Георгий Асин - По законам тайги

Снежок опустил голову, глядя на свои лапы. Ему вдруг стало холодно и неуютно.

«И все же я не прав! – вздохнул Снежок. – Бог послал мне тяжелые испытания, но не бросил на краю погибели. Это он вернул меня к жизни, не отдал смерти, послал мне в помощь доброго человека. Священника… Нельзя терять веру, никогда. Как бы трудно ни было, веру в себя и Бога терять нельзя. Потеряешь веру, потеряешь и Бога. Не мне ли не знать об этом…»

Двери церкви открылись, и отец Дмитрий, благословив обступивших его прихожан, подошел к Снежку.

– Ну что, милый, заждался? Замерз небось, сердешный? Пойдем домой, погреешься, поешь…

***

Всю ночь Снежок не спал, он ворочался с боку на бок. За окном выла метель, хотя и пора бы зиме собираться в дальний путь, возвращаться домой в ледяные покои где-то там, в неведомых краях. В доме священника было тепло от натопленной печки. В темноте мерно тикали ходики, а за разрисованным причудливой изморозью окном бушевала непогода. Снежок поднялся с подстилки, он тихо подошел к окну. Встав на задние лапы и оперевшись на подоконник, прижался носом к холодному стеклу и закрыл глаза. Там, на улице, в темноте, среди снежной круговерти стояла маленькая церковь, в которой жил Бог. Люди заходили в церковь, молились каждый о своем и выходили из нее просветленные духом.

«Я тоже хочу, – подумал Снежок, – я хочу вместе с людьми зайти в церковь и встретиться с Богом. Да, я пес, не человек, я не такой, как люди, но я тоже могу любить всей душой, быть верным, и я не предам. Пусть мне пришлось не сладко, но я все забуду, хотя это и нелегко. Я забуду все то, что произошло со мной, и… мне очень нужно поговорить с Богом».

Поутру отец Дмитрий и Снежок отправились в дорожку. Метель намела пышные сугробы, и священник с собакой, утопая в снегу, едва добрались до церкви. Священник погладил Снежка по голове и, перекрестив его, собрался было войти внутрь, и у самых дверей почувствовал, как в его ладонь ткнулся холодный и влажный нос.

– Что тебе, Снежок, ты куда, милый? – удивился священник. – Что не идешь домой? Ступай, милый, ступай.

Но пес не уходил. Он уперся головой в его ладонь и слегка подтолкнул его к дверям.

– Ты что, войти хочешь?

Снежок уставился на священника, не отводя взгляда больших глаз, и тихо заскулил.

Отец Дмитрий улыбнулся, отворил дверь и пропустил Снежка вперед.

Пес несмело прошел внутрь и, робко оглядываясь, сел на пол. В мягком свете лампад, отсвечивая икрящимися лучиками от золотого убранства икон, на Снежка смотрели мудрые лики святых.

В церковь входили прихожане и удивлялись, глядя на то, как собака скромно сидит у дверей, внимательно всматриваясь в иконы. Снежка полюбили все жители села за его доброту и благородство. Но сейчас, увидев его в церкви – обители святого духа… Не всем это пришлось по душе. Никто не возмутился вслух, не стал прогонять его, но… Люди недоумевали: отчего отец Дмитрий допустил в храм Божий пусть доброго, но все же пса? Разве так можно, не кощунство ли это? Священник заметил смущение прихожан и успокоил их словом.

– Иной раз собакой или псом ругательно мы называем тех, кто ненавистен нам. А почему? Разве собака испокон веков, верностью и великим терпением служившая людям, чем-то хуже, чем мы? Не хуже, а чаще и несравненно лучше чем те, кто за свои поступки богомерзкие достоин всеобщего презрения. Разве это не так? Собака – создание Божье и послано нам в помощь, знайте. А раз не хотите Снежка видеть в церкви, так и не пущу я его сюда более. Не буду в этом вам перечить, хотя и не я привел его в дом Божий. Сам он пришел, по своей воле… Только скажу я вам вот еще что: можем ли мы отталкивать от Бога его творение? Господь великодушный, он любовью своей никого не оставит – ни нас, ни братьев наших меньших. Подумайте о том…

Пусть не сразу, но со временем люди согласились с доводами священника и с тех пор приняли люди Снежка в число церковных прихожан.

Стало уже обычным то, как он вместе с людьми входил в церковь. Сидя у входа, смиренно и внимательно слушал он проповеди и наставления отца Дмитрия, вдумываясь и размышляя над каждым сказанным словом. Каждую ночь, ложась спать, Снежок с теплотой в сердце вспоминал о том, как при лучистом свете церковных свечей он с упоением слушал слова о Боге. Снежок, лежа на своей любимой подстилке, предвкушал то, как завтра с утра он вновь войдет, пройдет по проторенной снежной дорожке и вместе со священником войдет в Божий храм.

***

Вот и прошла долгая зима. На смену зиме пришла душистая, напоенная удивительными запахами чудная весна, подарившая людям любовь и надежду. А потом жаркое лето поселилось в селе, и жители этого тихого мирка, сморенные дневной жарой, сидя на верандах долгими ночами, слушали звонкое стрекотанье неуемных цикад и вдыхали бесподобный аромат чайных роз. Все шло своим чередом, жизнь текла размеренно, не торопясь, как и положено с самого начала мирозданья.

В один из летних дней в церкви, как всегда, шла служба, и по ее окончании батюшка, осеняя крестом прихожан, подошел и к Снежку, смиренно подставившему лоб.

– Благословляю и тебя, милый мой, – улыбнулся священник, погладив собаку по голове. Снежок поднял на него глаза и улыбнулся ему в ответ, да так забавно, что прихожане подхватили эту улыбку, и в церкви словно стало еще светлей.

Вдруг снаружи послышался топот ног, двери в церкви отворились, и на пороге появилась запыхавшаяся соседка отца Дмитрия, тетя Дуся.

– Дом у Татьяны горит! – выдохнула она, держась за сердце. – Люди добрые, помогите! Дочка там внутри осталась!

Люди, наспех крестясь, выбежали из церкви и бросились бежать к пылающему огнем дому, у озерца. Отец Дмитрий, подхватив полы рясы, бежал вместе со всеми, но впереди всех, навострив уши, несся Снежок. Деревянный дом, охваченный высоким столбом ярко-рыжего пламени, трещал, метал в небо гроздья искр, грозя вот-вот обрушиться. Селяне, выстроившись в цепочку, черпали воду из озера и выплескивали ее в жадную пасть огня. Люди передавали по цепочке ведра с водой, едва удерживая кричащую, рвущуюся в огонь Татьяну.

– Пустите, а-а-а! Пустите-е-е-е!… Отпустите меня к доченьке!…

Неимоверным движением ей удалось вырваться, она оттолкнула удерживающих ее женщин и кинулась к дому. У самой огненной завесы ее успел удержать отец Дмитрий, обхватив руками.

«Что же это творится такое? – подумал Снежок, мечась среди людей, глядя, как бушующее пламя поднимается все выше и выше. – Неужели опоздали? Неужели не успели? Нет, так не должно быть! Бог не допустит, он поможет! Он поможет, конечно же, как помог однажды мне. Ведь я умирал и потерял всякую надежду. Но Бог спас, и я жив! Теперь я помогу вместе с Богом, если так надо! Я помогу!

На глазах у оторопевших сельчан Снежок со всех ног помчался к дому и у самого порога, закрыв глаза, бросился внутрь…