Сергей Каргин - Индия, брат!

И вдруг, рассекая толпу, выходит к нам собственной персоной… Дула Матту, народно избранный депутат. В сопровождении полиции. Ура. Свершилось. Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все стало ясно.

– Ну что? – говорит ему Юльич, он у нас главный. – Пошли в офис, говорить будем.

Депутат кивает – по-английски он не алё, но смысл уловил.

В почетном окружении толпы идем в офис. Собственно говоря, офис представляет собой сарай, обшитый жестью, но с крышей – что уже хорошо; и с квадратными проемами в стенах – с окнами то есть. Ну, кто бывал в теплых странах – поймут, потому как это нормально: главное, чтобы сверху не жарило и не лило, а через окна сквозило. Там и в школах тоже так; да и везде практически.

Офис всех желающих, разумеется, не вместил. Потому остальные – снаружи. Располагаемся. Диспозиция такая: по одну сторону депутат, с ним помощник – тип мрачной наружности; видимо – правая рука и, похоже, недавно откинулся (что потом подтвердилось – сидел за убийство пятнадцать лет). Мы напротив. Толпа – кто внутри, кто в окнах – снаружи. Офицер полиции – молодой парень лет двадцати – и двое полицейских уселись посередине: для контроля переговорного процесса и вообще, на всякий случай. Переговоры-то международные: русско-индийские.

Юльич – депутату:

– Ду ю спик инглиш?

А в ответ – тишина.

– Не дую, понятно, – вздыхает Юльич. – Звоним Шудипто.

И полез за телефоном.

Понимая, что время есть, и даже очень, – решаю, что не стоит терять время и нужно заняться, собственно, тем, что я и должен делать. Потому, пока суть да дело, – решаю заполнить технологические журналы. Оглянувшись назад, вижу за спиной человека с фотоаппаратом.

– Фоторепортер? – прикалываюсь с серьезным лицом.

Тот с важным видом кивает. И только сейчас замечаю на его груди бейджик представителя прессы.

«Однако тут все и в самом деле по-взрослому», – промелькнуло в голове.

А Юльич тем временем дозвонился до Шудипто.

– Шудипто, привет. Занят? Неважно. Бросай все – слушай сюда. Короче, у нас тут ситуация: приехали на «Блок-2». А тут какой-то страйк устроили – забастовку, говорю; человек сто и депутат, которого выбрали. Короче, даю ему телефон – пусть скажет, что хочет. Объясни, что через тебя будем говорить.

С этими словами передает телефон депутату.

Тот берет, говорит на хинди, возвращает телефон назад – Юльичу.

– Да, слушаю. А мы здесь при чем? Скажи – что его неправильно информировали.

Передает депутату телефон. Опять хинди. Телефон – назад.

– Да что он говорит? Что он теперь главный? Над кем? Над всеми?! Почему? Потому что политик? Рады за него. Спроси его – а мы-то при чем?

Телефон назад. Говорят. Возвращает.

– Ну что? Говорит – деньги теперь должны? С какого перепугу? Не понял? Забей… Почему должны? Потому что политик? Скажи, мы и раньше не платили. Давай.

Телефон. Хинди. Возврат.

– Ну? Он говорит: платили? Кому? Ему так говорили? Объясни: мы не платим и на работу не берем, завод нанимает подрядчика и переводит ему деньги – за выполненную работу. У нас нет денег. У нас только контроль и консультации. Объясни.

Связь алаверды: от нашего стола – вашему. Говорят – хинди. Назад.

– Да, я. Говорит, раньше были деньги? У кого? У нас? Еще раз объясни: завод переводит подрядчику, мы деньгами не занимаемся. Давай.

Телефон – хинди – назад.

– Слушаю. Говорит, чтобы с ним договор заключали? Какой договор? Что он теперь подрядчик? Как это? Новый написать? И все? Нет, так не делается – объясни, что не мы заключаем. У нас прав на это нет – не наши полномочия. Скажи ему.

Телефон – хинди – назад – снова.

– Это я, говори. Кто заключает? Директор генеральный! Шудипто! Не о том говорим! Не будет никто ничего с ним заключать! Это не два пальца обас… фальт! Так не делается! Как делается? В тендере надо участвовать, а не с бухты-барахты! Поздно схватился. Объясни ему!

Церемониал с телефоном по регламенту.

– Да, я. Что говорит? Работу остановит? Забастовку сделает? Скажи – нам все равно. Это не наше дело. Мы – технический контроль. Объясняй.

Процесс передачи коммуникатора. Диалог на хинди. Все взад.

– Да, слушаю. Деньги дадим – страйка не будет? Про деньги сказал – что не наше дело? Говорит, чтобы на завод звонили? Сказал, что нам пофиг? Все равно, говорю! Еще раз скажи – деньгами не занимаемся, звонить не будем. Скажи, вообще домой уедем – на том все и закончится. Давай.

Ритуал с телефоном: туда-сюда-обратно.

– Я, да. Слушаю. На работу?! Кого?! Людей? Каких? Которые здесь стоят? А мы здесь при чем? Скажи, мы на работу не принимаем, у нас завод принимает. В России причем. Они туда поедут – устраиваться? Объясняй.

Передача – возврат.

– Слушаю. Требует, чтобы взяли на работу? Здесь? Сколько?! Пятьдесят человек?! А че ими делать? Он понял, что не принимаем? Есть подрядчик – он принимает, к нему все вопросы. Давай вложи ему в уши.

Телефон из рук – в руки и назад: уже как традиция.

– Ну что? Говорит – согласен, чтобы тридцать взяли? Не берем мы! Нет полномочий таких! Скажи ему! И прав юридических не имеем! Мы – только техническая поддержка. Втолкуй, чтобы понял!

Прения на хинди. Отпасовка русскому партнеру.

– Да, я – кто еще? Шудипто! Ты хоть не тупи! Излагай давай! Что говорит? Ну и что, что он деревенским обещал! Не мы же обещали! Напел песен перед выборами – его дело! Сам пусть разбирается. Не берем мы на работу – что непонятно? Не получится это. Говори давай.

Отработанный ритуал с телефоном под названием «туда-сюда».

– Говори. Я. Да. Сколько? Пять взять? Да и пять не взять! Не трудоустраиваем мы. Нет – нисколько не взять! Говорил уже. Передай ему.

Депутат выслушал Шудипто, перекинулся на хинди со своей правой рукой – тот все время сидел молча, хмуро наблюдая за происходящим. После чего снова стал что-то объяснять Шудипто по телефону. Закончил, передал Юльичу.

– Говори. Слушаю. Три дня дает? Чтобы подумали? А потом – страйк сделает? Забастовку? На месяц? Ну, это его дело. Хоть на год. Ладно, скажи ему, что мы будем думать три дня; но мы в эти три дня будем работать – чтобы он не мешал. Понял? Давай, объясни нормально. И так уже три часа тут переговоры ведем.

Переброс средства связи. Выслушал, закивал головой, вернул телефон Юльичу.

– Что говорит? Согласен? На три дня? Понятно. Скажи, что договорились. Потом встретимся – будем дальше разговаривать.

Гул одобрения раскатился по офису и за его пределами – депутат огласил народу результаты тяжелых и трудных переговоров с русскими.

Все вывалили наружу – мы сами по себе, депутат в окружении избирателей. Представители медиа и информагентств – фоторепортер и видеооператор – бросились брать интервью о ходе и результатах непростых переговоров, проведенных столь блистательно только что избранным народным депутатом. И эти первые шаги – безо всякого сомнения – уже четко обозначили начало многообещающего пути, направляющего будущего талантливого политика к вершинам местечкового политического Олимпа.