко упала. Теперь вместо дождя мощными зарядами, крупными хлопьями летел снег. Смешиваясь с морской водой он намерзал на бортах, палубе и других частях сейнера. С каждой минутой наросты льда увеличивались, что грозило, в конечном счёте, ухудшением мореходных качеств судна, его остойчивости.

Передвигаться по гуляющей под ногами, скользкой палубе стало невероятно трудно, да что там ходить, просто сложно устоять, не вцепившись при этом мёртвой хваткой в какой-нибудь выступающий предмет. Однако, несмотря ни на что, с обледенением требовалось решительно бороться, иначе при таком раскладе подобная ситуация могла привести к катастрофе.

Самат по крутой лестнице спустился под палубу, в жилое помещение, где располагался экипаж сейнера. В небольшом пространстве плотно друг к другу размещались двухъярусные койки. Перегородок не было. Вместо них использовались плотные шторы. В это время несколько человек находилось на вахте, большинство же кто сидел, кто лежал на койках.

– Боцман здесь? Позовите мне его, – громко произнёс Кудинов.

Услышав и узнав голос капитана, люди начали подниматься, правда, не особенно торопясь. Ведь не в армии же, да и одновременно это не позволяло достаточно ограниченное пространство.

Один, что постарше, легко стукнул по плечу рядом стоявшего молодого парня, сказав при этом:

– Давай, Юрка, сходи, позови боцмана, он наверно в кладовке.

Пока искали боцмана, между рыбаками и Кудиновым завязался разговор.

– Скажите, капитан, мы действительно идём в Магадан? До начала выходных дней с нами успеют рассчитаться? Или с пустым брюхом будем праздник встречать? —

спросил высокий, с курчавой бородой в далеко не свежей тельняшке моряк.

– Да, направляемся в магаданский порт. А там, сами знаете, если успеем вовремя дойти и разгрузиться, то соответственно получите свои заработанные деньги. Но сейчас надо думать не об этом, – серьёзно сказал Самат, обрывая тем самым пустую болтовню. – До Магадана в этот раз нелегко будет добраться. Сами видите, погода испортилась, вот-вот судно настигнет сильный шторм. Но не это главное. Опасность для нас представляет прежде всего обледенение. С наступлением ночи температура окружающего воздуха понизится, соответственно масса льда резко возрастёт. Если с этим не будем бороться, то итог для нас может стать печальный. Я сейчас прошёл по палубе, действительно там крайне неблагоприятная обстановка. Медлить нельзя. В тёплых каютах нам не отсидеться. Если крабов не хотите кормить, то одевайтесь в штормовую одежду и, как установил мой помощник – старпом, с соблюдением всех мер безопасности, поочерёдно, одна команда меняя другую, за работу. Это мой приказ.

Пока капитан говорил с людьми, подошёл вызванный матросом по имени Юра боцман. Он успел услышать требование, высказанное капитаном и понять его суть. Как только Кудинов закончил говорить, боцман, невысокого роста, несколько полноватый, с усами и короткой бородкой мужичок, чем-то похожий на мячик, громко скомандовал, перечисляя фамилии моряков, которые должны были первыми идти на палубу обкалывать лёд.

Тут же народ пришёл в движение. Часть людей вновь залезла в свои койки, чтобы не мешать товарищам одеваться в соответствующую одежду и идти бороться со стихией за живучесть судна.

К Самату «подкатил» кругловатый боцман.

– Товарищ, капитан, – обратился он к Кудинову по-армейски, поскольку в своё время оттрубил на флоте три года срочной и слово «товарищ» в обращении к начальству у его навсегда въелось в кровь, – Вы не подумайте, что народ ничего не делает, одним словом, балду гоняет. Нет. Мы только что со старпомом и экипажем закончили приборку на судне, закрепили такелаж, внутреннее имущество. После этого старпом пошёл к Вам, а я дал полчасика людям отдохнуть. Мне требовалось время для подготовки инструмента по обколке льда, а также собрать одежду и страховочный инвентарь командам.