Олег Герт - Метапсихология социализма

Осознав это, я одновременно понял и то, что совсем без веры играть не получится: то есть как людей ни корми, как их не развлекай и не образовывай, но без веры в высший промысел и в светлое будущее народ неизбежно деградирует, выйдет из образа человеческого, и взбунтуется.

Требовалась срочная альтернатива сносимым народом храмам.

В качестве таковой альтернативы в меню строительства я нашёл опцию «Построить партком» (то есть «партийный комитет»), а когда ещё и разобрался, как можно заменить фигурки священников на фигурки партийных комиссаров, а вместо священных писаний начал преподавать в школах кодексы строителя коммунизма, дело окончательно пошло на лад.

Собственно, преподаваемые тексты почти не пришлось переделывать, поскольку, как и писания, кодексы тоже говорили о равенстве, братстве, всеобщем процветании, и воцарении рая на земле.

Комиссары же в качестве мотиваторов паствы оказались куда эффективнее священников, ибо призывали не к терпению и смирению в нищете и дерьме, а к всеобщему процветанию через созидательный труд.

Итоговым штрихом стало возведение мною по всей стране статуй и памятников, способных, в моём понимании, заменить в представлении людей тех идолов, которым они молились до этого, и призванных стать символами движения к успеху, более масштабному, чем личный успех…

Порадовавшись этому своему личному игровому успеху, я обнаружил и вторую связанную с идеологией трудность.

Игра предоставляла возможность кликнуть мышкой на любого гражданина страны и узнать всю его подноготную: имя, возраст, состав семьи, но главное, уровень его личной удовлетворённости по всем игровым показателям.

Довольно быстро я обнаружил, что в стремительно возводимом мною земном раю тут и там начинают появляться неверующие.

Вполне возможно, что неверующие в мой коммунизм были теми же самыми людьми, которые при старом режиме не верили в Бога: типа, такие принципиальные неверующие, уровень довольства которых нельзя поднять вообще ничем, кроме еды и развлечений.

Возможно, это были люди, которых устраивала вера в терпение и смирение, а вот вера в успех созидательного человеческого труда не устраивала категорически.

Возможен был и третий вариант, о котором я тогда подумать внимательно не захотел. Как впоследствии выяснилось, не захотел зря…

Так или иначе, индикатор их индивидуальной веры находился на предельно низкой отметке, сколько бы они не съедали, и в какое бы жильё творец их не переселял. До поры до времени я решил не заморачиваться на них: общей картины они существенно не портили, а основные мои усилия были направлены в этот момент на стремительный рост экономики и обороноспособности…

И у меня, повторяю, получалось.

Однако спустя множество ночей перед экраном ноутбука, с покрасневшими от бессоницы глазами и пожелтевшими от постоянного чая и кофе губами, я начал понимать, что вдруг всё посыпалось.

Хотя совсем недавно мне удалось выиграть масштабную войну, о возможности которой периодически предупреждали всплывающие подсказки. Победа оказалась тяжёлой, ибо воевать пришлось почти со всеми соседями разом: правда, парочка их них всё же осталась нейтральной, и даже вступила в войну на моей стороне в тот момент, когда перевес перешёл к нему. В результате войны полстраны лежало в руинах, но темпы развития, набранные накануне нападения противника, позволили в короткое время вернуть всё, как было, и даже лучше.

Однако момент, когда вроде бы неуязвимая снаружи – по крайней мере, неуязвимая для пушек и танков, – страна начала шататься изнутри, я, по-видимому, просмотрел…

Мне оставалось только тупо таращиться в экран ноутбука и бесцельно елозить мышкой с одной кнопки на другую: я не понимал, что происходит. Всё так же дымили трубы заводов, все так же сновали самолёты, поезда и автобусы, люди дружными толпами курсировали между домами, театрами и спортплощадками, но уровень довольства населения стремительно сыпался вниз, а вместе с ним и экономические показатели.

С какого-то момента я даже перестал понимать, зачем вообще люди ходят на работу: их перемещение из дома на завод или в колхоз никаких циферок на общем экономическом счётчике словно бы и не добавляло. В стране продолжали на всю катушку работать только нефтяные вышки, рудники и лесоповалы: это позволяло продавать сырьё соседям на большие суммы, так что за экономику я до поры до времени волновался не сильно.

А вот от ухудшающегося народного настроения меня, как творца, уже «бомбило», и прилично.

Еды хватало, и с избытком.

Жильё строилось бешеными темпами и раздавалось бесплатно.

Здравоохранение тоже было на высоте, а медицинские услуги я сделал бесплатными для населения, как и образование.

Образование же и наука развивались так, что я первым среди соседей запустил ракету в космос, а потом запустил её туда же с человеком на борту.

Кстати, сам космос в интерфейсе игры отсутствовал, видимо, из-за возможных чрезмерных нагрузок на видеокарту, и это меня сильно разочаровало: всплывшей под фанфары менюшки «Поздравляем с победой в космической гонке!» мне показалось явно недостаточно, так что я в душе вознёс искреннее пожелание к разработчикам игры сие в дальнейшем учесть.

Но при всём этом показатель довольства населения продолжал падать.

Начав тыкать мышкой просто по головам людей, я довольно быстро выяснил: в моём земном раю уже выросла целая армия людей, этим раем недовольных.

Похоже, выросла она из тех самых персонажей, которые в начале игры демонстрировали нулевую веру во всё, но при этом хотя бы продолжали с удовольствием есть, оздоровляться, учиться и развлекаться. Ну, и работать, конечно. Однако теперь я смотрел в их профайлы и не верил своим глазам: довольство едой – около нуля, довольство медициной – около нуля, довольство жильём – около нуля, ну и так далее по списку. Работать они тоже перестали.

Именно эти люди, похоже, и тянули стремительно вниз всю общую статистику.

Попутно выявилось и ещё одно свойство игрового ИИ: недовольство оказалось заразным. Стоило нескольким таким персонажам собраться в одном месте, как уровень довольства всех прочих вокруг них тоже начинал падать по всем показателям, так что никакие комиссары уже не помогали.

Более того: среди этих самых комиссаров внезапно оказалось едва ли не столько же недовольных всем происходящим, сколько и среди всего остального населения.

И вот наступил момент, когда творец осознал: так дальше продолжаться не может. Ещё чуть-чуть, и столь старательно воздвигнутый рай земной с грохотом провалится в тартарары, просто в силу необъяснимого для творца разлада, произошедшего в головах людей…