Надежда Сухова - Фантазиста. Первый тайм

Я стоял, опустив голову. Мне было нестерпимо стыдно, так стыдно, что я даже холода не чувствовал.

– Ты талантливый мальчик, Франческо, – продолжал тренер, – талантливый и трудолюбивый. Я это сразу понял. И когда ты стал очень быстро набирать форму, Гаспаро списал это на твой талант, но я-то знаю, что на одной одарённости далеко не уедешь. Я хотел с тобой поговорить, спросить, на самом ли деле ты нигде не занимался. Но тебя по вечерам не найти, и я решил за тобой проследить. Прости меня, если я тебя напугал.

– Я просто… мне это нравится, – вздохнул я.

– Это замечательно! – дедушка Тони положил руку мне на плечо и повёл к школе. – Я пришёл сказать тебе, что не обязательно уходить в такую даль, чтобы тренироваться. Ты можешь это делать на стадионе. Если хочешь, я попрошу Гаспаро, и он будет заниматься с тобой дополнительно.

В ответ я лишь пожал плечами, потому что мне не нравилась идея с тренировками на стадионе, да ещё в присутствии Гаспаро. Я сразу представил, как мальчишки прилипнут к окнам, чтобы поглазеть на это, как потом Карло начнёт ещё ожесточённой меня унижать, как меня станут ненавидеть даже те, кто сейчас относится равнодушно. Я даже слышал эти обидные выкрики: «Подхалим! Выскочка!». Но с другой стороны, я понимал, что на мою любимую полянку я больше не вернусь, потому что она рассекречена и на ней я уже не смогу чувствовать себя в безопасности. Все пути оказались перекрыты, и мне оставалось выбрать: прекратить занятия или перенести их на стадион, на всеобщее обозрение. Над этой дилеммой мне предстояло размышлять всю ночь.

Когда мы приблизились к зданию школы, дедушка Тони почему-то не свернул на дорогу, ведущую к главным дверям. Он повёл меня на поле.

– Хочешь стать настоящим футболистом – привыкай тренироваться в любых условиях, – пояснил он.

И тут я заметил, что возле трибуны лежит связка мячей. Значит, тренер знал, что мы придём сюда! Он всё предусмотрел! Я почувствовал себя разоблачённым шпионом. Однако дедушка Тони был полон энтузиазма. Он вывел меня на центр стадиона, и мы начали тренировку. Поначалу я не мог сосредоточиться, потому что всё ещё переживал из-за того, что моё тайное место больше не моё и не тайное, но постепенно я втянулся, футбол увлёк меня. Я не заметил, как мы полтора часа провели на поле. Когда я вернулся в комнату, на душе у меня снова стало погано и как-то неспокойно. Тренироваться на виду у всех мне не понравилось. Это сейчас я понимаю, зачем дедушка Тони сделал так: он хотел, чтобы я привык к стадиону, чтобы это поле стало для меня близким и ассоциировалось не только с общими занятиями, но и с футболом вообще.

Следующие два дня я не тренировался вовсе. Тренер не спрашивал, почему я не занимаюсь. Казалось, он вообще не обращает на меня внимания. Однако на третий день я уже изнывал без мяча. Я элементарно не знал, чем себя занять. И вечером решился тайком прокрасться на свою полянку, чтобы хоть немножко понабивать мяч. Я дождался, пока Джанфранко сядет клеить свои самолёты, спустился в спортзал за мячом и наткнулся на дедушку Тони.

– Опять собрался в лес? – строго спросил он.

Я не знал, что ответить, потому что, если бы я соврал, я бы покраснел. Так уж повелось в моей жизни, что врать я не умел вообще, в отличие от Карло.

– Франческо, я запрещаю тебе туда ходить, – уже мягче заговорил тренер. – Не потому, что я хочу досадить тебе. Просто ты там один, если с тобой что-то случится, мы все будем сильно переживать. Особенно я. Если ты будешь на виду, мне будет намного спокойней. Ты понимаешь меня?

– Да… – кивнул я.

– Ну и молодец! – он потрепал меня по волосам. – Так что иди на стадион, а я присоединюсь к тебе через десять минут.

Я совсем этого не хотел. Конечно, с тренером было интересно, он подсказывал, как лучше делать то или иное упражнение, давал новые и непривычные для меня задания, но мне всё-таки хотелось побыть одному. Я испытывал дикий дискомфорт, когда в формуле «я + футбол» появлялось третье слагаемое. Но ослушаться взрослого человека, тем более тренера, я не мог. Да и расстраивать его мне не хотелось. И я отправился на стадион. Немного побегал с мячиком, попинал его в пустые ворота. Пришёл тренер, мы начали занятие. И время опять полетело стремительно. Я даже не успел устать, как дедушка Тони сказал, что пора спать.

На следующий день Карло толкнул меня, когда мы уходили с общей тренировки. Я упал и разбил колено. Пока я ходил в процедурный кабинет, чтобы мне оказали помощь, Ведзотти пробрался в мою комнату и выкинул в окно все мои школьные тетрадки. Мало того, что они разлетелись кто куда, так ещё две из них угодили прямо в лужу. Напомню, что тогда я ходил в начальную школу, и нам ставили отметки не только за ошибки, но и за аккуратность ведения тетрадей. Писал я неразборчиво и с помарками, и учительница ругала меня за любую небрежность. И тут бы я ей принёс тетради, насквозь пропитавшиеся уличной грязью! Я даже представить боялся, что она со мной сделает за это. Глотая слёзы, я молча собрал свои безвозвратно испорченные тетради и направился к себе в комнату. В коридоре мне попался Деметрио.

– Чего скуксился? – усмехнулся он, преграждая дорогу. – Двойки, что ли, отстирывал?

– Нет, – почти беззвучно ответил я, – просто… уронил…

Сейчас мне не хотелось ни с кем говорить. Деметрио смерил меня насмешливым взглядом и пропустил. Я зашёл к себе, немного поплакал и решил, что надо придумать какой-то запор на двери, чтобы в моё отсутствие в комнату больше никто не совался. Я так расстроился из-за тетрадей, что даже на ужин не пошёл. Мне было страшно думать о завтрашнем дне, когда придётся показать нашей учительнице домашнее задание. Конечно, если бы у меня были родители, они бы купили мне новую тетрадь, и я бы переписал работу начисто. Но родителей у меня не было. У меня не было никого, кто мог бы купить мне новую тетрадь. Поэтому я внутренне готовился к завтрашнему нагоняю, придумывая оправдания, чтобы отвести от себя хоть часть удара.

Утром я самый последний уселся в автобус, отвозивший нас в школу, а из него вышел на ватных ногах, поднялся по ступеням крыльца и практически в бессознательном состоянии вошёл в класс. Каково же было моё удивление, когда учительница не разразилась проклятиями, глядя на мою испачканную тетрадь. Она даже улыбнулась мне:

– Всякое бывает, не переживай.

Я был так ошарашен, что даже не спросил, почему она не ругает меня. Эта мысль не покидала меня весь урок, и на перемене я всё же решился подойти и выяснить причину такой нежданной милости.

– Приходил мальчик из вашего «Резерва», – охотно пояснила учительница. – Его, кажется, Карло зовут. Он рассказал, что хотел пошутить и выхватил у тебя портфель. И тетради высыпались оттуда прямо в лужу. Ты теперь заведи новые тетради и в следующий раз застёгивай ранец.