Лада Кутузова - Очередь за счастьем

– Вот что за год?! – страдальчески воскликнула Павлина Сергеевна.

– Две тысячи двадцатый – високосный, – язвительно ответила Ольга Григорьевна. – Чего от него ожидать хорошего?

Лена залезла в шкаф.

– Давайте выпьем, – предложила она, доставая бутылку красного полусладкого вина и коробку конфет, принесенных одним из субподрядчиков на Восьмое марта.

Работать не хотелось: ни настроения, ни необходимости.

– Правильно, Елена Николаевна! – тут же одобрила Павлина Сергеевна. – Сметный отдел тоже отмечает, я к ним заходила.

Ольга Григорьевна спорить не стала. Они закрыли кабинет на ключ и открыли вино. Разлили его по пластиковым стаканам, Павлина Сергеевна произнесла тост:

– Чтобы все наладилось!

За это выпили единогласно и закусили конфетами с пралине.

– Виктор Геннадьевич сегодня не в духе, – пожаловалась Павлина Сергеевна. – Я с ним поздоровалась, а он на меня накричал: мол, не мешайте.

Виктор Геннадьевич занимал должность генерального директора их строительной фирмы. Лена представляла, какие чувства переполняли директора: сама бы она к нему не сунулась.

– Не с той ноги встал, вот и бесится, – резюмировала Ольга Григорьевна, разливая вино по стаканам.

– Точно! – согласилась Лена. Затем подняла левую руку, резко опустила и добавила: – Ну и хрен с ним!

Они выпили снова.

– Вы вчера, Елена Николаевна, все успели купить? – Павлина Сергеевна нырнула к себе под стол и достала из сумки контейнер с бутербродами. – Угощайтесь, взяла на всякий случай.

Лена в красках и подробностях описала перипетии добывания продуктов, не забыв рассказать о хамском поведении бывшего.

– Вот козел! – посочувствовали коллеги. – Вот и жди хорошего от этих мужиков-то.

Павлина Сергеевна воспользовалась случаем и вспомнила первого супруга, попытавшегося после развода оттяпать часть квартиры, в которую его по доброте сердечной прописали родители Павлины Сергеевны. Закончилось все хорошо: бывший муж умер от сердечного приступа. Сожительница, к которой он ушел, тут же заявила, что хоронить его не будет. Так что Павлине Сергеевне все равно пришлось пострадать материально, пусть и в меньшей степени.

Лена слышала это в сто первый раз, а потому сразу отключилась, как только коллега предалась воспоминаниям. Павлина Сергеевна была прекрасной безотказной женщиной, но с одним серьезным недостатком: ей явно не хватало общения. А потому она компенсировала его дефицит за счет коллег. Лена и остальные научились пропускать поток сознания Павлины Сергеевны: очередные пересказы историй про соседей, родственников и знакомых. Да и сотруднице совсем не нужно было внимание Лены и прочих: главное, выговориться.

Лена залезла в банковскую программу. На конец вчерашнего дня высветился ноль, хотя операции за день имелись: пришло сразу несколько сумм от заказчиков. Даже ненавистный генподрядчик расщедрился и заплатил аванс, хотя имел привычку копить долги за полгода.

– Виктор Геннадьевич, – она зашла в кабинет к директору, – эти уроды, на которых мы в суд собирались подавать, долг закрыли.

Уродами были люди из Т4-Девелопмент, которые сперва долго не подписывали акты и справки о стоимости выполненных работ, а затем кормившие родную Ленину фирму обещаниями заплатить деньги уже четыре года. Виктор Геннадьевич на мгновение оживился, но быстро стух.

– И что там у нас? – на всякий случай уточнил он.

– Ничего, – осторожно ответила Лена: реакция директора могла быть непредсказуемой. – Обнулился счет.

– Ну да, – директор посмотрел в окно и вздохнул

Лена посочувствовала: так все запутано, что даже директор растерялся. Виктору Геннадьевичу было уже за шестьдесят, руководил он фирмой с конца девяностых годов. Прошел и наезды конкурентов, и визиты «масок-шоу», да и налоговые постоянно трясли фирму проверками. Лене до вчерашнего дня казалось, что выбить директора из колеи никому и ничему под силу.

– Генподрядчик расщедрился, – добавила она.

Директор лишь рукой махнул.

– Теперь неважно. И знаешь, Лена, иди домой. И остальным скажи.

Лена хотела возразить, что работа всегда найдется, да хотя бы бумаги подшить по папкам, но передумала. В кои-то веки можно будет почитать книгу в свое удовольствие. Она вернулась в кабинет и объявила:

– Виктор Геннадьевич всех отпускает.

– Ой, как здорово! – Павлина Сергеевна всплеснула руками. – Ко мне сегодня Олечка собиралась, хотела к ее приезду вкусненького приготовить.

Вскоре Лена осталась в кабинете одна. Неспешно вышла из программы, выключила компьютер и отправилась домой. В метро народа было немного, поэтому Лена заняла место и достала книгу, та была обернута в газету: Лена скрывала обнаженные торсы на обложке. Считалось, что нужно стыдиться, если увлекаешься любовными романами, но они дарили сказку. Прекрасные и мужественные мужчины теряли головы от обыкновенных женщин, таких, как Лена, бросали карьеру и деньги к их ногам и женились, чтобы жить потом долго и счастливо.

Лена в сказки не верила – она не Павлина Сергеевна, связи с реальностью не теряет, но помечтать любила. О чувствах, будоражащих кровь, о страсти, когда темнеет в глазах, о жарких признаниях и безумствах. А в реальности кому нужна разведенная женщина за тридцать лет с двумя детьми? Лена не обольщалась: мало кому. Витька родных сыновей бросил, променял на аморальную женщину.

Что он нашел в Таньке? Что?! Животный секс, когда можно много и без каких-либо запретов? Но ведь Витька и Лена любили друг друга, и тот же секс был, пусть и без прежней пылкости. Да и какая страсть, когда дети в соседней комнате спят, лишний раз вскрикнуть боишься. И все равно, хорошо у них с Витькой было: надежно и спокойно, пока эта зараза Танька не подвернулась. А теперь Витьку как подменили.

Лена осознала, что сидит, зависнув над книгой, и потому с досадой захлопнула ее: смысл читать, если содержание ускользает? Она убрала книгу и стала разглядывать людей в вагоне. Сидевшая рядом женщина раз за разом протирала очки, затем растерянно улыбнулась и обратилась к Лене:

– Как вы думаете, правительство нас обманывает? Это заговор против народа?

Лена пожала плечами: она бы ничему не удивилась, но поддерживать разговор не хотелось.

– Зачем им собственный народ губить? – возмутился крупный мужчина, сидевший напротив. – Государство живет за счет налогоплательщиков.

– Так теперь налоги тю-тю, – возразил дедок, похожий на городского сумасшедшего. Его две огромные сумки были набиты газетами и какой-то ветошью. – Мы уже не нужны.

– А если на нас нападут? Захватят страну? – крупный мужчина не сдавался. – Кто под ружье встанет?

– А что, война будет? – встрепенулась Ленина соседка.