Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

А это? А! В ресторан, верхом на бокастой, белой лошади, царственно въезжает налитый вином до краёв, Александр Иванович Куприн! Его рассказ «Чудесный доктор» потряс меня! Да и всё прочее написанное им, поразило своим мастерством! Он был великий писатель! Но это почему-то понимаю один я!

Вдруг – бах! Трах! Тарарах! Грохот, звон разбитого стекла! Крики! В соседнем ресторане подрались два очень красивых молодых человека. Кажется, это были Станиславский и Немирович- Данченко…

Островский, улыбаясь, спросил меня: «Ну, как, Саша, нравится?»

Я закричал, что я в полнейшем восторге! И попросил показать, как Толстой и Достоевский, смеясь, бросили в гору земляники, политой сливками, писателя Мамина- Сибиряка, уснувшего после шестой бутылки шампанского…

Островский нахмурился, и пробурчал: «Всё это враньё, дорогой мой! Это у вас бывает, а у нас, нет! Улетаем!»

Тишина. Зима исчезла. Тепло. Небо нежно-голубое, бескрайнее, бездонное… Звёзды светятся величественно и кротко. Какие-то яркие фигурки с огромной скоростью проносятся мимо нас. Тысячи! Сотнями тысяч! Миллионами!

Островский крикнул: «Матушка Россия, я твоё приказание выполнил! Я Сашу привёз!»

– Спасибо! – прогремел женский голос. Откуда-то из глубины неба, вышла красивая, огромная женщина, поражающая своей мощью и нарядностью одеяний. Села на что-то розовое…

– Здравствуй, Саша! Извини, что оторвала тебя от дел! Впрочем, может быть это и хорошо, ты ведь стреляться собирался, деньги искал на оружие. И не ты один. Ну, перестань трястись… Покушай-ка… Ты у меня в гостях. Я знаю, что у тебя диабет. Но у меня он тебя не тронет! Кушай!

Появился стол, неизвестно откуда. На нём было всё, что я хотел долгие годы. Торт «Марика» (советский), жареная картошка, шоколад, кекс «Московский» (советский), и халва (советская)…

Я не помню, как я это съел, но это произошло! Я съел всё!

После того, как я прохрипел: «Спасибо!», Матушка- Россия сказала:

– Саша, ты живёшь тяжело. Я знаю. Конечно, не ты один, но сегодня речь пойдёт о тебе. Да, Родина твоя искалечена ужасно! Но твоя Родина не там, где ты думаешь! Твоя Родина- русское искусство, русская классика! Ты ведь плакал, когда читал Сашку Куприна! Вот он и все другие – твоя истинная Родина! А там, за воротами – всё залито слезами и грязью… Потом всё изменится! Россия опять станет Великой и прекрасной! Но сейчас, что-то странное с ней твориться… Ну, ты и сам знаешь… Вот, то главное, что я хотела тебе сказать – не бросай писать! Ни в коем случае! Ты погибнешь от тоски! Но зачем? Почему? Сообщаю тебе, что есть у нас Небесная библиотека, в которую Небесные люди собирают всё хорошее, чистое, талантливое. Саша, у тебя есть шанс стать одним из миллионов её авторов! Поэтому работай, и надейся на внимание Высших Сил ко всем вам, труженикам пера! Ну, а теперь, извини, мне пора! Дел у меня по горло!

Вокруг России образовался гигантский розовый круг, и она в нём исчезла.

А я очутился в своей комнате. На столе лежала бумага, на которой было что-то написано. Я прочитал: «Саня, пиши, и пей вино! Читай всех нас, и ты будешь счастлив! Твой Александр Куприн, и все твои любимые русские писатели! Обнимаем тебя, и желаем писать, как мы! Устроит? Давай! Поехали! Наливаем, и пьём за тебя! Как и ты за нас!»

Какой счастливый день! Восемь часов я слушал Фрэнка Синатру! Божественный певец! Недосягаемый! Таких больше не будет!

…Наслушавшись до последнего предела, я выпил бутылку кефира, съел кусок хлеба, и посмотрел несколько фильмов с Мэрилин Монро! Обожаю её! Восхищаюсь ею! Гениальная актриса! Её коллеги, американские актёры, считали её посредственностью! Как это могло быть?! Ну, сложный характер, ну, невыносима, ну, невменяема, требовательна, непонятна! Но это надо было терпеть изо всех сил! Не нужно было думать только о себе! Нужно было думать в первую очередь о ней! Мэрилин была тяжело больна! И это не понимали только самовлюблённые дураки и дуры!

…Всё. Наступил вечер. Я что-то писал. Начал новую пьесу. Устал. По привычке, перед сном, выпил стакан ликёра, чтобы лучше спать, и лёг в постель. Немножко помечтал о жизни во времена Мэрилин и Фрэнка. И уснул. Так неожиданно и крепко, словно потерял сознание.

…Мрак. Тишина. Странно, неожиданно, вспыхнул яркий день! Над Москвой медленно летит гигантская, улыбающаяся голова Мао Цзэдуна! Потом Франция, Эйфелева башня, я прыгаю с неё, и лечу над какой-то пустыней. Вдруг, из песка, выпрыгнул огромный, полосатый, рогатый заяц, ударил меня лапой, и стал душить! Как тяжело мне, как страшно, я умираю!

Тишина. Всё ушло. Я сижу среди цветов, напротив меня сидят Фрэнк Синатра, и Мэрилин Монро. Я молчал. Фрэнк и Мэрилин улыбались.

– Сашенька, не бойся! Мы – немножко другие, но настоящие! – сказала Мэрилин. – Мы вырвали тебя из страшного сна. Ты мог погибнуть. Сейчас ты и мы, висим высоко над Москвой, на площадке, созданной нашим умственным усилием. Нам это разрешено. Ты не боишься?

– Нет, -сказал я. И ничего больше сказать не мог. Я думал, что я умер. И то, что видел, не понимал совершенно. Галлюцинации? Мираж? Игра каких-то неведомых сил природы?

– Ты не умер, Саня, -сказал Фрэнк, -Ты симпатичен нам, и мы пришли к тебе на помощь. Ты ведь считаешь меня великим певцом?

Я кивнул. Фрэнк налил мне стакан виски. Я выпил. И стал медленно приходить в себя.

– Ты ведь считаешь Мэрилин величайшей актрисой?

– Да! Конечно! – крикнул я, и посмотрел на Мэрилин.

Мэрилин улыбнулась, и сказала:

– Ты умничка, Саша, а мои коллеги из Голливуда- нет. Ты разбираешься в искусстве, – а они нет…

– Мы хотим поговорить с тобой, Саня, -сказал Фрэнк. – Вернее, хотим помочь тебе. Ты часто с ужасом думаешь, что твоя страна на краю гибели. И ты прав. Ты думаешь, как спасти её… Но понять, что для этого нужно сделать, не можешь… Так?

– Да… не могу! – прохрипел я…

Мэрилин положила руку Фрэнку на плечо и сказала:

– Подожди, Фрэнк, он что-то не может прийти в себя… Может быть, он хочет есть. Саша, ты хочешь моё пирожное? Я сама сделала его!

– Ну, конечно, Мэрилин! – хрипло крикнул я.

– Прекрасно, мой дорогой! Съешь-ка вот это! – Мэрилин хлопнула в ладоши, и у неё в руках появилось малахитовое блюдо с золотистыми и розовыми пирожными.

– Ну как? – спросила Мэрилин.

– Бесподобно! – крикнул я, -Такого на земле быть не может!

– Верно, – сказала Мэрилин, и печально улыбнувшись, сказала, – Там вообще мало хорошего…

– Давай ещё стакан! – сказал Фрэнк, и налил мне виски. – Он тебя воодушевит!

Я жадно выпил, и спросил:

– Фрэнк, что нужно сделать, чтобы спасти страну?

– Нужно экстренно, и совершенно, перенастроить управление страной. Сейчас она в уродливом, противоестественном состоянии… Чем-то напоминает феодальный строй… Как известно, это устарело…