Геннадий Белошапкин - К полярным островам

В их семье, да и не только, был культ книг. Переезжая, как самое дорогое их семья везла книги, среди которых была старинная Библия с медной застежкой на старославянском языке, несколько томов Маркса и Энгельса, которые он проштудировал, едва научившись читать. Вот, наверно, откуда появился у Толи интерес к философии. В магазинах хорошую книгу трудно было купить, а в библиотеке за ними была очередь. Толя, если у него были деньги, покупал билеты книжной лотереи и даже выиграл книгу Носова «Незнайка на луне», чем очень гордился. Часто делился прочитанным с Евгенией Дмитриевной, которая первым делом, когда сдавали книги в библиотеку, расспрашивала о содержании, героях, интересных местах произведений. Тем самым, как бы заново заставляла вспомнить, о чем эта книга, выразить свои мысли и давать хоть и наивные, но самостоятельные оценки прочитанному.

До третьего класса, как и многие его одноклассники, он был отличником, а когда в четвертом появились уже несколько преподавателей, программа усложнилась, родители ослабили контроль и Толя немного сдал по русскому языку, который наверстал, когда стал много читать. У него в школе была одна особенность – успевал по тем предметам, где ему было интересно. Здесь, наверное, присутствовала ранняя интуиция, благодаря которой много ненужного для себя он просто пропускал. За счет этого успевал усваивать большое количество полезной информации. Плюс начальное развитие философского склада ума, рассудительности и широты мышления. Все это очень помогло ему в дальнейшем обучении и творчестве.

А внешкольная жизнь одиннадцатилетнего Толи, учитывая золотую сибирскую осень и неуемную страсть к собирательству его нового друга Вани, сосредоточилось на осваивании территории, окружающей поселок. На улице Горной, в доме Парфеновых проживали родители Вани и бабушка с дедом Назаром, кошка, коза и трое забавных и игривых козлят, которым Ваня должен был приносить из леса по охапке травы в день. Прямо через огород протекал ручей, облегчая им летний полив огорода. Мама работала на ТЭЦ, а папа на Маинском руднике проходчиком.

Лес начинался за огородом, обращенным к горе Баштак. В выходной день Ваня и Толя отправились собирать грибы.

– А ты грибы собирал? – спросил Толю.

– Да нет – по-русски понятно и однозначно ответил он.

– Ну, тогда я тебе покажу. Это очень просто. Только ты запоминай, какие надо брать. А то наберешь поганок…

– Ладно, – согласился Толя и они, взяв плетеные бабушкой корзины, поднялись по тропинке через огород в лес.

Первые грибы были грузди. Они росли целыми семействами, порой виднелись только бугорки из листьев. Когда друзья обошли поляну, то собрали штук двадцать груздей, половина из которых оказалась червивыми, и их пришлось выбросить.

– Мой дед все подряд брал, говорил, что с мясом еще вкуснее. Но мы еще наберем. Здесь их полно. Пошли дальше.

Друзья обходили березовые околки. Все время поднимались вверх, в гору – так было легче искать. Попадались не только грузди, находили абабки. Так здесь называли подберезовики. Сыроежки с синими и красными шляпками не брали. Толя быстро приспособился к немудреному поиску грибов, но более опытный Ваня находил больше и скоро наполнил свою корзинку. Они уже поднялись до половины горы. Здесь проходила дорожка с которой открывался вид на поселок, Енисей, обрывистые горы на другой стороне реки. Указывая на соседнюю гору, Ваня сказал:

– Это Екатериновка. Там есть шахта, где мой отец работает. Медную руду добывают и вывозят на фабрику. Вон видишь здания из кирпича? Мы, как-нибудь с тобой туда слазим.

– А нас туда пустят?

– Нет, внутрь можно только с отцом, а на отвалы можно подняться, камешки красивые пособирать.

– А сейчас дальше вверх пойдем?

– Нет, уже и так много набрали, на обратном пути еще найдем.

И они не спеша пошли вниз. Спускались легко, почти бегом. Ваня рассказывал о грибах и грибных местах. Делился без утайки и его бабушка, зная Ванину простоту и природную доброту, называла внука «простодыром». Она уже ждала грибников у дома на завалинке. Похвалила их за почти полные корзинки. Угостила чаем с блинами. Пекла она их на летней печке у ручья. Ржаную муку просеивала, а сковородку ухватом на ручке ставила на угли. Смазывала блины растопленным маслом глухариным крылом, добавляя при этом:

– Ешь пока рот свеж, а как завянет – поперек станет!

– Я тоже, как подрасту, стану охотником, – похвастался Ваня, – здесь знаешь сколько зверья? О! – Он восторженно поднял большой палец. – И ходить далеко не надо. Все рядом!

Толе это было в новинку: поход на гору, сбор грибов, разговоры об охоте и предстоящая рыбалка, куда на следующий выходной его позвал Ваня.

Дома Толина мама обрадовалась грибам. Отобрала почистила и пожарила абабки, а грузди засолила. Братья отнеслись к увлечению Толика без интереса. Они учились в 6 и 7 классах, изредка покуривали, собирая «бычки» возле магазина или под трибунами стадиона. Водились с сомнительной компанией, которая делала по вечерам набеги на поселковые сады и огороды. В ту пору хороших ранеток было мало, а яблоки росли только у садовода, чей высокий забор отделял его участок от детского сада на улице Ленина. Выращивал он и диковинные сливы, абрикосы, арбузы. Прозвали его Мичуриным и в его сад не могли забраться даже самые отъявленные Майнские хулиганы.

Через неделю Ваня утром зашел за Толиком, и они вдоль канавы, мимо пионерлагеря пошли на речку Уй, которая огибала гору Баштак с другой стороны и впадала в Енисей возле Лесозавода. Ваня нес две удочки из ошкуренной тонкой и гибкой ивы. А Толя сумку с едой и рыбацкими принадлежностями.

Уй речка не широкая. В некоторых местах не превышает пяти метров и глубиной до метра, но быстрая, порожистая с каменистым дном. В километрах пяти от устья сооружена была плотина Уйской оросительной системы. Плотину строили в пятидесятые годы ссыльные из Прибалтики и Западной Украины, которые жили на Бабике. От нее сделан отводной канал. По нему вода попадала в канаву и дальше в Хакасскую степь для орошения полей.

Когда вышли на берег Уя, Ваня первым делом показал, как надо рыбачить. К удочке была привязана тонкая леска, на конце которой самодельная мушка, вязанная цветными нитками мулине и медвежьим волосом на небольшом крючке. Мушка запускалась поверх воды, изображая плавающее насекомое и привлекало рыбу. В этой горной речке водился хариус и редко заходил ленок. Но в низовье еще водилась под камнями небольшая усатая рыбка, прозванная пищугой. Одну удочку взял Ваня, другую отдал Толику: