Дмитрий Коровин - Видеосклеп

– До чего до этого? – не понял Свен. – Дин, ты Пузыря не слушай, Корши лохов не вызывают.

– Я смотрю, у вас в городе умеют развлечь публику, – пробубнил новичок, подпирая кулаком щеку.

– А как же! – отозвался Рот. – Если уж драчка, так массовая, чего каждый день в ристалище бегать. Корши рисуются, дабы другим неповадно было.

– Что же будет сегодня? – с волнением спросила Зельда

– Им решать, – ответил Свен. – У них всегда в ответчиках другие, они вины не признают, молчи или получи, а промолчал – лох, значит, будешь получать все время.

– Эх, – выдохнула Ида, – хороша позиция.

– Но все же? – настояла Зельда, упрямо глядя на Свена.

– Откуда мне знать? – Парень ухмыльнулся. – Сюрпризом будет.

– А помните махач в позапрошлом году, – ввернул Хобб. – Когда Сид кого-то порезал на школьном дворе?

– Его за это и исключили, – подсказал Альфред.

– А кого он порезал? – встрепенулась Ида.

– Не знаю, какого-то пацана из старших, он, вроде бы, школу уже закончил.

– Хобб, а ты на что намекаешь? – со страхом спросила мулатка. – И на кой черт ты вообще вспомнил? На Дине и без того лица нет.

– Да ладно тебе… – отозвался новичок, угрюмо таращась в тарелку.

– Зельда права, ты бледен, – подтвердила Ида.

– Просто не выспался, – увильнул Дин и, подняв голову, оглядел присутствующих. – Ладно вам ребята, я вообще об этом не думаю. Сымпровизируем чего-нибудь на месте, правда, Свен?

Тот подмигнул и, сложив пустую посуду, понес на кухню.

– А вон и Корши, – объявил Хобб, вскидывая подбородок к выходу.

Все оглянулись, но ни индеец Лестер Маккорт, ни его тень Гарви Джоскин не обратили на их стол абсолютно никакого внимания, сразу отправившись за едой.

– Прости, это из-за меня, это я должна все исправить… – с горечью произнесла Зельда, вскакивая с места и вспыхивая. – Какая же я дура! Надо с ними сразу было поговорить, ведь ты же не причем!

– Если ты хоть сдвинешься в их сторону, можешь обо мне забыть, – процедил Дин сквозь зубы, с силой сжимая в руке вилку.

– Что за подстава, шоколадница? – вмешался Хобб. – Его ж за человека перестанут считать, если баба заступаться станет!

– Сядь, зая! – попросила Ида.

Зельда опустилась на стул, потом с грохотом вскочила опять и побежала к раскрытым дверям.

– Отойдет, не беспокойся, – заверил Рот. – Баба есть баба.

– Так ты о нас думаешь, грубиян кудрявый!? – выпалила Ида и, фыркнув, направилась вслед за мулаткой.

– Ну и ну… – крякнул Альфред. – За один обед все перессорились.

– Ничего, в субботу мировую сделаем на озере, – сказал Рот.

– Только до нее тут некоторым еще надо будет дожить, – с ухмылкой произнес математик.

– Пузырь, ты придурок! – рявкнул Хобб и, махнув рукой Дину, поднялся из-за стола. Дин продублировал его действия.

К концу последнего урока народ уже требовал зрелищ. Нетерпение повисло в воздухе, поднимая фаворитам настроение и давя на аутсайдеров, без того расклеенных и подавленных. Дину начинало казаться, что если он и захочет предаться бегству, ученики быстро его скрутят и сами отволокут к матадору, как убойного теленка на арену для корриды.

Так или иначе, а время неумолимо приближалось к обозначенному Коршунами месту. Оно не было задним двором школы, не было площадкой для игры в теннис, не было автомобильной парковкой. Сопровождающие уводили Дина вдоль дороги, а позже, по натоптанной тропинке, прямо в лес. Его взяли в кольцо еще при выходе. Четверо из команды по футболу, двое из которых Итан Пайп и Макс Хоган, пятым шел сам Свен, чуть поодаль Джон, Рот, Альфред и прыщавый змееныш Лью Карсон, с блокнотиком для записи – так вот кто выполнял здесь роль букмекера! А следом троица зубрил, все те же: Хельга, Труди, Пейдж, только они как-то ехидно улыбались, и в глазах у них стоял животный блеск. Еще здесь присутствовала кучка старшеклассников, практически не знакомых Дину, там дальше бесфамильная Лиза и Ида Ранинг. Все они потихоньку потащились следом за компанией, в центре которой находился Дин.

Заметив, что малолетки направляются к остановке, он облегченно выдохнул.

«Хоть эти не окажутся свидетелем моего распятия».

Продвигаясь за спинами плечистых представителей из общества золотой махкванской молодежи, Дин обернулся назад в поисках Хобба и Зельды. Первый значительно отстал, с трудом поспевая за группой, второй нигде не было.

«Что ж, попробую поискать мордашку Сондры. Может это придаст мне сил и уверенности в бою», – подумал юноша, почувствовав, что земля, в прямом смысле фразы, уходит у него из-под ног и словно с горки его потащило вниз. Дин понял, что смотрит поверх голов, элитных одноклассников, опустившихся ниже, и сразу напрягся, чтобы не обо что не споткнуться. Ветки, хвоя, листья, шишки, камушки, палки – все он преодолел, пока не очутился в просторном зеленом овраге, с обступавшими поверху деревьями, с короткой травой на дне, пнями и мхом на обрывах. Это место в школе называли «ристалищем» и оно, как следовало из названия, частенько превращалось в обыкновенный ринг.

– Какое единение! – с обидой пробурчал Дин, покосившись на Свена.

– Прости, но больше всего мы ненавидим трусов, – ответил один из сопровождающих.

– Я дал повод обо мне так думать? – удивился новичок, нахмурившись.

– Нет, конечно, однако парни настояли.

– И после этого у вас язык повернется позвать меня в команду?

– Чего тушуешься? – подключился Макс. – Ведь ты же сам пришел, мы тебя не тащили, дорогу показали и только.

«Лицемеры…» – наряду с презрительной ухмылкой пронеслось у Дина в голове. – «Коршунов я быть может и простил, но этого козла никогда! С каким бы удовольствием я бы подрался сейчас лучше с ним за благосклонность Сондры, а тут это быдло Гарви! И на кой черт он мне сдался? Я даже ненависти к нему не испытываю, лишь презрение и ничего больше».

Подходили остальные. Они спускались с обрыва словно падальщики, предвкушавшие свежий труп. Слетались и расползались по оврагу, замирая на поваленном сухом дереве, на корточках, или оставаясь стоять в маленьких обособленных кучках из трех-пяти человек. Вот появилась и ледяная Сондра под руку с огненной Николь. Дин заметил их еще на тропинке, перед спуском вниз, однако спускаться они, по-видимому, не собирались, не проявляя к драке особого интереса. Словно две императрицы с трибуны они со скукой взирали на арену, где четыре рыцаря, в неравной схватке, готовились их развлекать.

И вот, на противоположной стороне в соснах, собравшиеся люди увидели Коршунов. Две рослые фигуры торопливо сошли в овраг с видом отягощенных делами наркокурьеров. Они о чем-то быстро переговорили между собой и тот, которого звали Гарви Джоскин, отделился от индейца и вышел на середину оврага.