Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1

Ранним утром в огромном помещении рынка за одним из прилавков в ожидании товара разговаривают две продавщицы. Одна молоденькая, другая постарше. Та, что постарше, настороженно вглядывается в лица редких покупателей и с горечью говорит, будто с собой разговаривает:

– Вот смотрю на счастливых женщин с мужьями и любуюсь ими, завидую. Какие у них мужья! Какие мужья! А у меня-я-а! Серединка на половинку! Глаза бы не смотрели!

– Это почему? – с недоумением спрашивает младшая и с немым удивлением на нее смотрит в ожидании ответа.

– А потому! – сердито отвечает старшая и добавляет, тяжело вздохнув: – Поживешь с мое, узнаешь, когда у моего и ухватиться-то не за что! Попробуй поживи с таким муженьком!

– И что теперь? – почти шепотом, вкрадчиво спрашивает младшая и печально смотрит на нее с состраданием в глазах.

– Ойеченьки-и! Да охуеченьки-и! – с протяжным вздохом, напевно вырывается тоскливый стон из груди старшей, и она, не удостаивая ответом, с надсадой продолжает: – Пялишь тут глаза на покупателей целый день, суетишься, что и матернуться от души некогда! Ну и жизнь у меня! Хуже, наверное, ни у кого нет!

Да так и заканчивает с досадой высказывать недовольство своей жизнью, пока не принимается разгружать коробки с продуктами, привезенные грузчиком на тележке. Младшая в растерянности на нее смотрит, и ей явно хочется о чем-то еще спросить, но, заметив очередь, образовавшуюся за их прилавком, тоже принимается за работу.

Тюмень. Август 2008 г.

– Ты где это, доченька, сегодня столько времени пропадала? – выговаривает мать своей повзрослевшей дочери, явившейся к ней после полудня. – На даче работы невпроворот, а тебя все нет и нет!

– Да я, мама, с Лёшкой дембелем вот туточки, в тенечке кусточков, трошечки поболтала, да пообнимались просто так, понарошку, – слегка удивленно отвечает дочь.

– Ты смотри у меня, девонька, как бы в этих кусточках понарошку не забрюхатела, потом заботушки не оберемся.

– Да ты шо-о, ма-ама, додумалась мне такое сказать! Я ж не дура, шоб с понарошки забрюхатеть. Ну ты, мама-а, дае-ешь! Ну-у и дае-ешь! Это вообще, вообще!

Известному поэту экстравагантная женщина с видом на Мадрид, но умная задает вопрос:

– Скажите, мэтр, почему в ваших стихах так много красивостей, но в сегодняшней жизни их значительно меньше?

Поэт дает достойный ответ:

– Видите ли, мадам, меня больше всего привлекает в моем творчестве красота и радость жизни, видимо, я в какой-то мере эстет.

– О боже! Неужели вы настолько испорчены?

В театре по лестнице на второй этаж поднимается солидный мужчина и сталкивается с женщиной, быстро спускающейся вниз. От неожиданного столкновения на лестничной площадке оба на секунду замерли, но мужчина среагировал первым.

– Что вы претесь на меня, как на буфет, – сердито буркнул он.

Женщина, окинув его быстрым взглядом, насмешливо ответила:

– Не вижу разницы.

При этом хохотнула и сбежала вниз.

Родился 21 июня 1953 года.

Творческим союзом новосибирского областного музыкально-литературного клуба «Гармония» за создание литературных произведений, способствующих написанию песен по роду его творческой деятельности, присвоено звание «поэт-песенник».

В 2018 году принят в Интернациональный Союз писателей.

В 2019-м за творческие успехи награжден медалью Интернационального Союза писателей и благодарственным письмом от его председателя.

В 2020 году был объявлен номинантом Международной Лондонской литературной премии и награжден именной плакеткой и почетным знаком звания «Лучший писатель 2015–2019 гг.».

Жил-был в славном городе Новосибирске один нищий. Почти все время он проводил у вокзалов и в переходах метро. Российский народ жалостливый. Даже несмотря на свою нищету, хотя бы толику, но отрывал от себя и кидал в старую, облезлую шапку убогого нищего. Тот всегда благодарно кланялся и желал здоровья подающим.

На самом деле этот нищий жил не так уж плохо, каков был его внешний вид. Окончив попрошайничество, он шел в подъезд одного из домов, заходил в одну из квартир и приводил себя там в порядок. Оттуда он уже выходил вполне респектабельным господином, в котором никто бы не смог узнать недавнего нищего. А в другом месте, в центре города, у него была уже другая квартира, в которой он жил с двумя сыновьями.

Старший сын Валерий вырос напористым грубияном и все время мечтал о богатстве. А так как лень-матушка родилась вперед него, работой он себя не утруждал и, связавшись с темной компанией, занимался рэкетом.

Младший сын Вася был спокойным и способным ребенком. Он увлекался рисованием, литературой и своим искусством хотел доставлять людям радость. «Малахольный» – так презрительно называл его старший брат.

Шли годы. Старость и болезни подкосили здоровье отца, и перед смертью он пригласил сынов к себе попрощаться. С трудом, переводя дыхание, отец сказал:

– Сыны мои! Вы выросли без матери, ибо она умерла от тяжкой болезни, когда вы еще были маленькими. После этого я не женился на другой женщине, так как боялся, что она не сможет заменить вам родную мать, которая окружала вас любовью и лаской. Жить на одну зарплату было тяжело, а мне хотелось, чтобы вы ни в чем не нуждались, и поэтому в свободное от работы время я стал подрабатывать нищим, чтобы вы не знали недостатка в родном доме. Теперь вы уже выросли, а дни моей жизни сочтены. И самым моим большим желанием было, чтобы вы жили дружно и счастливо. Но, к сожалению, вы выросли совершенно разными людьми, и если я все свое состояние разделю между вами поровну, ты, Валерка, все равно сумеешь отнять у брата доставшуюся ему долю.

– Да что ты, батя! – неискренне возмутился старший сын.

– Как скажешь, папа, так пусть и будет, – смиренно сказал младший.

– Вот вам пачка денег, это на мои похороны. Квартира и мерседес тебе, Валерка. А тебе, Василёк, я завещаю эту старую шапку, в которую я милостыню собирал.

– Зачем она мне? – обиженно отмахнулся младший сын.

– Бери что дают! – заржал довольный дележом Валера.

– Она, сынок, выручит тебя в трудную минуту, – выразительно произнес отец и откинулся на подушки.

Братья с поклоном вышли.

Вскоре отец умер. Братья похоронили его и стали думать, как жить дальше.

– Ну, жить, так уж и быть, можешь со мной в этой квартире, а уж мерседес, извини, будет моим! – самодовольно сказал старший брат и посчитал этот вопрос исчерпанным.