Ольга Голицына - Завтра ты увидишь рассвет

По итогу вырисовывались практически идеальные условия. Минусов было много меньше, но они касались именно специфики работы, а потому нельзя было закрыть на них глаза.

Как я поняла из нашей беседы с директором, на этой вакансии нужно быть напористым, приставучим. Искать, уговаривать. Это не совсем мое. Не люблю я навязываться… Тем более что искать клиентов в этой сфере непросто. Во-вторых, размер зарплаты напрямую зависит от количества приведенных в фирму заказов. То есть буквально: как потопаешь, так и полопаешь. У них нормальные предполагались проценты, и даже три заказа в месяц (более-менее серьезных) могли дать приемлемый заработок. На первый месяц оклад предлагали небольшой, потом, сказали, могут поднять по результатам работы. Заработок тогда не был для меня каким-то определяющим критерием, но смущало то, что даже за тремя заказами придется хорошо побегать.

А я тогда не чувствовала в себе сил, чтобы бегать. Максимум – ходить. Знаете, такое состояние, когда нет энергии свободной, только и хватает, что на поддержание жизнедеятельности. Мне бы что-нибудь спокойное, размеренное. Чтобы плавно вернуться в социум, а не вот так резко. Плюс я еще морально была истощена, измучена чувством вины, стыда, ощущением своей никчемности. И вот уже от плюсов не осталось и мокрого места.

В общем, к своему величайшему огорчению, я поняла, что у меня просто нет ресурсов. Что я не смогу сейчас работать. Ни там, ни где бы то ни было еще. Что в данный момент я – сплошной комок нервов, страхов и сомнений. Ну какой толк от такого работника? Если при любом неожиданном вопросе у него наворачиваются слезы…

Маша замолчала, переводя дух. Ей была так непривычна мысль, что вот она сидит и, по сути, первой встречной рассказывает то, о чем не могла поговорить с самыми близкими людьми. Но Светлана выглядела такой вовлеченной, так располагала к себе…

– И? Мария, что было дальше? Вы отказались?

– Да… Написала помощнице директора о своем решении. Сказала, что очень благодарна им за встречу, за то, что готовы были поработать со мной, но, наверно, эта работа не совсем мне подходит. Или я ей. Мы пожелали друг другу всего доброго, и я очень надеюсь, что они нашли того самого, своего работника.

– Не жалели потом об этом решении?

– Не сосчитать, сколько раз. Потому что место-то на самом деле было неплохое. И, наверно, если бы я тогда не была такой опустошенной и придавленной, я бы, наверно, согласилась. А может, и нет. Не знаю… Ну, сложилось так, как сложилось.

– Вы же, надеюсь, не винили себя потом?

– Нет-нет. На тот момент это было правильное решение.

– А муж что сказал?

– Сказал: «Ничего страшного, продолжай искать».

– Какой молодец!

– Да, мне его такая реакция тогда сильно помогла.

– И вы продолжили искать?

– Не сразу. Наверно, неделю дала себе отдохнуть, отвлечься.

– Помогло?

– Да. Потом было уже гораздо легче предлагать себя работодателю.

– Это здорово! Как насчет того, чтобы поговорить об этом завтра? Если, конечно, захотите. Вы ведь еще не все рассказали.

Маша чувствовала на себе испытующий взгляд Светланы. Хочет ли она? А-а-а, ладно, ей ведь действительно стало легче. Давай же, трусишка, решайся!

– Хочу. А вам это удобно вообще?

– Это часть моей работы. – Светлана улыбнулась. – Ну так что, тогда до завтра? Давайте также в девять встретимся здесь, у этой скамейки?

– Договорились!

С тех пор, как Маша приехала в «Афродиту», ей постоянно хотелось спать. Она кое-как заставляла себя сходить на завтрак, после чего сразу шла в свою комнату и не выходила оттуда до обеда. Она могла бы и на обед не ходить – аппетита совсем не было, – но она вспоминала о муже, который так старался для этого ее отдыха, и, движимая благодарностью, поднимала себя с кровати и все-таки брела в столовую.

Этим утром все было по-другому. Сегодня она проснулась непривычно рано. Уже светало, но солнца еще не было видно. Она подошла к окну, впервые за все время пребывания здесь. Природа тихо стряхивала остатки сна, и Маша чувствовала, как оживает ее душа. После разговора со Светланой Анатольевной в ней что-то изменилось. Неуловимое, невесомое, но что-то очень важное.

Как будто какая-то льдинка в ее сердце оттаяла под набирающим силу весенним солнцем. И под тонким слоем, ставшим прозрачным, уже можно было заметить маленькую зелененькую травку. Всю зиму она дремала под теплым снежным одеялом, но сейчас пришло время очнуться и выполнить свое предназначение, данное ей природой.

Маша аккуратно, чтобы не разбудить Наташу, приоткрыла окно. Вот он, этот неповторимый аромат утра! Свежий, чистый и только для нее одной. Она закрыла глаза, подняла руки, глубоко вдохнула и потянулась вверх, чуть привстав на носочки. Выдохнув, она еще немного постояла, не открывая глаз, прислушиваясь к своим ощущениям. Умиротворение и благодарность растекались по ней приятным, тягучим, как мед, потоком. «Здравствуй, новый день, – прошептала Маша. – Я тебе рада».

После завтрака она не пошла в комнату. До встречи со Светланой Анатольевной оставалось полчаса, и это время Маша решила провести с пользой: погулять по территории, напитаться энергией утра и настроиться на откровенную, искреннюю беседу. Она бродила без всякой видимой цели, но с таким чувством, будто здесь и сейчас она должна делать именно это: дышать, слушать, смотреть, возвращаться к истинной себе.

– Здравствуйте, Мария! – сказала Светлана Анатольевна, подходя к скамейке. Она, как и всегда, улыбалась, движения ее были мягкими, а глаза сияли ласковым светом.

«Сколько в этой женщине тепла! Как? Откуда?» – подумала Маша. Ответов, конечно, она не могла знать, но ей нравилось, что они знакомы, что Светлана Анатольевна вот так запросто приходит к ней, чтобы выслушать ее историю. Маша приветливо улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте! Доброе утро!

– Утро и правда доброе. Похоже, день будет солнечным. Как ваше настроение?

– Спасибо, замечательное!

– Это радует. Пусть оно таким сохранится до вечера.

Они немного помолчали, после чего Светлана вопросительно посмотрела на Машу.

– Продолжим?

– Светлана Анатольевна, может, не надо?..

– Что не надо?

– Ну, вспоминать это все… Как-то начинать день с грустного не хочется…

– А мы не будем грустить. Мы же знаем, что тот этап в прошлом, и вы уже другая. Сильнее, мудрее. А те события надо проговорить и отпустить. Чтобы больше стало места для нового, хорошего. Как думаете?

– Не знаю… Может быть…

– Вот давайте и проверим. Это же как генеральная уборка. Мы ее постоянно откладываем, потому что на нее нужно найти время и силы. Но если уж затеваем, то добираемся до каждого уголочка, вытаскиваем, вытряхиваем, вычищаем. Освобождаем пространство вокруг и внутри себя. Все отжившее, ненужное – прочь. Без лишних раздумий и сожаления. Чтобы оно не сдерживало нас, не мешало двигаться вперед. К нам – настоящим.