Сергей Гордин - То, что хотел сказать манкурт

«Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, спраши- вайте, что вы можете сделать для своей страны». Звали его Джон Фицджеральд Кеннеди.

В обучении скрыта главная проблема. В школах нас учат не консолидации вокруг какой-то проблемы, работе сообща и на- правленно, нас учат конкуренции, индивидуализму, воспитывая настоящие лидерские качества. Забывая о нашей ментальности: для нас лидер – это тот, кто в картине Репина «Бурлаки на Волге»,

идя в первом ряду, тащит больше всех, а не тот, кто, сидя на корме баржи, показывает куда ехать. Здесь подошел бы расстроенный смайлик с глазками, смотрящими чуть в сторону.

Но вот закончилась ночь. Птенцы начали копошиться в гнезде, мать, выпорхнув из комнатки, полетела искать пищу для ненасытных утроб. Птенцы, почувствовав отсутствие матери, закрыли маленькие клювики, успокоив свой зоб, нахохлились и стали ждать ее, утопив свои шейки.

Ежик, мучимый бессонницей, проходя через комнатку, поднял облако пыли, маленькие песчинки которой, переливаясь на солнце, не опадали на пол, а как бы кружились и танцевали в лучах солнечного света. Частички были принесены сюда сотнями ветров, дувших, то в одну, то в другую сторону. В этом лабиринте из пе- ска и пыли скакали солнечные зайчики, отражаемые от предметов быта, некогда оставленных здесь.

На смену иволге прилетела воспитанная летучая мышь, ко- торая занимала отведенное специально для нее место, не нарушая установленный порядок. Вообще здесь было чисто: ни птичьего помета, ни старого полусгнившего хламья. Время остановилось, как будто хозяин только что вышедший за дверь, вот-вот должен вернуться за случайно забытой безделушкой, наподобие ключей или мобильного телефона.

Сегодня стояла хорошая солнечная погода. Ветер, застрявший в кронах деревьев, совсем не беспокоил, а наоборот, приносил приятную прохладу, плавно скользя по изгибам тела.

Травы жадно впиваются в остатки брошенного хозяйства, но не для того, чтобы погубить, а чтобы сберечь для нового хозяина. Уже не видно дорожек, некогда натоптанных множеством посетителей и работников полустанка. Лишь очертание полуовала в траве говорит о том, что здесь когда-то кто-то ходил. Но им надоела эта дорога, и они выбрали другую.

Давным-давно перед входом в служебное помещение чьими-то трудолюбивыми руками была разбита клумба, аккуратно

обрамленная по краям диким камнем и засаженная культурными растениями. Но, либо, не выдержав конкуренции, либо сорванные услужливыми руками, цветы пропали, а на их месте хозяйничал большой сильный, колючий, словно дикобраз, чертополох. Он распустил ветки и кроны, загнав всех остальных в тень своих крупных и ужасно колючих листьев.

Придя домой, здесь смайлик с капелькой пота на лбу, ужинаю наспех приготовленной холостяцкой пищей. Почему холостяцкой? Я до сих пор живу бобылём, хотя мама почти каждый вечер мучает меня вопросом: «Когда женишься, заведешь семью? Хочу внуков». Не знаю. Могу сказать только одно: моя жизнь – это аквариум, в котором я – рыбка, незамысловатая, обыкновенная, даже не золотая, а просто рыбка, и тем более, не бойцовская. Та рыбка, у которой изо дня в день ничего не происходит, меняется только режим сна и бодрствования. Нет, у меня все нормально с ориентацией, есть постоянная подруга. Вы спросите: «Где же тут счастье»? Отвечу по-еврейски: «А вы знаете, что такое счастье»? Раньше, в старину, при рождении ребенка, приходили соседи и родственники, чтобы поздравить, они обязательно приносили каравай хлеба, не тот, который пекут сейчас, а такой, когда умелые руки несколько часов усердно, с любовью мяли тесто, чтобы не пропустить ни одного комочка, вкладывая в эту краюху любовь. От запаха свежего хлеба просыпались все: от мала до велика. Глава семейства разламывал на части этот дурманящий запахом хлеб, от которого текли слюнки, и чувствовалась теплота и любовь. Так вот одна из частей доставалась новорожденному, т.е. он был

«с частью» – счастьем. Вот что обозначало слово «счастье», оно заключалось в небольшой части хлеба.

Времена шли, отношения менялись. Начинались проблемы между родителями и детьми, которые не хотели быть частью общего и пытались строить свое отдельное счастье, растаскивая краюху хлеба по углам и весям. И счастье с каждым разом становилось все сложнее и замысловатей, оно перестало восприниматься как покой души, когда ты стал частью этого круглого, теплого, дурманящего

своим запахом, с не забываемым вкусом детства, каравая, частью этого мира.

Вечеромдолжнаприйтиподруга. Янепредлагаюейсъехаться. Зачем? Ведь сейчас можно быть так называемым «чайлдфри», язык сломаешь, выговаривая. Наш бедный русский язык, имеющий много заимствований, просто требует введения новых слов. И самое главное: заменим лексическое значение, подменим одно понятие другим. Как это происходило в Европе со словом «толерантность». Все начиналось очень просто: под лозунгом равноправия обычных детей и детей-инвалидов. Нужно быть толерантными по отноше- нию к последним. Ты же не против детей-инвалидов? Конечно, нет. Только все забыли, что это особенные дети, требующие большого ухода, соответственно, и развитие их должно отличаться. А даль- ше еще интереснее крутится маховик (потом расскажу, что такое

«маховик»), под это слово стали заводить уже другие понятия, такие как терпимость с равноправием, к примеру, если гомосексуалист на всю улицу кричит о своей ориентации, целуясь при всех с другим гомосексуалистом, я должен быть к этому толерантен, а он по от- ношению ко мне, целующимся с девушкой. Я никогда не понимал: почему человека, утверждающего, что он Ленин или марсианин, сажают в психбольницу на принудительное лечение, а мужчину, вообразившего себя женщиной и наоборот, нужно уважать. Скажу вам так: «толерантность» как понятие пришло из медицины, и обозначает отказ организма от борьбы, т.е. организм больного стал толерантным по отношению к вирусу. Подождите еще и насильники выйдут на улицы бороться за свои права, за право насиловать, а педофилы – за право растлевать несовершеннолетних. Каждый бо- рец за права человека считает себя либералом. Вы, наверное, хотите спросить: «Кто такой либерал с обывательской точки зрения»? Можно сказать проще: тот, кто против всех. Так сказать, человек, выступающий за диктатуру меньшинства, причем неважно какого.

Если предположить, что людей, преступивших закон, поймали и вынесли справедливое наказание, отстранив от нормального общества, как думаете, кого в конечном итоге наказали: преступника? С позиции либерала наказывать нужно вас, ведь преступник – жертва, которой нужно обеспечить нормальные