Сабина Аюжан - Падая вставать или лежачая балерина

Пока суд да дело, в составе комиссии по раскулачиванию Ильяс принял участие в деле по изъятию излишков скотины в ауле дяди Асемай, хотя и не хотел, но должность обязывала. Сарсенбай заранее успел отогнать в отдаленное зимовье и спрятать табун лошадей, большое стадо баранов и коров, нанял охранять скот несколько чабанов и молодых парней-смельчаков, которые могли обороняться и отстоять его скотину, если нагрянут власти. В ауле он оставил небольшое поголовье, кое-какое поголовье раздал бедным родственникам с возвратом, но за барашка в награду, те охотно соглашались услужить баю.

В составе комиссии были в основном приезжие служаки, а те, кто был из этой же местности, делали вид, что поверили в отсутствие лишней скотины, потому что им здесь жить, комиссия уедет, а они останутся с баем, который не простит их в случае чего.

Только бесил бая Ильяс, который смел поглядывать на его воспитанницу. Все же Сарсенбаю пришлось расстаться с частью поголовья, которую у него конфисковали. Тем временем влюбленные ухищрялись тайно видеться, поговорить о будущем. Асемай очень боялась, что дядя их разлучит, увезет ее куда подальше. Ильяс был полон решимости, вот только каково будет ей жить в нищенских условиях? Он всех в семье прокормит, но дом был обычной мазанкой, не для богатой девушки, а Асемай напротив не боялась бедности, в доме ее родного отца было не богаче, для нее главное было быть рядом с любимым.

В день, когда ей исполнилось восемнадцать лет, они тайно расписались в сельсовете и Ильяс привел в свою мазанку молодую жену. Куляй, его мать, в растерянности долго не знала, что делать, потом расплакалась, обняла и поцеловала невестку. Молодой муж пригласил несколько человек из своего окружения на случай, если вдруг дядя попытаеется силой увести племянницу к себе. Только все сели за дастархан пить чай, как ворвались несколько молодцев из свиты Сарсенбая с плетками наготове, но, увидев людей в форме чекистов, их фуражки и кожаные куртки, осеклись, передали приказ бая вернуть Асемай домой. Глава сельсовета показал непрошеным гостям бумагу, где было написано, что Асемай стала законной женой Ильяса, и предупредил, он знает об утайке излишней скотины, и если что, то быстро раскулачат бая и пришьют ему статью, а это грозит тюрьмой.

Долгие годы после этих событий дядя и племянница не общались. Адилбай, средний сын Сарсенбая, который был всего на три года старше Асемай и которого она считала братом, была дружна с ним, часто навещал молодых. Адилбай прошел ликбез, учился в городе в школе рабочей молодежи, сам тоже мечтал жениться на любимой девушке, однако отец женил его на другой. Благодаря новым законам через два года он развелся. Его любимая жила в отдаленном ауле, ее тоже выдали замуж, но Адилбай видел, как счастлива его сестра с любимым, и решил обязательно жениться на своей любимой Инкар. Он часто ездил к ней. Инкар была беременна, в таком виде оставить мужа ей не позволят, проклянут, поэтому они с Адилбаем решили подождать до следующего года. Она все равно не будет жить с нелюбимым, который был старше ее на тридцать два года, при этом не раз был женат. Ребенок у Инкар родился слабым, прожил меньше месяца и умер. Это позволило ей вернуться к своим родителям, через полгода Адилбай увез любимую к себе.

Сарсенбая не устраивала жена сына, она разведенка, надо было женить его на молоденькой девушке, думал он. Но годы его могущества остались позади, здоровье пошатнулось, старик заболел. Он не хотел умирать, не помирившись с племянницей, к тому же босяк уже был уважаемым в ауле человеком, его назначили директором и преподавателем семилетней школы. Учителей в народе почитают, государство выдало ему приличный деревянный дом возле школы, Асемай тоже работала в школе. Сарсенбай слышал от сына, что его племянница счастлива, поэтому распорядился, зарезать барана и пригласить всю семью Асемай к нему в гости. За столом старик дал свое запоздалое благословение молодым, наказал зятю и сыну поддерживать друг друга в этой жизни. Через несколько месяцев он скончался.

Асемай прикладывала все свое старание, чтобы стать хорошей хозяйкой. Дома у дяди всю работу делали его жены, снохи, а ее не учили ведению хозяйства. Но ей повезло: свекровь была добрая женщина, учила невестку всему, что сама умела: печь хлеб, варить еду, обстирывать домочадцев, шить незамысловатую одежду. Однажды Куляй ушла в гости к родственникам, а Асемай решила самостоятельно испечь хлеб. Достала муку, соль, подогрела воду, замесила тесто. Прошло три часа, а тесто не поднимается. Еще прошло два часа – тесто на том же уровне, твердое, у свекрови за это время оно бы уже «убежало», перекисло бы. Пришла свекровь, увидела тесто, раскрыла сыпыра – так называли обработанную добела баранью шкуру, в которую заворачивали тесто, а там лежит кусок нетронутого кислого теста, которое применялось в качестве опары. Пожурив невестку, Куляй сама заново поставила замес. Этот урок молодая женщина усвоила на всю жизнь, после этого больше не умничала, когда чего-то не знала, всегда спрашивала и более внимательно прислушивалась к советам свекрови.

Куляй относилась к невестке, как к дочери, у нее же были одни сыновья, а с Асемай ей было всегда весело, уютно, характер у невестки был добрый, она всегда ощущала искреннюю заботу о себе. За двадцать один год, которые они прожили вместе, между ними не было недомолвок, обид. Да и пережила свою свекровь Асемай только на полтора года, но это было потом, мы забежали с вами на двадцать лет вперед. За эти двадцать лет много воды утечет: Ильяса партия направит на учебу в столицу в юридическую школу, у молодых до войны родятся сын Азамат, дочь Сабира. Ильяс успеет поработать следователем, прокурором, судьей… Каждые три года семья вслед за назначениями отца семейства в разные районы и другие области будет безропотно кочевать, дети будут регулярно менять школы. Его младшие братья поступят в институты, собираясь в будущем стать один художником, второй – врачом, младший – ветеринаром.

Но наступил 1941 год, черный год для всей большой страны, пришла война почти в каждый дом. Первым на фронт призвали Шерали, который на шесть лет младше Ильяса, он был вторым после него. Шерали уже был военным, работал после армии в военкомате, женат, имел дочку и сына. Затем одного за другим призвали троих младших братьев. Самому младшему было семнадцать лет, но он приписал себе год и добровольцем ушел на фронт. Ильяса, работавшего тогда судьей, оставили для обеспечения надежного тыла: тех, кто работал в органах безопасности, практически не призывали. Самый младший брат пропал без вести в начале войны, второй погиб под Сталинградом, третий защищал Ленинград, в чине старшего лейтенанта погиб в Эстонии, похоронен в городе Кохтла-Ярве.