Дара Преображенская - Полёт орла

– Целитель обязан помочь умирающему.

– Нет, если душа человека не готова к изменениям. Задача целителя видеть картину в целом, а не часть её. Ты видела лишь следствие.

– Я видела Ангела Смерти.

И я рассказала Ярне о том, что произошло в доме Марены. Она помешала угли и посмотрела за окно на заснеженное поле.

– Это было не просто одно из твоих необычных видений, – сказала она, – Ты помешала Ангелу Смерти исполнить его работу.

Я сняла ожерелье с шеи и протянула его Ярне:

– Возьми, я не достойна его носить, ведь я совершила непростительную ошибку.

Ярне посмотрела в мои глаза.

– Нет, отдав однажды, я не смогу его забрать. «Глаз Орла» в моих руках потерял свою силу. Он будет слушаться только тебя. Теперь ошибки Мирюда станут твоими ошибками, таков закон, ты ответственна за его судьбу, ибо вмешалась в неё по своей воле.

Она задумалась:

– Ты ещё достаточно юна, и я возьму последствия твоего поступка на себя. Такова моя воля и желание, но впредь не повторяй больше подобного, потому что придёт время, время, и рядом с тобой не окажется наставницы Ярне.

Мы обнялись, и я зарыдала на её груди. В тот зимний вечер я поняла, Ярне питала ко мне больше любви, чем собственная мать, пытавшаяся выгодно устроить мой брак ради своих любовных утех.

….Летом Ярне слегла, и мне оставалось ухаживать за ней. Утром я уходила за водой и готовила еду, кормила целительницу с ложки. Затем выполняла работу по дому, пряла, ткала. Ко мне приходили больные люди, которым я должна была помочь, как это делала Ярне. Она была совсем плоха. Однажды, когда я кормила её с ложки похлёбкой, я спросила:

– Почему ты заболела, Ярне?

– За твоё вмешательство в судьбу Мирюда.

– Неужели это так серьёзно?

– Намного серьёзнее, чем ты думаешь, Освальда, – ответила Ярне, – Мирюд жив, но мне суждено понести наказание.

Ярне улыбнулась, мгновенно прочитав мои мысли:

– Нет, я не умру, успокойся.

– Как же мне понять, нужно ли использовать силу Кристалла или нет?

Она показала мне на моё сердце:

– Только оно скажет тебе об этом, Освальда. Только оно. Слушай своё сердце, моя девочка.

– Так меня не называла даже моя собственная мать.

Ярне хлебнула ещё ложку похлёбки и протянула мне обратно миску.

– Ты готовишь совсем не хуже меня, Освальда, из тебя бы вышла славная хозяйка, родись ты в простой семье. Но твоя жизнь будет полна странствий, разочарований и любви. Придёт время, когда я провожу тебя на Остров.

– Что это значит, Ярне? – спросила я.

– Ты вернёшься на свою родину.

Её слова заставили меня задуматься? Хотела ли я возвращаться? Всего год назад хотела бы и страстно стремилась к этому; часто выходя на берег Океана, я наблюдала за стаями перелётных птиц и диких уток. Они гнездились здесь неподалёку и жили своей собственной жизнью, отличную от человеческой жизни. Но теперь я привыкла к заботе Ярне, к доверию ко мне людей, которых я раньше боялась.

Король Годфрид иногда навещал меня вместе со своей королевой, когда они приезжали из странствий. В большинстве своём их дворец пустовал.

«Дворец» представлял собой огромный построенный из камня дом, а вовсе не те высокомерные замки, которые заполонили все семь графств Англии. Я выучила язык этого народа и в любое время могла помолиться в часовне отца Эйбла вместе с остальными, обращёнными им недавно в христианство.

Хотя викинги продолжали, всё же, верить в своих воинственных богов, часто обращаясь в умах и мыслях своих к Одину.

Как-то раз после того, как я обошла тех, кто нуждался в моей помощи, я вошла в часовню в удручённом состоянии. Отец Эйбл приблизился ко мне, приняв мой поклон.

– Я рад, что Вы пришли сегодня помолиться, Элизабет, – поприветствовал он меня, – в последнее время Вы редко появлялись здесь.

– Да, я была очень занята делами, ведь Ярне больна, и на мне одной держится всё хозяйство. Я раскаиваюсь в том, что не приходила к Вам, отец Эйбл.

– Вы – славная девушка, простите, что Вас назвал так.

– Не извиняйтесь, отец Эйбл, мне всего пятнадцать, и скоро исполнится шестнадцать лет.

– Я вижу, Вас что-то тревожит.

Мы присели на лавку, я протянула священнику хлеб, которым угостила меня одна из болящих.

– Возьмите.

Он принял хлеб и поклонился.

– Благодарствую, г-жа моя.

– Не называйте меня так, я уже отвыкла от тщеславных почестей, свойственных моему народу.

– Так что же так тревожит Вас, Элизабет?

Я опустила голову и покраснела.

– Мне стыдно оттого, что отвыкла от своей родины и возлюбила тех людей, которых раньше боялась и ненавидела. Они раньше снились мне во снах, представляясь жуткими монстрами. А сейчас я поняла, что это не так.

– Вы не хотите возвращаться? – спросил отец Эйбл.

– Нет, не хочу.

– Ваше сердце открылось на ту доброту, которую Вы почувствовали здесь и не ощущали там. Я уже говорил Вам это, Элизабет. Бог везде независимо от места, где ты живёшь. Однажды Вы примете решение, и оно будет правильным для Вас.

….Викинги больше не появлялись в селении. Всё чаще и чаще я думала об изумрудных газах Эрланда, вспоминала его последние слова, обращённые ко мне перед тем, как он отправился в поход. Почему он длится так долго? Возможно, юный ярл конунга уже достаточно возмужал, чтобы присмотреть себе подходящую невесту там «на стороне», где и решил обосноваться?

Я вспоминала предсказание убитой цыганки Миранды насчёт моей любви к иноземцу. В это мне совсем не хотелось верить ещё два года назад, ибо я ненавидела вероломных викингов, регулярно вторгавшихся в пределы Англии, грабивших землю, которую несколько веков назад освоили мои предки.

И вот сейчас я думала об одном из них и думала совсем не с ненавистью в мыслях… я желала встречи с ним….Эти мысли и угнетали меня, и всё больше, и больше притягивали к себе….

Как-то раз из окна я увидела одинокого торговца разными безделушками. Так как Ярне спала, я могла ненадолго оставить её, чтобы встретиться с торговцем. Поселяне окружили его со всех сторон, а он предлагал женщинам подвески и серьги, изготовленные умельцами в южных землях. Они были действительно очень красивыми. Дети обменивали на деньги игрушки, казавшиеся довольно забавными. Торговец оставил свой лоток мальчишке-помощнику и, заметив меня в толпе, отвёл в сторону.

Неожиданно он достал сложенную вчетверо бумагу и передал её мне.

– Ты – Освальда, пленница с Острова?

Я кивнула.

– Вчера прибыл корабль с Острова, велели передать тебе.

– Корабль?

– Это – торговцы из Мессопотамии. Я покупаю у них товары, но эти торговцы часто причаливают к Острову, чтобы окончательно распродать свой товар.

Он отошёл к оживлённой толпе, а я поспешила в дом, зажгла лучину и начала читать. Это было письмо от королевы Редбурги. Благодаря отцу Эйблу, я не забыла свой родной язык, поэтому я начала читать.