Misty - Нежные тайны

А был случай, еще – в пионерском лагере. Я в то время Конан Дойлем зачитывался. Была у него такая книжка – «Этюд в багровых тонах». Очень мне понравилась. Несколько раз перечитывал… И влюбился я в очень симпатичную девчонку. Так влюбился, что только о ней и думать мог. А она возьми – и заболей. Поместили ее в изолятор. С подозрением на скарлатину. Два дня я изводил себя, как положено Ромео, а на третий – ночью, осторожно вылез из домика, где спал наш отряд и спустился к речке. Вода была ледяная (нас уже неделю как не пускали купаться). Залез я в нее и пока весь не посинел от холода – не вылезал. Вернулся, нырнул под одеяло. А на утро – температура под сорок. Горло болит, хриплю, и колотит меня здорово… Так я очутился в том же изоляторе, только, понятное дело, в другой комнате. И вот наступает долгожданная ночь. Медсестра уложила нас и куда-то ушла. Слышу – девчонки хихикают, о разной ерунде болтают. А у нас – тихо. Только я один. Вдруг слышу – зовут. Но я, хоть и бравый солдат, но жутко стеснительный. Короче – не иду… Только я собрался спать, как вдруг полуприкрытые двери открываются – и я вижу ее. Ума не приложу, как они чувствуют, когда в них влюбляешься? Так они вас еще и с ума хотят свести. Хобби у них такое. Стоит моя девчонка в одной ночной рубашке, а я руки прижал к груди, боюсь сердце выскочит. Помню, голос ее нежный, чуть грустный… Она тихо позвала меня несколько раз… и ушла. А я лежу, молчу. С досады на себя я после этого всю ночь проплакал. А через день конец смены. Меня с врачем – в уазик и в город. Больше я ее так и не видел.

А потом пришла Она . Первая любовь… Наш 10«В» собрали в последний раз. Было весело, шумно и немножко грустно. Классный руководитель – преподаватель физики, травил анекдоты и разговаривал по душам. Все наперебой делились своими планами, кто, куда пойдет учиться, чем займется после школы… Столько лет прошло, а я, как сейчас, все помню. Она стояла у окна с подругами и болтала о чем-то. Короткий сарафан с блузкой шотландкой, нежно-пепельные волосы, серо-голубые глаза. Временами она рассеянно, чуть отстранено пробегала взглядом по оживленным лицам одноклассников, что-то кому-то отвечала, улыбалась, но, по-моему, как и я, не могла до конца поверить, что все – на этом школьная жизнь закончилась. Не будет больше звонка на урок, шумных переменок, записочек, сплетен, дурашливого соседа по парте, нудной физры по понедельникам и непременных контрольных в конце четверти. Все разлетится как карточный домик… В какой-то момент я поймал ее взгляд. Она с недоумением посмотрела на меня, словно увидела впервые, затем отвела глаза, а я так и остался с открытым ртом. Сердце бешено колотилось, и весь мир пропал в тумане ее серых глаз… А за окном во дворе цвела сирень, теплый ветер дышал в открытые окна и солнечные лучики заходящего солнца цеплялись за наши макушки, словно прощались с нами навсегда… В тот день я впервые проводил ее домой. Оказалось, что она живет в соседнем доме, в двух шагах от меня. А я и не знал этого. Я только сейчас понял, что целый год не замечал ее вообще. Не знал, что она существует… Потом были выпускные экзамены и встречи, и первый поцелуй, и первое прикосновение, и невыносимая жажда видеть, слышать, осязать друг друга. И мы обнимались, целовались прямо у всех на глазах. Не таясь. В школе, на улице, в парке. Да, пожалуй, мы и не замечали никого и ничего. Мы были молоды, счастливы и любили друг друга.

холодный, пронизывающий ветер с моря… маленькая пристройка к дому… две кровати… старые гобелены над ними… запотевшие стекла… дождь за окном уже третий день… на подоконнике – пустая фляжка с коньяком… небольшая книжка в мягком переплете и засохшие апельсиновые корки на блюдце… разбросанная одежда… карандаш, блокнотик, клочки бумаги на полу… вещи, за которыми уже никто не вернется… только еле заметный след от чьих-то пальцев, выводивших сотни раз по ковру одни и те же имена…

Цветок проснулся рано утром. Тонкий зеленый стебель сладко потянулся. Бледно-розовые лепестки причудливо изогнулись, раскрывая перламутровую чашечку с золотистым сердечком. Раннее солнышко украдкой заглянуло внутрь цветка и скатилось капелькой росы. Долгая зимняя ночь миновала… Вокруг пробуждались соседи – звенели синие Колокольчики, раскрывались прелестные Розы, прихорашивались пышные Астры. Листок к листку клонились душистые Ландыши, приветствовали друг друга белые Лотосы, любовались собой Нарциссы и царственные Лилии.

Цветок растерянно осмотрелся. Шепот и аромат сотен цветов, голоса незнакомых птиц, загадочный прозрачный купол вверху. Где он? И как здесь оказался?

Неподалеку несколько цветков о чем-то оживленно беседовали:

– Первые две цифры – красный, вторые две – зеленый и третьи – синий. 00 – минимальное значение, АА – максимальное…

– Откройся таинственный умняф! Ринулась пробовать с цветами…

– Главное свойство любого миррора в том, что он (оно) красив настолько, насколько красив тот, кто смотрит на него.

– Это просто факт. Их не бывает тут. А хорошо или плохо – это у меня причины над этим задумываться…

– Хрустящее, хрустящее счастье…

– Как ты сотворил сиреневый, ума не приложу! – произнес чей-то голос.

Цветок поднял глаза и понял что пропал. Совсем. Это был… Садовник. Некоторое время Садовник не замечал Цветок, поглощенный заботой о других цветах. Цветок попробовал робко кашлянуть. Садовник повернулся и приветливо улыбнулся новичку. Потом присел, зачерпнул ладошкой воды из лейки и полил ею Цветок. На душе у Цветка потеплело, забылись прежние печали и радости. Осталось лишь сокровенное желание ласки Садовника.

– Где я? – осмелился спросить Цветок.

– У меня в Оранжерее, – вновь улыбнулся Садовник.

– Но как я сюда попал?

– Не знаю, – пожал плечами Садовник. – Но раз ты уже здесь, то позволь я за тобой поухаживаю.

– Да-да… конечно, – пролепетал Цветок, и смущенно покраснел, когда рука Садовника тихонько прикоснулась к лепесткам.

– Ты мне нравишься. Пожалуй, даже мы сможем познакомиться поближе… Но не сейчас… Сейчас мне пора уходить.

Садовник встал и, обратившись к цветам, сказал:

– Милые мои! Я ухожу… пока всем… – Поцелуй, слетел с ладони легким ветерком, коснувшись чашечки каждого цветка. Садовник ушел и плотно прикрыл за собою дверь в Оранжерею…

В Оранжерее у Цветка появились новые знакомые, новые чувства, новые мечты. Порой бывало довольно шумно; как-никак, а цветы – самые болтливые существа на свете. Однако стоило им услышать знакомый скрип двери, и наступала благоговейная тишина – смолкали разговоры, забывались взаимные обиды, утихали споры и мелкие сплетни, грусть сменялась радостью, и снова пели, умолкнувшие было птицы… Все были влюблены в Садовника… Конечно же, каждый по-своему. И каждый по-своему выражал радость от встречи. Колокольчики – непосредственно и открыто, манерные Лилии – высокомерно и снисходительно, а в Цветке просыпалась нежность и угловатым ребенком стучалась в самое сердце. Цветок всячески старался привлечь внимание Садовника. Но почему-то все получалось как-то неуклюже, неумело, а порой и просто навязчиво. Цветок болтал всякие глупости и ласкался к каждому брошенному на него взгляду. Садовник мило улыбался, не забывал полить водой, а потом уходил к другим… Цветок не понимал, что с ним происходит. Дни и ночи сомкнулись, сжались в бесконечную круговерть и стали похожи на имя Садовника, слепившееся в комок, и звенящее болезненным эхом…