Вадим Егоров - Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

За год до этого я излечился от своей ангины, прилипавшей ко мне весьма часто..Мама поводила меня на сеанс УФО – ультрафиолетовых лучей и ангина чудесным образом прошла. В Хосте всюду пальмы и кипарисы. Дома у нас (в «Кристалле») тоже росла пальма. «Благородное растение!» – сказала о ней мама. Действительно, благородное. Она была, конечно, комнатная, небольшая, но мы все ее очень любили. Оберегали от серого симпатяги котенка Мурзика, жившего у нас одно время. Его как-то после моих просьб о кошке принесла баба Вера. Дымчатый, серый в чуть заметную полоску, он был невероятно хорош. Имя ему дал я. Он висел на шторах, грыз подлокотники кресел. И, несмотря на мои протесты, мама попросила бабу Веру вернуть его прежним хозяевам обратно. Те уже соскучились по котику и очень жалели, что столь опрометчиво его отдали. Все закончилось хорошо для кота, а я расстраивался. Как сейчас вижу сюжет, как баба Вера держит котенка в бордовой авоське, а он сидит и не сопротивляется… как игрушка..В Хосте каждый вечер мы ходили в летний кинотеатр. Чаще это был Летний Театр, расположенный рядом с Домом Творчества. Там шли отличные фильмы, в том числе американские: «Ловко устроился», о человеке, устроившемся нянем ребенка в один состоятельный дом, «Мужчины в ее жизни» о красивой женщине и талантливой балерине, «Лучшие годы нашей жизни» о трех -приятелях – бывших фронтовиках (у одного из них вместо рук крючки-протезы). Все эти фильмы вышли на экраны США в сороковые-пятидесятые годы, но смотрелись свежо и с чувством. И сейчас мне очень нравился кино наше советское и американское, французское, немецкое с первых послевоенных лет и до середины шестидесятых примерно.

Об итальянском неореализме и французской новой волне знают все, но и до новой волны были хорошие фильмы. Очень хороша во всех своих фильмах» Секрет актрисы» или «Без ума от музыки " (трофейный, с песенкой «Едут леди на велосипеде») и, конечно, «Сестра его дворецкого» Дина Дурбин! Ну что за девушка прекрасная! Шел там и фильм» Королева шантеклера» с красавицей Сарой Монтьень, но с детьми до 16 лет вход был запрещен и поэтому мы с родителями его посмотрели с горки Дома творчества, но так издали я запомнил лишь несколько кадров. Много позже я посмотрел этот фильм целиком, но этот просмотр стерся в памяти, а из первого просмотра прекрасная героиня в схваченной после ванны на груди простыне так и запомнилась по сей день.

А на главной площади Хосты был и до сих пор есть кинотеатр «Луч» обыкновенный, под крышей, белый с колоннами. В фойе стояла большая шахматная доска с фанерными желтыми и черными тридцатисантиметровыми фигурами. Я у какого-то мальчика выиграл партию. Здесь я и детские фильмы смотрел. Например, «Тайна пещеры Каниюта». Но совершенно потряс меня «Герой нашего времени» – двухсерийный (Бэла и Максим Максимыч) широкоэкранный цветной, только что вышедший на экраны художественный фильм по роману М.Ю.Лермонтова. Печорина сыграл Владимир Ивашов, а Максима Максимовича – Алексей Чернов, в роли автора был Николай Бурляев. Казбич, Бэла, Азамат, Слепой и Девушка -певунья Светличная были очень убедительны. И виолончель за кадром в начале фильма. Для меня открылся лермонтовский Кавказ, но не грузинский, с которым я уже отчасти был знаком, а чеченский, черкесский времен Ермолова и Паскевича. Я рисовал эти сюжеты, сделал себе шашку их красивой пальмовой ветви, выпросил у мамы пару черных металлических пистолетов, отдаленно напоминавших дуэльные, шариковую ручку-ружье и маленький кинжальчик в металлических черно-золотистых ножнах с клинком в качестве пилочки для ногтей. Вот это фильм, с ним целый мир кавказский, русский открывается! По приезде в Свердловск я жадно прочитал и книгу Лермонтова «Герой нашего времени» и пожалел, что не экранизирована «Княжна Мэри». Оказалось, что такая экранизация была осуществлена десятью годами раньше, другим режиссером и с другими актерами. Тоже неплохо, но меня та лента так не проняла.

Я был, пожалуй, один из немногих школьников, прочитавших роман Лермонтова полностью и по своей инициативе в десять лет от роду. В нашем доме (точнее – где мы остановились, на Шоссейной) жила красивая девчонка с карими глазами и длинной пшеничной косой. И толстый неприятный парень, ее одноклассник. Он один раз заговорил со мной, но в речи проскочило матерное слово, и мне это не понравилось. А девочка была положительная, хорошая. Жаль, что я с ней не познакомился. Перед Домом Творчества росли обалденные нежно-бордовые и с удивительным ароматом розы, мы с родителями на них любовались!

Мне родители купили здесь хэбэшные темно-песочные простроченные двойными швами ярко-желтой нити брюки и красную футболку. И еще белую войлочную шляпу с белой же, напоминавшей тополиный пух опушкой. Почти все отдыхающие ходили в этих дурацких шляпах и ели белую сладкую вату. Обедали мы в кафушке на улице, идущей слева от кинотеатра «Луч», имевшей типовое для курортных мест название «Шашлычная» с большими очередями, очуменно жгучим оранжевым соусом шашлыков, кебабов, бифштексов и гуляшей, горячим бульонами с пельменями из пачек и невкусными абрикосовыми компотами. На рынки покупали всего вдоволь.

Как-то нас под утро застало небольшое землетрясение. Я стал просыпаться от того, что часов в шесть мою мемаллическую кровать с панцырной сеткой на маленьких колесиках кто-то покачивает и слегка тянет на себя. Представил сквозь сон улыбающегося (типа» Давай вставать») папу. Но потом «папа» отстал, и я продолжил спать. Проснувшись, мы с папой и мамой обменялись похожими впечатлениями. Удивленная сквозь сон мама произнесла: " Вадик, не шатай мою кровать». Мама вскоре пообщалась с Порфирьевной, узнав от нее, что это было землятресение. Дескать, наш дом опоясан защитным обручем. А если б его не было или баллы были покруче, то последствия могли быть любые. Все жители дома, за исключением нас, выбежали на улицу в опасении, что дом рухнет. Ощущения этого землетрясения я помню по сей день. На пляжах душевых кабин тогда не было, мылись мы в бане курортполиклинники рядом с рынком. Купались на городском пляже. Там тогда песочек был еще хорош. После этой поездки я полюбил Хосту навсегда.

И вот кончается третий класс. Двадцатое мая шестьдесят восьмого… я сижу дома и учу стихотворение Некрасова «Идет- гудет зеленый шум. Зеленый шум- весенний шум. Играючи расходится вдруг ветер верховой- качнет кусты ольховые, осыпет пыль цветочную. Как облако все зелено – и воздух, и вода! „А за окном шумит на теплых ветрах свежими кронами, буйствует своей восхитительной, озаренной солнцем изумрудной красотой май. Мы с бабой Верой по окончании учебного года пошли на „Неуловимые мстители“ в „Искру“. День теплый, хоть и облачный. На экране на фоне восходящего алого солнечного диска четыре всадника в буденновках и негромкая песня: „Бьют свинцовые ливни, нам пророча беду, мы на плечи взвалили и беду, и нужду. Громыхает Гражданская война – от темна до темна – много в жизни тропинок, только правда – одна…“ И слова: Юным героям Гражданской войны посвящается. Данька и Оксанка, Яшка -цыган и Валерка, Буба Касторский, Лютый и батька Бурнаш и сам Буденный…“ А вдоль дороги мертвые с косами стоят… И тишина». Очень нам с бабой Верой понравился фильм, жаль вот только, что от повести П. Бляхина «Красные дьяволята» почти ничего не осталось. Возникла другая история, прекрасная, но другая.