Татьяна Сороколетова - Хранительницы счастья

– Я думаю, что роль золота слишком преувеличена, – с серьёзным видом заявила Катажина, – Люди сами назначают цену предметам, и потом всю жизнь охотятся за ними. Почему к примеру алюминий никому не нужен, а золото и платина имеют огромную стоимость?

– Во-первых всё дело в ресурсах, – издалека начинал пан Гажевски. Он любил объяснять дочери устройство мира, и на каждый вопрос старался дать понятный ответ.

Катажина получила светское образование и проявила свой музыкальный талант на сцене оперного театра три года назад. Будучи в интересном положении, пани Катажина исполнила партию цыганки из нового репертуара, и сорвала бурные овации. Позже, выбрав иной жизненный путь, она полностью посвятила себя семье.

Впервые она влюбилась в возрасте шестнадцати лет в местного парня Дамиана Маевского. Настоящие, искренние чувства накрыли её и окунули в мир прекрасной, платонической любви. Дамиан был сыном разорившегося фабриканта, и пан Франчишек понимая, что он не пара его дочери, терпеливо выжидал, когда Катажина проживёт свои чувства и немного остынет. Не желая причинять ей боль упрёками и бессмысленными разговорами, пан дожидался подходящего момента. Случай представился совершенно неожиданно, и всё произошло совсем не так, как планировал Франчишек.

В тот жаркий, летний день Катажина и Дамиан сидели на берегу местного озера и вели крайне оживлённую беседу.

– Скажи-ка мне Дамиан, верно ли утверждение, что каждый человек рождён для счастья? – спрашивала Катажина.

– Безусловно, и счастье способны подарить друг другу только мы сами.

– Тогда почему вокруг так много несчастных и обездоленных? Неужели они не достойны хоть кусочка той радости, которая достаётся другим?

– Достоин каждый, но, чтобы получить его, нужно отдать что-то взамен, – мудро заметил он, – Весь наш мир, – он необъятно развёл руками впереди себя, – состоит из энергообмена, что отдаешь то и получаешь взамен!

– Откуда ты это знаешь? – Катажина хитро прищурилась, и посмотрела на него.

Парень встал и сделав несколько шагов, снова присел рядом.

– Моя бабушка очень мудрая женщина, она открыла мне множество секретов мироздания. И я уверен – каждый приходящий в этот мир берёт на себя бремя ответственности за счастье другого человека. Вот, например, я должен сделать хоть одного человека счастливым, если не смогу, я-то за меня это сделаешь ты!

– Я?? – удивлённо приподняв брови спросила Катажина.

– Да, да именно ты! Я ещё никого не успел сделать счастливым, поэтому возьми эту миссию на себя!

– Да ну тебя! – она весело отмахнулась, и уставилась на воду отражавшую ближайший лес.

Дамиан скинул рубаху и с разбега плюхнулся в воду.

– Смотри как я умею! – крикнул он и закрыв нос пальцами, ушёл под воду.

Прошло некоторое время прежде чем Катажина почувствовала неладное. Дамиан не выплывал уже несколько минут. Подняв тревогу и позвав на подмогу ребят, бездыханное тело Дамиана наконец выловили из озера. Ноги его оказались скрючены в неестественной позе.

– Ноги свело, – сказал кто-то в толпе, – Не смог выплыть.

– Какая страшная смерть! – добавила стоящая рядом, дочь мельника.

Катажина беззвучно плакала, склонившись над телом любимого. После похорон Дамиана, старая пани Лючия отозвала её в сторону и проговорила:

– Теперь, когда Дамиана нет и род наш прервался, я поручаю тебе стать хранительницей счастья.

– Я не понимаю Вас милая пани, – смущённо ответила Катажина.

– Нашему роду предначертана важная задача – делать окружающих людей счастливыми. Этот дар передавался из поколения в поколение, и если ты любила Дамиана, то должна принять и это преподношение.

– Но как я могу это сделать? Я ничего не умею, – противилась новым потрясениям Катажина.

– Я тебя научу, – тихо ответила пани Лючия и провела её в свой дом.

Прошло несколько лет и Катажина исполнила свой долг, раскрасив очередную ёлочную игрушку, она убрала её в сундук и надёжно закрыла на ключ. Теперь оставалось дождаться, когда Ядвиге исполнится двадцать пять лет и передать ей то, что осталось в наследство от рода Маевских.

– Едут! – громко оповестила Божена и кинулась открывать ворота.

Гужевая повозка лихо влетела в проулок и остановилась у дома Гажевски. Семья в полном составе, вновь собралась под тенью деревьев радостно приветствовав друг друга.

Наступивший декабрь мягким, воздушным суфле окутал Невский проспект. В первый день зимы, установились настоящие морозы сковавшие центральную артерию Петербурга в ледяные тиски. Нева встала, и крепкий лёд отражавшийся на солнце миллионами ярких бликов, дарил чувство безмятежного блаженства. Стоя на мосту напротив Зимнего дворца и вдыхая полной грудью обжигающе-ледяной воздух, каждый из вас непременно вспомнил бы те дни, где был абсолютно счастлив. В Петербурге иначе не получится, здесь всё замедляет ход и в задумчивости останавливается, окидывая взором волшебный город.

Размеренно проплывали троллейбусы волоча за собой стальные штанги, стройный ряд автомобилей пропуская пешеходов терпеливо стоял, ожидая, когда снующие люди, наконец разбредутся по своим домам. Наступившие сумерки дали сигнал городским службам, и проспект загорелся светом ярких фонарей. Грандиозен и восхитителен каждый уголок в этом чу́дном городе, но особое внимание привлекает один приметный дом. Выполненный в стиле эклектика 2 2 Эклектика – архитектурный стиль, представляет собой сочетание разнородных стилевых элементов. Часто в подобном сооружении используются элементы готики. из красной кирпичной кладки, внутри он поражал воображение совершенно фантастической парадной. Разноцветные витражи, потрясающие барельефы на стенах и потолках виде титанов и ангелов, подлинная историческая плитка под ногами, мозаичные панно, старинный камин, и огромная винтовая лестница-всё это великолепие невольно переносило в дореволюционную империю и обдавало духом шика и аристократизма.

На шестом этаже, почти под самой крышей знаменитой смотровой площадки, жила Любовь. Перешагивая порог её дома, гости невольно застывали в изумлении и удивлённо осматривались по сторонам. Квартира жила, гудела и источала тонкие флюиды гармонии, умиротворения и дарила ощущение полного релакса. Тик-так, тик-так… Небольшие деревянные часы в изумрудной окаймовке беспрестанно тикали на широком подоконнике, рядом расположилась лампа в виде переносного фонаря, длинная гирлянда с разноцветными огоньками мигала в так хода часов. Цветные эскизы, лекала и мотки ниток в хаотичном беспорядке лежали неподалеку. Вдоль карниза вместо штор были развешаны лимонно-оранжевые бумажные флажки, букет белоснежных хризантем идеально смотрелся в серебристой вазе, а приглушённый звук винилового проигрывателя создавал настроение этого зимнего вечера.