Лада Кутузова - Очередь за счастьем

– Посмотри на меня, – сказала Татка, – я будто в противогазе, – она сняла очки, и они с Леной начали смеяться, как сумасшедшие.

С тех пор Лена к людям со странностями относилась настороженно и прибабахи собственной свекрови не одобряла.

Вскоре после того случая Инну Павловну поместили в частную клинику, где Татка навещала ее два раза в неделю, таская сумки с готовой едой для матери и деньги для персонала. Клиника обходилась Татке дорого, но мать забирать она не спешила – собственная жизнь дороже. А несколько лет назад Инна Павловна умерла от полиорганной недостаточности, и Лена провела тогда с Таткой весь вечер за бутылкой коньяка, спасая подругу от самобичевания.

После того как Лена с Витькой переехали, сначала все шло хорошо: они с Витькой делали ремонт и ни разу не поссорились, даже когда обои выбирали. Дружно обдирали прежние, которые наклеил застройщик, – самые убогие, видимо; слаженно меняли линолеум. Лена еще думала, что в других семьях ремонт – повод для выяснения отношений, а они с Витькой не такие!

Лена считала, что у них крепкая семья, и с Витькой они состарятся вместе – ну как бывает во всех голливудских фильмах с предсказуемым хеппи-эндом. Но жизнь внесла коррективы. Все началось, как по нотам, – Витька стал задерживаться. Ненадолго. К тому же от него периодически разило пивом. На Ленино недовольство он резко высказался, что имеет право выпить после трудового дня. Но выпивший, Витька почему-то делался агрессивным и дурным, как никогда. Он цеплялся к Лене, набрасывался на мальчишек, его все бесило.

Однажды, когда Витька в очередной раз опаздывал, Лена вышла на балкон. Посмотрела вниз и увидела на детской площадке своего благоверного. Он стоял не один, возле него вертелась Танька из соседнего подъезда, она тоже попивала пивко. А потом, ни капли не стесняясь, Танька повисла на Витькиной шее и принялась жарко целовать его.

Лена полыхнула от негодования. Не помня себя от ярости, она выбежала во двор, чтобы повыдирать Таньке жидкие волосенки, а потом долго и с наслаждением бить ее дурную голову о железную горку, но ни Витьки, ни Таньки уже не было. Номера Танькиной квартиры Лена не знала. Возможно, это спасло Таньку, возможно, Лену. Ведь непонятно, как среагировал бы Витька.

– Ушли голубки-то, – хихикнула тетя Зина с пятого этажа, неведомо как оказавшаяся поблизости. – Прохлопала ты счастье свое.

Лена полыхнула второй раз – со стыда. Оказывается, все всё давно уже знают, одна она как дура. И ведь были звоночки, были! Но Лена старательно закрывала глаза, ведь страшно поверить, что семейное счастье – дутое. И на свекровь это не спишешь.

Лена поднялась в квартиру. Ее шатало, точно она напилась.

– Мама, а что ты там делала? – поинтересовался Толик.

– Ничего, – Лена судорожно соображала, как быть дальше.

Больше всего подкосило то, что Витька спутался с Танькой. Про разлучницу Лена слышала во всех подробностях еще от покойной бабушки, что Танька за бутылку готова отдаться любому проходимцу. И вот теперь Витька, который клялся Лене в большой и вечной любви, от которого она родила двух сыновей, связался с падшей женщиной.

Лена несколько раз видела Таньку: женщина как женщина, ничего особенного. Неопределенного возраста – лицо, как у всех выпивох, одутловатое и вне возраста, ведь морщины от отеков разглаживаются. Короткая стрижка, не модельная какая-нибудь, а самая дешевая. А вот взгляд у Таньки был масляный, на мужчин рассчитанный. Танька любила мужиков и не скрывала этого.

Лена закрыла дверь на задвижку, теперь Витька в квартиру не попадет. И написала по телефону, что пусть у Таньки и остается, домой не является. А если попробует дебоширить, она полицию вызовет. После этого Лена выключила телефон, заперлась в ванной и разревелась. Вода стекала в сливное отверстие раковины, Лена размазывала тушь по лицу и тихо подвывала, так, чтобы дети не услышали.

Лена выбросила из головы воспоминания – нечего душу ворошить, да и сыновья быстро заявили о себе. По мнению Толика, Дима мухлевал в игре, младший же отпрыск был доволен тем, что выиграл у брата.

– Марш спать! – велела Лена.

Сыновья стали ныть, что хотят поиграть еще немножко, но Лена была непреклонна:

– Вам завтра в школу, а мне на работу. Все!

– Ма-а-ам, – протянул Толик, – а можно мы не пойдем в школу?

Лена поколебалась мгновение: ей самой не хотелось на работу. Может, сказаться больной? Нет, все же надо узнать новости и обсудить их с коллегами.

– Одни посидите? Драться не будете? – уточнила она у сыновей.

– Не будем! – клятвенно заверили они.

Она загнала отпрысков спать и отправилась к себе, собираясь немного посмотреть телевизор. Только тогда позвонил Витька.

– Я два мешка макарон достал и гречки, – без лишних слов произнес он. – Возьмешь?

Лена испытала приступ благодарности: зря на бывшего бочку катила. Все же заботливый отец у Димы с Толиком.

– Возьму, – согласилась она.

– Тогда привезу, – ответил он. – Только уговор: ты мне не деньгами заплатишь, а золотом. У тебя же остались сережки, которые я дарил?

Лену точно холодной водой облили, она не сразу нашлась, что ответить.

– А алименты ты мне теперь тоже золотом платить будешь? – спросила Лена. – У тебя кольцо обручальное осталось, которое родители мои покупали.

– Дура! – в сердцах бросил Витька, и отключился.

Лену трясло. Она со злостью заблокировала бывшего мужа в соцсетях и на телефоне: пошел он в задницу, козел! Лена распсиховалась до такой степени, что сон, как корова языком слизнула. Лена поднялась и побрела на кухню: нужно выпить, иначе она не успокоится. Из-под двери в комнату сыновей пробивался слабый свет: Толик и Дима играли в приставку. Лена махнула рукой: ну и пусть, все равно завтра в школу не идут.

Она достала бутылку шоколадного ликера и налила рюмку. Лена пила медленно, со смаком, цедя каждый глоток, – ликер был куплен полгода назад и использовался в исключительных случаях ради удовольствия. Лена допила остатки ликера и вскоре звонила Татке, чтобы излить душу на придурка бывшего. Татка слушала невнимательно, постоянно на что-то отвлекаясь. Когда Лена попыталась обидеться еще и на подругу, та заявила выразительным шепотом:

– Слушай, я не одна.

– Понятно, – Лена наскоро попрощалась.

Татка время от времени бурно устраивала личную жизнь, и тогда ей дела не было до Лениных проблем. Лена просмотрела список контактов: больше жаловаться некому – Лялька, небось, десятый сон видит, она жаворонок. Да и у остальных семьи. Лена с раздражение положила смартфон на тумбочку и вернулась в кровать: что ж, надо попытаться заснуть.

Не спалось! Лена ругнулась вполголоса и снова пошла на кухню: хотя бы чая попить. Из-под двери в детскую комнату – сына́рника, как звала место обитание сыновей Лена, – по-прежнему виднелся свет. Лена открыла дверь: Толик и Дима сладко спали в кроватях, лишь горел экран телевизора, на котором застыл Гарри Поттер. Лена выключила приставку и телевизор и продолжила путь.