Номен Нескио - Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

Карандаш, который был в руках у Гитлера выпал из ладони, произведя неестественно громкий стук о пол, прервав доклад шефа армейской разведки Абвер адмирала Вильгельма Франца Канариса. Остальные офицеры, присутствующие на совещании Особой комиссии Ставки, кажется, даже перестали дышать, обратив, как один, своё внимание на сидевшего вполоборота к столу, фюрера.

– Почему же наши неудачи в Арктике зависят, прежде всего, от наших собственных действий, – немного помолчав, произнёс Гитлер, – Ведь еще в сорок первом году мы могли быть в Мурманске, но безнадёжно застряли в этой локальной войсковой операции в Большой Западной Лице. Тем не менее, имея значительное превосходство и наличие специальных частей Вермахта в виде горных войск генерал-лейтенанта Дитля, мы, однако, позволяем группировке русских из состава четырнадцатой армии, до сих пор удерживать плацдарм на полуострове Средний. Что, собственно, свело на нет наши усилия по взятию Мурманска. Мы остановились в восьмидесяти километрах от важнейшего порта в Арктике и с тех пор не продвинулись ни на шаг. Ни на шаг, фельдмаршал Клюге!!! А ведь вы обещали мне безоговорочный успех. И что мы имеем?

Тяжело дыша, Гитлер впился глазами в командующего группой армии «Север» генерал- фельдмаршала Гюнтера фон Клюге. Командующий самой крупной группировкой Вермахта сидел молча. Гитлер выдерживал паузу решая, с кем начать разбирательство по провальным операциям на Севере.

Решив не трогать пока Клюге, он продолжил:

– …а что же «Адмирал Шеер» и остальные…? Так и они не выполнили своей задачи. Насколько я помню, что речь шла о полномасштабной акции с высадкой десанта и уничтожением объектов военного значения. Ну и что же мы получили? Целый крейсер зашёл для того, чтобы напугать местных собак, но никак не русских, которые, к тому же, еще и умудрились его поджечь. Как…? Как такое может быть…? Я прекрасно понимаю, что мы отвлеклись от темы, но скидывать со счетов подобные обстоятельства, не сделав должных выводов, это преступление перед народом Германии, перед Европой да, пожалуй, перед всем миром. Преступление, господа…! Я призван очистить мир от большевизма, и пусть Сталин убирается на свой Арарат.

Глаза Гитлера округлились от собственных слов и размаха его миссии. Немного успокоившись, он поднялся со своего места и не торопясь, как будто стараясь не нарушить возникшую тишину, прошёлся по огромному кабинету, остановившись у своего бронзового бюста, установленного на постаменте в виде колонны.

– Что ж, продолжайте, Дёниц, – более обращаясь к металлическому двойнику, произнёс фюрер, полностью погрузившись в свои мысли.

Присутствующие вздрогнули и мгновенно перевели взгляд с Гитлера на командующего подводным флотом Германии гросс – адмирала Карла Дёница.

– Но, мой фюрер. Простите. Мой доклад после адмирала Рёдера, – тихо проговорил Дёниц.

Рука, в которой он держал белоснежный платок, задёргалась в нерешительности, но вскоре, овладев собой, он вытер пот, выступивший маленькими капельками на лбу и висках. Гитлер немного замешкался, но тут же взял себя в руки, показывая, что он владеет ситуацией, повернулся к присутствующим.

– У нас не запланировано обсуждение еврейского вопроса, поэтому ваш доклад следующий, Карл, – мрачно произнёс Гитлер, не упустив момента продемонстрировать своё отношение к действующему командующему морскими силами Германии Эриху Редеру с некоторых пор, впавшему в немилость.

– Адмирал, – обратился фюрер к Канарису, – Продолжайте…, прошу вас. Мы несколько отвлеклись.

– Благодарю, – слегка склонив голову, ответил Канарис, выражая почтительность более для того, чтобы, оттянув время, вспомнить, на чём прервался его доклад.

– Исследования, а также затраченные средства и жертвы более чем оправдывают наш интерес к русскому Северу. Наличие природных ресурсов в коих нуждается Третий Рейх, выделяет приоритетное направление военного строительства, что уж говорить о возможностях, которые открываются при использовании Северного морского пути для выхода к берегам Америки в Тихий океан. Созданные пункты наблюдения за действиями русских, радиозонды и станции пеленга, это всё конечно хорошо, но и имеющиеся секретные базы для заправки, ремонта и обеспечения наших сил требуют пополнения и обслуживания. Наш подводный флот не имеет возможности долговременного автономного хода в водах противника, тем более что навигационный период в этих широтах и без того мал что бы еще вести боевые действия любой активности вдали от наших баз в Норвегии. К тому же я предлагаю полностью исключить всяческую информацию о наших действиях в Арктике, в том числе и в пропагандистских целях. Народ Германии позже узнает о своих героях. Наши успехи в русской компании…

– Наши успехи в русской компании есть только у нашего Йозефа ( прим. Геббельс )! – раздражительно перебил Гитлер Канариса, – Он слишком увлекается сочинениями этого француза, Жюля Верна, вот и верит в чудеса, так что не лгите ни себе, ни нации! Вы прекрасно знаете о том, какой неимоверной ценой достаются нам эти победы, если вы о них, конечно.… И я не понимаю, каким образом солдатам пограничной стражи, матросам и полицейским силам Советов удаётся противостоять, обученным воевать в горной местности, в условиях Севера, егерям горного корпуса «Норвегия», там, на всё той же Лице. Вот о чем, прежде всего надо задуматься, так как подобное происходит на всём протяжении Восточного фронта, и я начинаю думать, что повсеместное ожесточённое сопротивление русских, есть не иначе как абсолютно неизученная часть военной доктрины большевиков. Своим докладом, адмирал, вы не убедили меня в совершенстве выбранной тактики освоения арктических широт, тем не менее я принимаю ваши доводы только потому, что каждый день военных действий которые ведёт Германия, стоит огромных финансовых затрат и человеческих жертв, лучших, заметьте адмирал, лучших сынов Рейха! И я не позволю не считаться с этим фактом. У нас нет времени на раздумья. Нужны действия и результат.

Гитлер резко поднялся со своего кресла и очередной карандаш, брошенный им, перелетев через дубовый стол, покатился по полу. Приступ ярости охватил фюрера. В подобной ситуации, он не мог контролировать себя, сильно изменившись после поражения под Сталинградом, обвиняя в этом командующего злополучной шестой армией фельдмаршала Паулюса, адмирала Канариса как руководителя Абвера, трусость союзных итальянских и румынских соединений, видя предательство из своего окружения и несостоятельность своих стратегов и аналитиков, чуть было не похоронивших группу армии «Юг». В полном бессилии он рухнул в своё кресло тяжело дыша. Офицер, ведший стенограмму заседания, быстро поднялся со своего места, и вышел из зала, вернувшись с личным доктором фюрера, который осторожно взяв руку Гитлера за запястье, проверил пульс, после чего достал таблетку в капсуле положил на блюдце и налив в стакан воды поставил лекарство перед ним. Затем влажной салфеткой вытер виски и лоб своего пациента, прибрав растрепавшуюся чёлку, и протёр смоченной ватой виски. Гитлер, в знак благодарности, слегка кивнул и жестом руки показал, что последний может быть свободен. Посидев еще немного, он взял в руки капсулу, некоторое время, внимательно рассматривая её, и вдруг быстро проглотил лекарство, запив водой. Дальше, более от бессилия он произнёс: