Лина Аленицкая - Берега озера Эри

– Что читаешь? – спросила я.

Стейси прикрыла журнал и показала мне обложку.

– Я просматриваю раздел про прически, – пояснила она, – думаю сменить стиль. Скорее всего, сделаю завивку.

В тот день кафе и правда закрылось рано – погода не располагала к посетителям. Когда мы ехали домой, начал накрапывать дождь. Настроение у меня было такое же серое, как и небо над озером Эри. Дэнни мне его основательно испоганил.

Когда мы сели ужинать, Алиса немного отвлекла меня от унылых мыслей новостью:

– Девочки, Эйприл сказала, что хочет подселить к нам еще одну женщину, она официантка, ну, вы знаете, Бриэнна.

Мы не знали. Мы так еще до конца не выучили имена тех, кто работал не в кухне. Точнее – не ассоциировали имена с конкретными людьми.

– Блондинка? – спросила я.

– Нет, рыжая, – ответила Алиса, – блондинка – это Мэг.

Я напрягла память.

– Я, кажется, знаю, о ком она говорит, – сказала вдруг Алена, – я тебе ее завтра покажу.

– Бри очень милая, – сказала Алиса.

Может, и милая, но нам идея однозначно не понравилась. Втроем лучше, чем вчетвером, и, выходит, теперь в ванной по утрам будет давка. В идеале было бы замечательно жить вдвоем с Аленой в этом особняке, но…

– А где Бри жила раньше? – спросила я.

Алиса точно не знала.

– Понимаете, девочки, она сказала, что больше не может жить с теми своими соседями. У них там какие-то проблемы, они друг другу не нравятся… не знаю.

– Очаровательно, – сказала я, когда Алиса ушла в ванную, – теперь у нас будет полноценная общага.

На следующий день я заехала в «Луну» по дороге с пляжа, и Алена показала мне Бри. Это была высокая, довольно симпатичная женщина лет тридцати с хвостиком, со спортивной фигурой. Я посмотрела расписание – Бри должна была быть и вечером тоже, и я решила попробовать пообщаться с ней. Получилось даже лучше, чем я думала – Бри взялась отвезти меня домой, заодно оставить кое-какие вещи в Коттедже, так что у нас был шанс кое-что узнать друг о друге. Здесь не приходилось вытягивать слова из собеседников – народ был болтливый и хотел рассказывать о себе и слушать такие же откровенные рассказы о нас. Бри познакомила меня со своим бойфрендом, который, чтобы навестить ее, приехал на Келлиз. Он мне понравился: загорелый, внешне больше англичанин, чем американец, веселый и обаятельный. Его звали Майкл, и на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Бри посадила Майкла за ближайшим к кассе столиком, чтобы иметь возможность переброситься словечком, пока нет заказов.

Мне очень нравилось наблюдать за отношениями взрослых людей здесь. Я не могла бы назвать себя сдержанной, но мне казалось некультурным слишком откровенно вести себя на людях. В Америке же все это было очень органично, и, если бы я жила здесь – то и сама вела бы себя таким же образом. Обниматься и целоваться на публике казалось делом вполне привычным.

И была еще одна интересная отличительная черта – американцы без труда находили себе пару после сорока и даже после пятидесяти лет. Алена как-то сказала мне: «Я бы осталась в Америке из-за одного того, что здесь не проблема найти бойфренда». Я задумалась над ее словами и принялась перебирать в памяти наших коллег. Это в России я не раз слышала выражения вроде «К тридцати годам все нормальные мужчины разобраны» или «Не выйдешь замуж в молодости, к сорока никому не нужна будешь». Здесь все обстояло иначе. Алисе, которой я на глаз дала сорок лет, оказалось пятьдесят, и со своим нынешним мужчиной она встречалась уже три года. Та же Алиса обмолвилась как-то, что Мэгги тоже живет с бойфрендом, и мы с Аленой долго удивлялись: Мэг, по словам Алисы, тоже было пятьдесят лет, но выглядела она на шестьдесят – редкий случай для Америки, и выглядела всегда так неприглядно… Похоже, внешность тут роли не играет, и любой человек без проблем найдет себе пару… Дэнни тридцать лет, он не женат – и не собирается. Арчи тридцать семь – и опять-таки, женат не был, жил в гражданском браке… так можно было перечислять до бесконечности.

После окончания рабочего дня Бри проводила Майкла на паром и вернулась за мной. У нее была маленькая двухдверная машина цвета морской волны, далеко не новая, и очень захламленная.

– Ты сегодня будешь ночевать с нами? – спросила я у Бри по дороге домой.

– Нет, сегодня я только оставлю вещи… остальное привезу завтра, а сегодня я останусь на старом месте. Ты понравилась Майку.

– Он мне тоже, – вежливо сказала я. – Давно вы встречаетесь?

Бри хихикнула.

– Как сказать. Мы знакомы двадцать лет.

– Двадцать лет?! – ахнула я.

– Ну, да. Мы вместе учились в старшей школе. И даже встречались, но потом расстались. Прошло двадцать лет… и тут мы с Майком случайно встретились на улице… и влюбились, представляешь?

Я усмехнулась.

– Представляю.

– Мы хотим пожениться осенью, скорей всего, в октябре… больше никогда не расставаться, быть вместе всегда… днем и ночью… А у тебя есть парень?

– Есть.

– Скучаешь без него?

– Да.

– Давно вы вместе? – продолжала любопытствовать Бри.

– Почти год.

Я понимала, что надо переводить разговор на другую тему. Скучаю ли я? Я приехала сюда, чтобы забыть его!

– Ты живешь в Сандаски? – спросила я.

– Нет, в Янгстауне.

– Это далеко?

– Три часа езды.

Я болтала без умолку, что-то спрашивала, смеялась – лишь бы Бри не возвращалась к теме отношений.

В тот день мы с Аленой легли спать в мрачном предвкушении пятницы с неизменным дабл-шифтом. Кроме того, завтра праздник – День Независимости. Значит, народу будет навалом, и мы не сможем даже перекусить. Работать придется часов четырнадцать.

Когда мы работали в утреннюю смену, вставать приходилось в шесть пятьдесят. Точнее, будильник Алена ставила на шесть пятьдесят для меня, сама она вставала по второму звонку – в семь. Это было логично – я за десять минут управлялась со всеми утренними процедурами, и, предоставив ванную Алене, вставляла линзы и быстро завтракала. Алена с утра не ела, поэтому плескалась в ванной значительно дольше, где-то до двадцати минут восьмого, как раз до того момента, как поднималась Алиса, которая оккупировала ванную вплоть до выхода из дома. У нее была отвратительная привычка заниматься укладкой своей шевелюры над раковиной и никогда не смывать прилипшие к раковине волоски.

– Одного не пойму, – раздраженно сказала Алена, в очередной раз смывая волосы за нее, – какого черта каждое утро завивать волосы, работая в кухне?

– Особенно если ты никому там не нужна, – добавила я, – бойфренд-то в Сандаски.

– Если еще раз не смоет – скажем. Надоело.

Конечно же, Алиса не смыла. И укладывала она волосы не только утром, но и днем, если предстояла вечерняя смена. Причем по ней было видно, что она руководствуется не желанием понравиться кому-нибудь, а ненавистью к своим длинным прямым волосам. Она любила кудряшки.