Дара Преображенская - Воин храма «Золотой Дракон». Часть 2

Учитель Цинь, которого я очень любил и который успел стать для меня ближе отца, ушёл в мир предков или тот уровень, откуда начинают восхождение все учителя и хорошие люди? Я не знал многого об этом мире, и уже нет Мастера Циня, кто бы мне объяснил, что так тревожит меня.

Меня волновало моё будущее, ведь отныне я стал странником, а затем должен буду стать целителем, а значит, мне нужно прочесть много книг, изучить фармакопею, знать все лекарственные травы, какие существовали в Китае.

Я вспомнил об Учителе Сингхе, которого я должен был найти; да, я должен был его разыскать, но где?

Этого я не знал.

Я посмотрел на небо, под которым находилась страна Поднебесной, и начал молиться, развернул свитки, подаренные мне настоятелем Чонгом. Четыре мантры укрепили меня, я почувствовал себя более уверенным, чем был. Несомненно, в этих мантрах заключалась какая-то сила, неведомая мне.

Я сделал упражнения, которые каждый день проделывал в стенах монастыря «Золотой Дракон».

Что-то подсказывало мне, что я не должен был медлить с выбором Дороги Судьбы, я должен был торопиться.

Но с чего начать свой путь, этого я не знал, теряясь в догадках и неизвестности.

Для начала я решил пойти в Шаолиньский монастырь, возможно, там монахи знали, где искать Учителя Сингха.

Это было всего лишь моё предположение, но почему-то мне тогда казалось, что оно было верным.

К сожалению, ни учитель Ноу, ни Мастер Цинь даже не намекнули мне того, где находился этот загадочный чужеземец. Да, он был чужеземцем, об этом говорило его имя. И всё же, я был в полной растерянности насчёт своего будущего. Сердце моё разрывалось на части. С одной стороны, я хотел во дворец императора, чтобы увидеть принцессу Гунь-Лу. Вряд ли она запомнила юного ученика-монаха из монастыря Золотой Дракон на том празднике, когда колесница с Гунь-Лу проезжала мимо толпы народа. Принцесса кидала в толпу золотые монеты, и люди подхватывали их на лету. Некоторые из зевак собирали монеты прямо с земли. Народ любил свою принцессу, хотя она была одна из многих наложниц, живших в то время во дворце императора.

С другой стороны, моё сердце стремилось получить знания от учителя-индуса. Не случайно же в детстве я выбрал два предмета: свиток и оружие. Точно так же, спустя столько лет моё сознание раздваивалось.

Я выбрал второе, привыкший во всём следовать учителям монастыря.

Я проделал свои привычные утренние упражнения, которым обучили меня монахи. «Прыжок леопарда» завершил мой утренний моцион. В этот раз я немного не рассчитал с энергией мысли, поэтому оказался на довольно далёком расстоянии от своего вещь-мешка.

Мне пришлось возвратиться за ним обратно, чтобы немного подкрепиться перед дальней дорогой.

Это были пресные лепёшки, испечённые на кухне монастыря умелыми руками Као-миня – нашего повара. Его простые блюда были особенно вкусны, потому что он вкладывал в их приготовление всю свою душу. Лепёшки ещё сохранили тепло печи, они были очень тщательно упакованы. Я обязательно выпил немного зелёного чая.

В нашем монастыре посвящённые монахи умели пить чай по всем правилам и канонам искусства чаепития. Помню, и я однажды удостоился подобной церемонии по приглашению Мастера Циня. В нашей семье тоже практиковалось искусство чаепития, но я был ещё слишком мал, чтобы участвовать в подобных мероприятиях. По такому случаю отец приглашал всех своих знакомых, а служанки Мон и Чо участвовали в самой церемонии, которой руководила либо мама, обученная когда-то в женском монастыре всем тонкостям, либо приглашённая из храма жрица.

Церемонией чаепития, как правило, руководили женщины, но в монастыре этим занимались исключительно монахи, прошедшие все три ступени ученичества и познавшие «посвящение».

Помню, Мастер Цинь подмигнул мне, передавая чашку с чаем, и спросил:

– Почему же ты так растерян, Ли?

Я пожал плечами и ответил, несмотря на то, что вокруг было много людей. Это была специальная зала для чаепитий, существовавшая всегда в монастыре. На этот раз она была украшена какими-то мелкими статуэтками, потому что праздновался день рождения Будды. Не все отмечают этот день в Китае, но в нашем монастыре придерживались традиций буддизма.

Я ответил:

– Я не знаком с церемонией. Мне кажется, нет никакой разницы, если ты пьёшь чай один или с соблюдением всех правил и предписаний.

– Нет разницы? Тогда выпей эту чашку, и ты поймёшь, почему китайцы так ценят чайную церемонию.

Я сделал несколько глотков.

Живительная волна обожгла сначала моё горло, затем поселилась где-то внутри живота. Там стало тепло, уютно, будто, это был вовсе не живот со всеми внутренностями, а лениво лежавший на печке кот. Не хватало лишь убаюкивающего мурлыканья. Я почувствовал, как волны энергии растеклись по всему моему телу, подобно проводам.

Вкус чая также существенно отличался от привычного мне.

Чайная церемония – это своеобразная медитация, в течение которой нужно сохранять высокий уровень осознанности. Чай – вот хозяин этой церемонии, который должен вызывать различные ассоциации. Погружать человека в прошлое, настраивать на будущее.

В тот день я впервые ощутил способность чая сделать это, его энергетику. Мастер Цинь вновь подмигнул мне и улыбнулся:

– Ну как, Ли. Чувствуешь настоящий вкус чая?

Я кивнул.

– Что скажешь? – продолжал допытываться мой учитель.

У меня не было слов.

– Попробуй помедитировать, настройся на энергетический канал этого прекрасного напитка. Попробуй понять, что на самом деле тебе хочет сообщить чай. Поверь мне, Ли, ты будешь удивлён.

Я закрыл глаза, ощутил запах чая. Вдруг я увидел себя маленьким мальчиком на берегу Жёлтой Реки Хуанхе, когда мы с отцом переплавлялись через неё на плоту. В тот день отец вёз на рынок в самом Пекине фарфор, который он хотел продать, чтобы получить за него хороший куш. Но случился сильный дождь, расстроивший все наши планы, до рынка мы так и не дошли, пришлось вернуться обратно. Я увидел, как быстро прибывает дождь, а затем вдруг моё сознание переключилось на то, как над Хуанхэ встало полуденное солнце, капли стали редкими, река уже перестала так пузыриться и вздуваться, как в самом начале. На небе возникла огромная радуга. Словно, Будда слал нам свой привет.

Мне показалось, что я увидел эту радугу на дне своей чашки.

Я был сильно удивлён, широко раскрытыми глазами посмотрел на Мастера Циня.

– Что с тобой, Ли?

– Ничего.

– Я знаю, ты увидел что-то очень памятное тебе. Запомни, Ли, порой воспоминания вовсе не такие, какими они кажутся нам изначально. За каждым из них стоит нечто большее, чем наше отношения к происходящему. За каждым из них стоит кусочек красоты этого мира, который мы не замечаем. Поверь, Ли, в монастыре периодически проводятся чайные церемонии. Это делается для того, чтобы монахи научились медитировать, погружаясь в происходящее вокруг, а чай – всего лишь посредник этого процесса. Не только зелёный, но и чёрный, и жёлтый, и красный чай несут в себе нечто особенное.