Наталья Белоненко - Разожми ладони

Да, она снова раскачивала лодку. Но делала это как-то по-странному. Отвлекалась, забывалась. Чет там себе колдовала, словно цепляясь собственным дыханием за движение кистей. Он словно наблюдал борьбу каких-то неведомых стихий. Ничего подобного он прежде за ней не замечал – игра теней, да и только. А он бы – заметил!

Позже, обнимая её перед телеком, он размышлял, что это у неё с руками сегодня? Что за «танцы с бубнами – без бубна»? Что за безмолвные ведьменские заклятия со скромным розовым маникюром нынче у неё в руках? Что с нею происходит, с его чёкнутой красоткой??

Валяясь на неразложенном гостином диване, он зарывался носом в её волосы, бродил щетинистой щекой вдоль её шеи под волосами, щекотал ртом её выглядывающее из стильной туники плечико. Он пробовал её развеселить, и у него – получалось! Иногда он брал её руки в свои, и пробовал расслабить ей многострадальные ладошки, мягко перебирая пальчики. Со временем они расслаблялись. Иногда она ложила руки на его поставленную торчком прическу, норовя поломать аккуратное привычное сооружение, и он кайфовал от того, чего прежде никому не разрешал.

– Фати

– …м?

– Мне так хорошо, когда ты рядом. Ты такой волшебницей бываешь!

Она молчала в ответ, заглядывая в его темные глаза, и уносясь в космос. Никто не умеет произносить ее имя так вкусно, как онннннн…

Sandra– Mirrored In Your Eyes

– А знаешь что?

– Что?

Она смотрела в его лицо распахнутыми глазами, не отрываясь. Добрые тёёёёёплые карие глаза в сочетании с графичным блондином, серая колючая щетина, благородная мордочка… Уютный такой, и тычется в неё носом потешно, и такая любовь у неё ответная к нему, от которой хочется смеяться и визжать – чистая, как всплеск детского восторга. Никогда больше она не испытывала ничего подобного. С тех пор.

– Ты похож на Рэнди. – призналась она.

– На какого?

– На моего золотистого ретривера, которого папа мне маленькой подарил. Когда всё было ещё хорошо.

Она вдруг осеклась.

– Это такой комплимент. Дурацкий. – пояснила она вдруг, явно себя отругав.

– Я понял. – рассмеялся он. Кажется, он и правда понял.

Потом они смотрели фильм, переместившись в свои «апартаменты». Но вместо фильма, разглядывали свои вытянутые навстречу экранным баталиям босые ноги в лучах экранного прожектора. Сравнивали контраст форм и размеров следов и рельеф длины пальцев. У кого второй длинней большого, у кого короче… «Интересно, чьи бы гены победили?» – мелькнуло у нее на долю секунды 25 м кадром.

А ещё они целовались. Много. Незаметно, игриво, мягко… Глубоко. Фати привыкла, что это ни к чему не приведет, и потому нежилась в волнах соприкосновений, не задумываясь, не ожидая, и не просчитывая «а что, если…». Слушала дыхание – звуком и движением, ловила лучи касаний, качалась на этих волнах твердости и мягкости, тепла и дразнящего щекотания.

Раньше в этих актах под условным названием «парочка наедине» она старалась прислушиваться к собственным ощущениям, стараясь найти в них обещанное фильмами и густым пластом слышанного, подразумевающегося под словами «близость, любовь, секс». Но с недавних пор, после перемирия, когда ей пришлось смириться, что игра будет по его правилам, и сейчас он решил вот так… теперь, ничего не ожидая и ни на чем не настаивая, она всё чаще прислушивалась

к тому, как он дышит, как движется, как реагирует, как ускоряется и замедляется, напрягается и расслабляется, подается и отстраняется, зажигается и остужается. Теперь у неё появилось время и пространство на эти изучения. Теперь, когда в её эмоциях освободилось для этого место…

Смирившись с его невысказанным условием перемирия, она неожиданно попала в ауру интимной безопасности, которой до сих пор никогда не встречала. Раньше, оставаясь с мужчинами наедине, она тревожно ждала, что её защитит её статус. Возраст. Чьи-то страхи и пугалки. Защитят. Или не защитят… Как повезет… Теперь же она впервые в жизни оказалась в безопасности, обеспеченной твердым решением мужчины, который рядом. Пришлось побарахтаться, прежде чем принять это решение, отказавшись от того чувства тонуса, когда всё под контролем, и твоя игра не прекращается ни на минуту. Когда она непрерывно замечала – что происходит, что будет, как будет… Этот тонус – время вопросов и ответов самой себе, действий и отступлений, аккуратности и выверенной тактики. Время, которое неимоверно утомляло её.

Теперь же… Эта обретенная безопасность была непонятна ей его мотивами. Но это всё же была безопасность. Надежная. И уютная. Расслабляющая. И очищающая, как купание.

Сначала ритуальные обнимашки происходили под фильм, потом ноутбук был потушен по велению напоминалки на телефоне, что пора спать, а то режим будет нарушен. И тогда обнимашки продолжились в темноте под одеялом. Такие, успокоительные. Пред-сонные. Они потихоньку стихали, как волны инерции. И вскоре сонность и дремота начали побеждать её.

Уже засыпая, погружаясь в негу, она почему-то не сумела отключиться в полную автономию, и перевести фокус на себя, провалившись в одиночество собственного сна.

– Тебе надо? Иди. – произнесла она понимающе сквозь плотную пелену сонности. Вне всяких эмоций, просто зная, что иначе он не уснет. Наверное, ждет, чтоб уйти не потревожив её. Но зачем? Такие условности…

Поначалу, когда начались их совместные ночевки, его сразу же заявившее о себе состояние «взрослого парня, который остался наедине с девушкой», вполне ощутимое в такой обстановке на одной узкой кровати, обескураживало её Льстило, тревожило, привлекало и беспокоило. Она пыталась решить, как с этим всем разобраться.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Нападающий футболе (разг.), так же Форвард

Центрдэф – центральный защитник. Альтернативное «западное» наименование футб. позиции