Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

В СССР было мало хороших вещей, но если побегать по магазинам и комиссионным, можно было одеться прекрасно! Деньги были!!! А сейчас, товаров полно, а денег нету!!! Так – лучше?! Не уверен. Я недавно был в магазинах польской и итальянской одежды – они пусты совершенно. Только бродят продавцы с лицами людей, ожидающих расстрела. Я был в трёх огромных, многоэтажных торговых центрах – они тоже совершенно пусты. Куда мы катимся?! Мне стало совсем плохо. Закружилась голова. «Саша!» -услышал я чей-то мужской голос. Такое впечатление, что он прозвучал откуда-то с потолка. Я поднял голову. Около огромной люстры плавал в воздухе Смоктуновский, прозрачный, в белом хитоне. Он улыбнулся, бросил мне какую-то коробочку, и исчез. Я открыл её. Там была квадратная таблетка. «Съешь её!» -откуда-то прозвучал голос Смоктуновского. Я съел. И что-то невероятное произошло со мной! Боль мгновенно прошла, я взлетел выше Кремля, и через секунду очутился у себя во дворе, на скамейке у подъезда… Кругом, неизвестно почему и как, выросли в огромном количестве, яркие, как бы райские цветы. Ошеломление проходило медленно. Наконец прошло. Я хотел уйти, но ко мне подошла собака наших соседей, и ласково положила мне на колени свою кудрявую, красивую, умную голову. Ну как тут можно уйти?

Лето. Жара. Рынок кипит толпой. Такая давка, что становится страшно. Кажется, ещё минута – и сойдёшь с ума от напряжения. Среди этого муравейника вижу удивительную пару: маленький толстый азербайджанец, хозяин рынка, с крохотным, очаровательно красивым сыном, одетым в модную одежду всех цветов радуги. Они медленно, спокойно плывут среди этого кошмара, словно гуляют по парку, среди цветов и фонтанов. На лице отца блаженная улыбка, глаза полузакрыты, в одной руке пластмассовый стаканчик с пивом, в другой ладошка сына. Мальчик держит в руке конфетку на палочке и с привычным спокойствием смотрит сказочно-прекрасными, чёрными глазами, на это страшное мельканье огромных ног, на грязные, раздутые сумки, в сантиметре летящие от его лица…

Как они меня поразили! Как я им завидовал – они счастливы! Здесь, сейчас, в этом аду! Боги! Боги торговли! Бог большой и бог маленький!

…Выстрел! Бах! Я вылетаю из какой- то черной ямы и взмываю над Москвой! У меня розовые крылья и чудесное настроение! Кто- то крикнул вслед: «Поищи русское счастье!». Ха-Ха! Я не дурак! Я не буду искать то, что давно исчезло! Я просто полетаю! Откуда у меня крылья? Не знаю! Лечу и все! Где я? А, над родной консерваторией, в которой я когда- то учился! Привет, старушка! Вот он, я! «Не шуми!» -тихо прошептал кто-то. Правильно, шуметь в святом месте не нужно… Я умолкаю…

Как я в первый раз посмел войти к своему Учителю – я не понимаю. Меня трясло. Он был знаменитостью огромной. Почему он взял меня к себе в класс – загадка для меня. Я чуть с ума не сошел от радости и изумления!

Как удивительно я провел четыре года в стенах консы! Как я был счастлив! С каким наслаждением занимался! Не передать!

Все!

Улетаю!

Прилетаю!

Где я?

Я сижу в каком – то сквере и смотрю на дорогу. Мимо меня медленно проезжает длинная черная машина, дипломатического типа. В ней возят богов. Наверняка она бронированная. Где – то в середине спрятаны пушки, пулеметы, огнеметы… Машина, сверкая черными боками, уезжает. Уехала. Кругом красивые дома. Тихо. Мне кто – то шепчет на ухо: « Несколько десятков миллионов сидят в болоте, стонут, кричат от боли. Огромная сила, которая может им помочь, известна. Но у этой силы другие планы. Она смотрит на сотни лет вперед и ей не интересно, что у нее делается под носом. Ей жизнь этих людей несчастных мешает. Они ей не нужны. Что скажешь?» Я заорал: «Пусти!!!». И улетел.

…Мне 17 лет. Я хожу по красивому бело – зеленому южному русскому городу…50 лет тому назад… Я зачислен в один из музыкальных институтов, но редко там бываю. Скоро домой, в Москву! Я мечтаю о консерватории. Меня ждут. Кто? Ну, мама, например…

В городе много хороших ресторанов, кафе… Люди одеты красиво, модно… Они веселы, деятельны и так прекрасно выглядят, что на какое – то время забываешь о быстротечности жизни и ее печальном, и неизбежном завершении, что очень хорошо, конечно…

Захожу из любопытства, в продуктовый магазин. Оглядываюсь и цепенею от изумления: в огромном продуктовом магазине, продуктов – нет! Лежат горы синих, жилистых, уже почти окаменевших кур и пирамиды из рыбных консервов, в начинающих ржаветь банках! Все! Как! Почему?! Где купить еду? На базаре? И только? И это в крупнейшем, областном советском городе, где по идее всего должно быть навалом?! Как я мог тогда не понять, что государство гибнет?!

Я не в силах больше здесь находиться! Взмахиваю крыльями и лечу неизвестно куда! В пути маршрут должен как – то определиться. Сам собой! Лечу!!! Неожиданно дорогу пересекает жук! Большой, мощный, блестящий —майский жук! Ныряю под него и… пикирую вниз! Куда? Во двор Кембриджского университета… Студенты, пацанов 20, играют в футбол… Половина россияне… Они тут свои… Где их дом, уже не понимают… Ну, это естественно… Улетаю!

…Упал куда —то… Какой-то странный, голубой, прозрачный шар… Ну, плевать, какой… Там, внизу, картинки: в шампанском и в грязи плавают люди… И тем и другим – смешно… Шампанского бассейн, грязи – океан…

Под шампанским и грязью стройно идут духовые оркестры… Их музыка похожа на карканье миллиона ворон…

Ещё ниже – трёхлетние дети бросаются пирожными Подражают киногероям…

Бац! Съезжаю куда-то вбок… Южно-Русский ветерок меня туда сдвинул… Ну, и где я?

А! Двор московского дома, где я бегал мальчишкой. Странный он стал: раньше в нём были румяные старухи, румяные дети, румяные цветы. А теперь – пусто! Впрочем, появились странные скамейки, изготовленные в виде весёлых бегемотов. Сделано хорошо, талантливо… Но сидеть на них некому.

Улетаю!

Синева небесная! Звёзды! Странные бабочки из солнечного света!

Сижу на ветке мирового искусства! Слушаю Синатру… Как чудесно он поёт! Какая музыка! Его искусство сильнее ракет, танков, многообещающих, фальшивых речей президентов… Для меня, по крайней мере! Поёт Синатра, кстати, романс Рубинштейна на стихи Пушкина. И как!!! Я блаженствую! Но! Но! Но!!! Навстречу мне несётся белый шар! Приближается! Это не шар! Это лохматый седой старик в белом балахоне! Он крикнул: «Во всей стране исчезло моё лекарство! Где взять?! Говорят, бери, где хочешь! Как я буду искать и брать?!» – крикнул старик и, превратясь в огненный шар, взорвался! Вниз потекли реки пламени, загорелись несколько городов. Каких-то очень знакомых по очертаниям. Берлин… Лондон… Париж… Калуга… Рыбинск… Странно, они-то тут при чём?! Я запутался… И от досады стукнул кулаком по шару… «Не смей!» -крикнул кто-то, и я оцепенел… Но вскоре произошло нечто, оживившее меня! Что-то разноцветное, красивое, в виде русской праздничной шали в розах, приближалось ко мне. Потом свернулось в клубок, и с музыкальным сопровождением рассыпалось в множество поющих женщин. Они пели и кричали: «Мы оперный хор! Нас уволили из экономии! Опера умирает! Спасите нас!» По моему лицу певицы поняли, что я ничего сделать для них не могу, и, превратившись в стальные, тяжкие стрелы, ужасным градом понеслись вниз. Я видел, как они вонзились в оперные театры, разрушили их совершенно, и оперное искусство приказало долго жить.