Дара Преображенская - Последняя Универсаль

….Она видела снежные вершины Гималаев, снег по-прежнему падал огромными пушистыми хлопьями. Насколько она помнила, в Гималаях постоянно был снег. Но странно, Олимпия почему-то совсем не замерзала, и это было удивительно.

– Почему я здесь одна? – спросила себя Олимпия.

– А ты и не одна, – услышала она сзади.

Девушка оглянулась. Она увидела Бессмертного. На нём была шафранная мантия, а не лохмотья, как обычно. Он по-прежнему держал свой посох.

У него были обриты волосы.

Олимпия с интересом посмотрела на Бессмертного.

– Ты? – удивилась она, – Но….

– Ты хочешь спросить, как ты оказалась в Гималаях?

Она кивнула:

– Да. Я….

– В действительности, ты способна оказаться в любой точке пространства.

– Почему?

– Потому что у души нет границ.

Ветер снова подул, разметав её длинные чёрные завитки волос.

– Я направляюсь в ламаистский монастырь, чтобы найти в нём успокоение и отдых для души, – сказал Бессмертный.

– В монастырь? Разве….

– Монастыри до сих пор существуют? Должно быть, хочешь спросить ты. Нет, это – не пережиток прошлого. Монастыри существуют.

– Я никогда их не видела, – произнесла Олимпия, – Ведь в действительности в Ассинии их нет.

– Потому что люди твоего времени лишились веры.

Где-то поблизости из-под снега выставлялись огромные валуны. Возможно, из таких вот валунов состоят Гималаи.

– Я не случайно пригласил тебя сюда, Олимпия Крейг, – произнёс Бессмертный.

– Почему же?

– Перед тем, как навсегда уйти, мне бы хотелось тебе кое-что сказать.

Олимпия серьёзно посмотрела на Бессмертного. Затем улыбнулась. Ей казалось, у него был очень нелепый вид.

Неужели, все верующие, как они себя называют, выглядят так смешно?

– Твой путь очень долог, но, в конце концов, ты победишь. А знаешь почему?

– Почему? – спросила Олимпия.

– Потому что в твоей душе живёт вера, и это так.

– Вера? Но я никогда не стремилась к молитвам и уединению, – возразила Олимпия.

– Да, но вера выражается не только в стремлении к одиночеству и молитвам. Это то, что рождается вместе с тобой. Это исходит изнутри самой души.

– Ты говоришь так непонятно, – произнесла Олимпия.

– И всё же, я готов поклясться, ты понимаешь меня, дочь Артура.

Олимпия задумалась над словами Бессмертного.

– Понимаю, – наконец, произнесла Олимпия.

Снег начал падать очень часто, Бессмертный взял свой посох и пошёл дальше, а снег всё падал и падал на его лысую голову….

…..Она почти сразу открыла глаза, потому что кто-то очень настойчиво тряс её за плечи.

– Олимпия! Лимпи! Открой глаза!

Снег всё ещё продолжал падать мягкими хлопьями на её волосы. И вокруг было как-то хорошо, спокойно и даже уютно.

Ну, почему, почему ей нужно тут же переноситься в совершенно другой мир, когда она уже здесь вполне обосновалась, и ей здесь было даже хорошо?

Очень хорошо!

Олимпия открыла глаза. Огляделась. Одиннадцать пар глаз склонились над ней, и сначала она даже не узнала их. Кто были эти люди?

Ах, да, это были её друзья за исключением предателя Сандерса.

– Мы думали….

– Что я умерла?

Теодор виновато пожал плечами.

– Но ты уснула так некстати.

– Здесь было так холодно.

– А холод, как известно, способствует расслаблению.

– Я бы так не говорил, – вмешался Макс, – Наоборот, жара будет, скорее всего, способствовать расслаблению и сну.

– Ну, разумеется, наш юный профессор уже где-то прочитал об этом, – подколола Камилла.

Она не собиралась скрывать того, что ей совсем не нравились зубрилы.

«Ну, конечно, они никогда не пригласят тебя в ресторан и не станут задаривать цветами, – рассуждала сама с собой Камилла, – И потом, они всю свою жизнь будут торчать над техническими справочниками, трёхэтажными формулами, и даже не поинтересуются, как ты себя чувствуешь, и что изменилось в твоей внешности».

Виктор щёлкнул пальцами:

– Эй, ребята! А вам не кажется, что здесь мы задержались слишком надолго?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Элен.

– Накануне мы уже решили, что нам необходимо как-то выбраться отсюда. Вы не находите?

Элен вздохнула:

– Да, ты прав. Пойдёмте. Только всё время мы должны держаться друг друга.

Камилла принюхалась:

– Эй, а вы ничего не чувствуете?

– Что такое?

– Кажется, пахнет озоном, – предположил Макс.

– Действительно, будто на земле после очередной грозы, – произнесла вслух Олимпия.

– Ситуация непонятным образом выходит из-под контроля. Нам необходимо поспешить, – Элен попыталась ускорить шаг.

Однако не успела она сделать это, чтобы преодолеть узкий проход, как то место, где находился проход, исчезло.

Вместо него огромная зала начала преображаться.

Из прямоугольника сначала она превратилась в яйцеобразную, затем вытянулась.

Вместо чёрных стен с длинными остатками известняковых пород стены с двух противоположных сторон приобрели мягкий голубой оттенок, и здесь стали видны высокие красивые колонны, чем-то напоминающие памятники древнего Коринфа.

Серж даже присвистнул от удивления:

– Вот это да! Такого я действительно никогда не видел в своей жизни.

Малышка Чидью прижалась всем телом к белокурому красавцу Рэйфорду Младшему.

– Не бойся, Малышка, не бойся. Всё под контролем. В конце концов, мы же все вместе. А возможно, это просто галлюцинации. Ведь планета не изучена, значит, здесь может происходить фактически всё, что угодно. Но это вовсе не значит, что мы должны походить на испуганных кроликов.

В глазах Элен и Макса стоял ужас.

Затем окружающее пространство преобразилось в роскошную лестницу с белыми мраморными ступенями. Это чем-то напоминало один из дворцов королевы Леминии 13-й.

Было ясно, что эта лестница вела в совершенно другое помещение, интерьер которого был не менее торжественным, чем этот.

– Но что это такое? – едва пробормотала Элен.

Из всех присутствовавших спокойными оставались только двое: Дэвид и Тина. Они просто удивлялись испуганной реакции людей, которая была им на самом деле далеко непонятной.

– Похоже, в этом мире пространство способно складываться и раскладываться наподобие матрёшки. Это и есть необычное и удивительное, – заключила Элен.

– Но кто же стоит за всем этим? – спросил Виктор, – Будто кто-то невидимый нажимает клавиши, и картинка меняется. Вам не кажется?

– Похоже на то.

Камилла Реверс с издёвкой посмотрела на Макса Мэллоуина.

– Ты когда-нибудь читал об этом в своих журналах?

– Нет, никогда.

– Значит, отсюда следует сделать вывод, что все знания, которыми мы владеем, далеко несовершенны.

Макс отстранённо пожал плечами:

– Выходит, что это так.

– Значит, я всё-таки права.