Дара Преображенская - Последняя Универсаль

Она почувствовала, как чьи-то нежные руки гладили её по чёрным волосам, уткнулась в его плечо и зарыдала.

– Успокойся, ты – не одна, – услышала она голос Виктора.

– Это он обнимал её.

Она отпрянула и встретилась взглядом с голубыми пронзительными меркурианскими глазами Теодора Лидьярда Младшего.

– Мервин, я же говорил тебе, держись от неё подальше! – услышала она твёрдый решительный голос Теодора.

Она увидела всех остальных ребят, и ей стало отчего-то легче. Легче, потому что она поняла, что только что вернулась из мира своих иллюзий в мир действительности. Легче оттого, что она была не одна в этом мире. От пола исходил какой-то белый дым, который скрывал их ноги.

– Ребята, с нами происходит что-то ужасное, непонятное, – сказала Элен, – будто мы встречаемся лицом к лицу либо с нашими мыслями, либо с мечтами, которые никогда не осуществятся. Я подозреваю, что дело здесь в этом белом газовом облаке. Этот газ каким-то непонятным образом усыпляет наше сознание. И мы можем натворить глупостей.

– Что же ты предлагаешь? – спросил Макс.

– Нужно уходить отсюда и возвращаться на наш корабль, – произнесла Элен.

……В «замке» было сыро и холодно. Элен съёжилась, она была в красном джемпере, но даже в нём её знобило.

«А может быть это от страха?» – подумала Элен.

– Элен, ты считаешь, что отсюда нужно уходить? – спросил Мервин.

Они встретились взглядами.

– А у тебя есть какое-то иное разумное предложение?

Виктор пожал плечами:

– Ну, не знаю, мне кажется, нам следует до конца изучить эту планету. Нам всё равно некуда идти, Элен.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты отлично знаешь, что мы сбились с намеченного курса. Мы до сих пор не знаем, в какой точке пространства мы находимся сейчас. Связь с Землёй до сих пор не восстановлена.

– Но мы попытаемся найти выход.

– Каким образом, Элен?

Элен Салливан обернулась. Вопросы Виктора поставили её в тупик.

– Не знаю. Но, Вик, почему ты до сих пор настаиваешь на том, чтобы мы продолжили поиски каких-нибудь живых существ?

– Потому что я уверен, что эта планета обитаема.

– Чем ты можешь доказать это? – спросила Элен.

– Ничем.

– Но тогда…..

– Я просто чувствую это.

– Ты хочешь сказать, что твоя интуиция подсказывает тебе?

– Можешь назвать это, как угодно, Элен. Но всё равно мы должны продолжать поиски.

Элен посмотрела на остальных.

– А вы что думаете?

– А если предположить, что Виктор прав? – произнёс Макс.

– Ой, я скоро превращусь в большую розовую сосульку!

Маккензи сжался в комок и подпрыгнул несколько раз на одном и том же месте, как бы пытаясь согреться.

– Я и не знал, друг, что ты не переносишь холод, – сказал Виктор.

– На Юпитере хороший климат, вполне привычный для нас, коренных юпитерианцев.

Все заметили, что Маккензи начал изменять свой розовый цвет на чисто изумрудный.

– Мак, не шути так с нами, – произнёс Теодор, он был действительно напуган подобными метаморфозами, – Что с тобой происходит?

– Что же здесь удивительного! Когда вы замерзаете, ваши носы и щёки краснеют, и мы тоже изменяем свой цвет.

– Тогда это вовсе не шутки.

– Ну, разумеется!

Камилла Реверс с издёвкой взглянула на Сандерса.

– Ну, а ты что думаешь по этому поводу, Джим Сандерс?

– Ты хочешь, чтобы я решил проблему? – нагло спросил Сандерс.

– Взамен той жизни, которая была оставлена тебе за твоё предательство, ублюдок!

– Давайте не будем никого оскорблять! Мы все здесь находимся в равных условиях.

– Возможно. И тем не менее, нам нужно что-то решать.

– Здесь действительно очень холодно.

Элен потёрла ладонями похолодевшие щёки, подула на руки, чтобы хоть немного согреться.

Макс снял с себя верхнюю отстёгивающуюся часть комбинезона и набросил её на плечи Элен. Она ничего не сказала, только лишь с благодарностью посмотрела на него.

Виктор сжал кулаки, в тысячный раз упрекнув себя за то, что не он первым догадался сделать это. Он должен был попытаться согреть её! Должен был хоть просто ухаживать за ней.

Сцена их последнего путешествия по реке на катере встала перед глазами Виктора так явственно и чётко, что он был готов поклясться, что он действительно видел ночные огни далёкой, недосягаемой сейчас столицы Земли – Ассинии.

В тот день он, Виктор Мервин, набросил на её плечи свою кожаную куртку. В тот день он поклялся себе и Элен, что никогда не расстанется с ней. Возможно, Элен не верила в это мимолётное обещание, но она была счастлива. Впервые в своей жизни счастлива. Она так напоминала ему податливую лань, гибкую и в то же время слишком женственную и непредсказуемую.

Любил ли он её ещё?

Да, он любил! И он был уверен в этом.

В тот день, посасывая через пластиковую соломинку апельсиновый джус, он пообещал, что они больше никогда не расстанутся, они будут вместе.

Потому что в их сердцах жила любовь друг к другу, то чувство, которое обычно объединяет людей.

Он был счастлив, глядя на ночной город со множеством огней, развёртывающийся перед ними, будто они вдвоём хотели постичь все его тайны и загадки.

В тот день Элен тоже была счастлива, потому что её серо-голубые глаза, глядевшие на него с такой надеждой, не могли лгать.

И вот теперь он оказался слабаком!

Виктор подошёл к Элен и взял её на руки.

– Что ты делаешь? Поставь меня на место! – сопротивлялась девушка, колотя его по спине.

– Ты же совсем не в состоянии идти дальше, глупышка. А нам нужно добраться до воздухолётов. Я сам вынесу тебя.

Виктор встретился взглядами с Мэллоуином. Макс презрительно пожал плечами и отвернулся. Они хотели осторожно гуськом выходить из «замка», однако Камилла Реверс окликнула всех.

Она показала пальцем на спящую Олимпию.

Никто не заметил того, как новенькая просто уснула, и сейчас, в тишине залы раздавалось лишь её мирное посапывание. Она уснула, значит, её нервы не выдержали нагрузки, и наступило запредельное торможение, которое играло роль защитной реакции.

Теодор наклонился над Олимпией, нежно коснулся завитков её чёрных волос. Именно сейчас в этот момент она была так беззащитна. Именно сейчас она полностью находилась в его власти. Именно сейчас он почувствовал, что должен защищать её, заботиться о ней, как рыцарь заботится о своей даме сердца, стараясь оградить её от всех жизненных трудностей, которые могли встретиться на её пути.

Именно сейчас в этот момент, он почувствовал себя её рыцарем, защитником, который всегда должен быть рядом, предугадывая каждое желание, каждый каприз своей избранницы.

Теодор приложил палец к губам:

– Тс-сс! Тише! Она спит.

Олимпия действительно сладко спасла, иногда она улыбалась во сне, иногда выражение её лица становилось серьёзным.