Misty - Нежные тайны

Тогда – тропический рай, горы, сафари на джипах, дикий лес и водопад, к которому мы едем. Я договариваюсь с водителем – он остается в поселке, и вот – ты за рулем. В своей стихии. Деловая и решительная. Ты сейчас больше похожа на мальчишку и в диком восторге от старенького джипа, от неизвестной дороги и предстоящего приключения. А я… я – никогда не любила машин. Даже где-то побаивалась. Но сейчас – рядом ты, и я – спокойна. Я доверяю твоей реакции, и с улыбкой наблюдаю, как ты лихачишь на поворотах. Ты так похожа на мальчишку… Но когда ты входишь в белую пену водопада и встаешь под прозрачные струи – ты преображаешься. Я замираю, любуюсь тобою, и смотрю, как падает с огромной высоты вода, и удивляюсь – как медленно и нежно она ласкает твою кожу. Я не дотрагиваюсь до тебя – просто смотрю. И каждая ее капелька летит секунд десять. И эти десять секунд – ожидание тебя. Встречи с тобой. С твоим телом. Она напоит его влагой и подарит тебе свою коротенькую жизнь, тебе – смеющейся, радостной, счастливой тебе. Десять секунд до встречи с тобой и одно мгновение – вместе… А потом ты захочешь курить и привычно скрутишь косячок. Только – не хочется, и я валю тебя в воду, и озеро смыкается над нами, я обнимаю тебя – ты, я и изумрудная вода… А потом придет вечер, и мы усталые после поездки, упадем в плетеные кресла на веранде отеля. Ужин при свечах. В ресторане мало народа – не сезон. Всего-то занято несколько столиков. Играет музыка. Чувственно, чуть грустно… И закат. Таких закатов нигде больше нет. Сказочных, феерических и ярких как вино, пригубленное тобою. На этот раз – не джин, а – вино. Оно медленно раскрывает тебя как цветок. Твои глаза смеются, вновь бегают знакомые шальные искорки и поцелуй слетевший с ладони, замирает у моих губ… Вскоре нас настигает ночь. Мягкая, бархатная, но она – ни в какое сравнение с ощущениями от твоего тела. Мы одни. Где-то недалеко шумит океан, редкие голоса, звук гитары… но они не мешают – нам ничто не может помешать, мы – одни во всем мире. Беззаботные дети… Обманувшие время, свернувшие пространство и показавшие нос одиночеству… А потом захочется спать. И мы улетим в один и тот же сон. Мы будем спать, и видеть одни и те же сны, а просыпаясь – видеть все ту же нежность в глазах, и вместо мы станем одним я . Пусть ненадолго, на десять секунд – пока летит капля, пока догорает сигарета… стоит ли это всей жизни? Той – другой, которая там ?.. И я подарю тебе радость, или ангела, или бесконечную жизнь, или просто любовь и ты не захочешь возвращаться, потому что здесь не будет грустных дней, здесь исполняются самые невероятные, самые невообразимые желания и мечты, которые ты когда-нибудь могла загадать… и так до тех пор, пока… пока, однажды утром, звук дождя или талого снега не разбудит меня и откроется дверь, за которой мои пальцы обжигает уголек сигареты. Я потушу ее и войду в комнату… Полумрак… Свет ночника падает на книгу. Смешно натягивая одеяло на голову, ты что-то устало бормочешь и не знаешь, что минуту назад я подарила тебе радость и частичку моей недосказанной нежности.

такие разные… иные, чем все…

как стая белых ворон, кружащая над темным лесом. уродливые и прекрасные. как сладкоголосые сирены с далеких островов. очаровательные и коварные. словно водопад ангелов, сверкнувший на солнце миллиардом брызг, а затем угасший во тьме.

в том водопаде ты – таинственный бриллиант.

ты то – чего не должно быть.

и ты то – что есть.

этим и притягательна, этим и опасна.

для меня. для себя.

для всех вокруг.

и тебе это нравится…

ведь так?

посмотри… у меня на руке – мангуст, шебутной такой, непоседа, со смешной рожицей. бусинки его глаз похожи на твои. они озорно сверкают и радужкой проникают в меня… нос к носу… он встал на задние лапки и забавно покачивается, будто хочет меня загипнотизировать. а я притворяюсь, что ему удалось. медитирую. мы смотрим друг другу в глаза и молча покачиваемся в такт… харе-харе, харе-харе, харе кришна… проходит пара минут и он, уверовав в мое погружение, спрыгивает на пол. молнией летит на кухню, где на столе стоит завтрак. мой завтрак. еле сдерживая улыбку, я наблюдаю в зеркале, как он возится со стаканчиком йогурта и причмокивая выпивает сливки. когда я вхожу – он замирает. рот, набит остатками бутерброда, глаза преданно смотрят на меня. он вновь начинает покачиваться, будто ни в чем не бывало. я подыгрываю. но чем дольше смотрю на его усатую физиономию, на нос перепачканный розовым йогуртом, на пухлые щеки, как у хомяка, тем больше меня разбирает смех… все… не могу больше… я прыскаю и медленно сползаю на пол. мангуст еще некоторое время тупо покачивается… он недоуменно смотрит на меня – как я, держась за живот, трясусь от истерического хохота… тут уж его терпение лопает. он обиженно проглатывает оставшееся, и с жутким кличем, леденящим кровь, прыгает на меня. он верещит, крутится юлой, подпрыгивает на мне всеми четырьмя лапами. я слабо сопротивляюсь и после нескольких неудачных попыток – все же ловлю. крепко прижимаю его к себе. поглаживаю, лаская, и вскоре, успокоенный, он сворачивается клубком, словно кот и засыпает… я осторожно кладу его на диван и, тихонько собравшись, ухожу на работу…

падает снег… идет дождь… плутает в небесах солнечный ветер… совсем рядом – тихо улыбаясь проходишь ты…

я люблю тебя.

Вообще-то, по большому счету, они изначально предназначались друг другу. Но судьба распорядилась иначе. К тому времени как они встретились, у каждой была своя семья, привязанности, пожалуй, даже и любовь. Одним словом – все, что только может пожелать человек. Случайное знакомство и возникшая затем симпатия оказались полной неожиданностью для них. Обычно, в таких случаях, говорят о том, что эта встреча перевернула их жизнь. Но, ничего подобного не произошло… По крайней мере – внешне. Просто у каждой стало на одну подружку больше. Только и всего. И лишь с течением времени они стали замечать, как что-то неуловимо меняется в их жизни… Время, проведенное порознь – замирало, тускнело, дома прежний уют не грел, а пропитывался какой-то непонятной тоской и только раздражал своим благополучием… На короткое время их отвлекала работа, срочные дела, новые лица, но затем тоска возвращалась вновь, с новой силой и, сметая все на своем пути, погружала жизнь в серую пелену уныния. И тогда, чтобы не сойти с ума, они писали друг другу письма, ласковые, полные нежных фантазий, письма, которые затем рвались на мелкие кусочки, развеивались по ветру и сжигались в стеклянных пепельницах, чтобы никогда не попасть к получателю… Виделись они редко. Обычно они созванивались и, уединившись на пару часов в пустынном кафе или парке, болтали о пустяках, избегая откровений и ни словом не упоминая о своих чувствах… Так шло время. Мелькали дни, ночь сменял день, день – ночь, а звезды не спешили… Неискушенный, брошенный мельком взгляд на их отношения непременно обманулся бы и свел все к скуке, но более глубокий и внимательный – остановился бы в нерешительности и с сомнением покачал головой. Может даже с грустью. Ибо уловил бы недоступную большинству истину – трогательную и обреченную…